Эхопраксия - Питер Уоттс

— Не хочешь со мной поучаствовать?

„Она что, играет? Это уже совсем…“

— Э, Ракши… — Он закашлялся и прочистил горло, в котором мгновенно стало суше, чем в Прайнвилле. Попытался снова: — Я не знаю…

Она оборвала его, подняв руку:

— Понимаю понимаю. Приоритеты. Цыплят по осени считают и все такое. У нас есть дела поважнее. Но у меня парочку друзей пристрелили штурмовики только за то что они взломали дневник сенатора а у этой сволочи за душой четырехзначное число трупов и те же самые штурмовики его защищают понимаешь о чем я? Так что да вампиры инопланетная плесень вся планета трещит по швам и с этим я ничего не могу поделать, — Уставившись в пол, она ткнула пальцем в небо. — А вот с этим могу.

„Ты не знаешь, кто я. Я стою прямо перед тобой, ты профильтровала всю мою жизнь, но не можешь сложить два и два. Как? Ну как?“

— Надо внести хоть какое-то равновесие в социальное уравнение.

„Может, все дело в зрительном контакте, — на грани истерики Брюкс чуть не захихикал. — Может, она ни разу не посмотрела на меня в реальности…“

— Нигде вообще нигде нет социальной справедливости если только сам не возьмешь все в свои руки.

„Ничего себе, — Брюкс даже сумел удивиться. — Джим и его перпендикулярные сети. Они тебя раскусили.

Почему ты не можешь раскусить меня?“

* * *

— Что они с ней сделали? Почему она меня не узнает?

— Сделали?.. — Мур покачал головой, даже улыбнулся криво. Правда, глаза остались такими же равнодушными. — Они ничего не делали, сынок. Никто ничего не делает, мы об этом уже…

Свет в форпике всегда был приглушен — так Мур лучше видел картинки в своей голове. Он походил на еле заметную получеловеческую форму, прятавшуюся в полутьме: одна рука рисовали круги в воздухе, другие конечности обвили стропила. Словно „Венец“ встраивал его в собственный скелет, и полковник превратился в дегенеративного паразитического удильщика, сливающегося в брачных судорогах со своей чудовищной самкой. Вокруг Джима саваном висел запах застарелого пота и феромонов.

— Она узнала о Бриджпорте, — прошипел Брюкс. — Узнала про меня, всю мою жизнь вывесила на экране, но только меня самого не признала.

— А, это, — сказал Мур и замолчал.

— Тут обыкновенной корректировкой ради сохранения государственных тайн не обошлось. Что они сделали? Что ты сделал?

Старик нахмурился: кажется, он забыл, о чем шла речь секунду назад:

— Я… ничего не делал. В первый раз об этом слышу. Наверное, у нее стоит фильтр.

— Фильтр?

— Когнитивный фильтр, — полковник кивнул, нетронутая долговременная память загрузилась поверх испорченных эпизодических воспоминаний, — Он выборочно вмешивается в механизм распознавания лиц, который находится в веретенообразной извилине. Сенгупта прекрасно видит тебя во плоти, но не может распознать в определенных… контекстах. У нее автоматически запускается агнозия. Даже звук твоего имени, скорее всего, в мозгу Ракши как-то искажается.

— Я знаю, что такое когнитивный фильтр. Я просто хочу понять, зачем кому-то понадобились такие крайние меры. Никто не знал заранее, что я попаду на этот проклятый корабль. Я просто поехал в отпуск, решил провести исследование, а тут кучка психов решила вышибить друг другу мозги в пустыне. Правильно? Я же совершенно случайно оказался в неправильном месте в неправильное время.

— А я все думал, когда ты догадаешься, — равнодушно обронил Мур. — Наверное, кто-то усилил твой когнитал.

Брюкс ударил его по лицу.

Точнее, попытался. Почему-то рука пошла в сторону, Мур оказался чуть левее того места, где стоял, и его кулак стальным поршнем вонзился в грудь Дэна. Брюкс улетел назад: что-то со слишком большим количеством углов и очень тонкой амортизирующей подкладкой вонзилось ему в затылок. Он согнулся, задыхаясь; перед глазами роились черные точки.

— Безоружный биолог без боевого опыта атакует профессионального солдата с тридцатилетней выслугой и двойным количеством митохондрий, — заметил Джим, пока Брюкс пытался вдохнуть. — Не самая блестящая идея.

Дэн бросил взгляд через отсек, по-прежнему держась за грудь. Мур посмотрел на него в ответ, он казался чуть более сосредоточенным, чем прежде.

— Как долго, Джим? Они подкинули подсознательную подсказку мне в почту, чтобы я выбрал Прайнвилль? Это они заставили меня испортить симуляции, из-за них я убил кучу народа, чтобы появился повод спрятаться от всех в пустыне? Зачем я им вообще понадобился и по какой причине уйма сверхразумных раковых опухолей решила взять таракана в свою секретную миссию?

— Ты жив, — заметил Мур. — А они — нет.

— Этого недостаточно.

— Тогда мы живы. Чем ближе ты к исходнику, тем выше твой шанс уцелеть в этой миссии.

— Лианне об этом расскажи.

— Она бы все поняла сразу. Я уже говорил тебе, Дэниэл: таракан — это не оскорбление. Тараканы остаются в живых после взрыва ядерной бомбы; мы — существа с ободранной операционкой, мы настолько просты, что работаем в любых условиях. Мы как „Калашниковы“ думающего мяса.

— А может, Двухпалатники тут ни при чем, — сказал Брюкс. — Может, мной вы решили расплатиться с Сенгуптой. Вы же так действуете, да? Торгуете идеологией, пользуетесь страстью. Ракши выполнит работу, вы снимите с нее шоры и отпустите, пусть вершит свою месть.

— Это не так, — тихо ответил Мур.

— Откуда ты знаешь? Может, ты просто не в курсе, и твои перпендикулярные сети управляют тобой, как ты управляешь Сенгуптой. Думаешь, все на свете — куклы, кроме полковника Джима Мура?

— Ты действительно считаешь, что такой сценарий вероятен?

— Сценарий? Да я даже цели не знаю! Плевать, кто дергает за ниточки, я хочу понять, чего мы в принципе добились, кроме того, что чуть не погибли в ста пятидесяти миллионах километров от дома?

Мур пожал плечами:

— Бог знает.

— Очень умно.

— Чего ты хочешь от меня, Дэниэл? Я понимаю не больше тебя, какие бы макиавеллиевские мотивы ты мне не приписывал. Двухпалатники видели Бога везде, начиная от сверхскопления Девы и заканчивая смывом в туалете. Кто знает, зачем мы им понадобились на корабле? А что касается фильтра Ракши… Откуда ты знаешь, что его поставили не твои люди?

— Какие еще мои люди?

— Пиарщики. Люди с факультета. Те, кого академические институты держат, чтобы другие не лезли в ваше грязное белье. После Бриджпорта они немало убрали под ковер. Откуда ты знаешь, что коррекция Ракши не была еще одной страховкой? Упреждающей мерой, так сказать?

— Я… — Об этом он не подумал. Такая мысль даже не пришла ему в голову.

— И все равно такой вариант не объясняет, почему мы оба оказались в одной экспедиции.