Привкус магии - Юлия Сергачева

Я вскинул руки, складывая пальцы в сложный замок и инициируя словами заклятие, а затем резко развел их в стороны. Несложная волшба, не требующая большого резерва, но достаточно эффективная против магии Земли. Если сработает…

Воздух расчертили дымные волокна, свивая узор.

Болван даже не дрогнул, когда с ходу влетел в плетение заклинания. Словно оно и впрямь было из дыма. Нет, под землей одолеть порождение этой стихии немыслимо.

Я попятился. Кожу ощутимо припекало. При желании можно было разобрать даже мелкие трещинки на теле болвана. Он пер как танк, только без лязга и скрежета, вбивая каждый шаг в пол глухими и мерными ударами.

– В воду! – решил я наконец.

– Так я и знала, – отозвалась за спиной Ксения упавшим голосом.

– Тогда прыгай…

Вода в канале оказалась ледяной и вонючей. В первый момент даже дыхание перехватило. Я забарахтался, пытаясь удержаться в стремнине, которая упорно волокла к стене туннеля, туда, где кипела белая пена.

– Ксень?

– Я здесь, – донесся задыхающийся голос слева. Девушка держалась в воде вполне уверенно, хотя брезгливо сморщилась. Правда, ее уже заметно снесло потоком.

Зато болван наконец остановился. Замер на краю канала, вращая головой и шевеля руками, будто подгребая воздух вокруг себя. Его тень, как черная шаль, легла на воду. А исходящий от него запах окалины перебивал даже вонь воды. Болван потерял цель из виду, хотя расстояние между нами сократилось всего до десяти шагов. Мы перешли во власть другой стихии, и теперь урод не мог нас различить.

– И долго мы тут будем плескаться? – осведомилась Ксения, стараясь отплыть подальше от дохлой крысы, которую несло течением мимо. – У меня ноги сводит от холода.

– Давай попробуем выбраться на другой стороне.

– Там нет берега.

– Есть. Нам хватит, чтобы удержаться…

Вода в канале по температуре едва превышала точку замерзания. Уже через минуту я почувствовал, как немеют кисти рук, а холод забирается под мгновенно промокшую и отяжелевшую одежду. Ботинки тянули на дно, но сбросить их я не мог.

Был бы канал шире, нам бы не выбраться.

В последний момент померещилось, что кто-то вцепился зубами в мою ногу и пытается утащить на дно. К счастью, это оказался всего лишь торчащий штырь металлического сооружения, упокоившегося под водой.

Пару раз соскользнув, мы все-таки выбрались на приступку между стеной и каналом. Шириной в один шаг. Не так чтобы мало, но и недостаточно, чтобы разместиться с комфортом. С нас ручьями стекала вода, а зубы непрерывно щелкали.

Болван оживился, учуяв наше возвращение. Заметался на другом берегу, делая по паре шагов вправо-влево, покачивая руками и иногда кренясь вперед и опасно нависая над потоком. Водная преграда надежно перекрыла ему дорогу.

– От-т-тлично, – сотрясаясь от дрожи, констатировала Ксения. – Т-теперь м-мы б-буд-дем жд-дать, п-пока он раз-звалит-тся от старост-ти. П-пары столет-тий хват-тит?

Я не ответил. Во-первых, нечего было, а во-вторых, челюсти у меня ходили ходуном, и попытка что-либо произнести, скорее всего, закончилась бы откушенным языком.

Болван покачивался, остановившись напротив. Нескладный, громадный, обманчиво неуклюжий и смертельно опасный. Если бы догнал, наверняка размозжил бы нам головы. А если его хозяева велели доставить добычу живой, то раздробил бы кости, чтобы мы не смогли двигаться.

Кто-то не поленился вызвать земных духов, принести им жертву и вдохнуть жизнь в этот безмозглый кусок глины, а затем пустить его по следу. А ведь чтобы оживить урода и заставить подчиниться, требовалось напоить его своей кровью.

– Н-надо ид-дти, – выдавил я сведенным от холода ртом. – Д-двигат-ться. А то зам-мерзнем…

Кое-как отжав то, что поддавалось отжиму, но не добившись приличного результата, с кряхтением и стонами мы поднялись и пошли вдоль стены, придерживаясь за нее, но все равно ежеминутно рискуя поскользнуться и рухнуть обратно в воду. Болван перемещался по другому берегу параллельно, как нелепая и громоздкая тень. Не отстанет. Не устанет.

– Н-ну… од-дин п-плюс есть… П-пить я б-больше н-не хочу, – клацая зубами, сообщила Ксения через какое-то время. – А от-т д-д-дизентерии в-все рав-вно н-не усп-пеем пом-мереть…

Я невольно засмеялся. И она тоже.

Чем бы ни служил этот туннель раньше, он был очень длинным. Тысячи четыре шагов от одной стены до другой. Такой же сплошной и безнадежной с виду, прорезанной лишь окном для воды. Единственный вход в этот туннель был тот, через который мы сюда пришли. И теперь он оказался недоступным для нас из-за болвана, сторожащего на противоположном берегу.

– Что будем делать? – спросила Ксения, когда мы двинулись в обратный путь, убедившись, что вторая стена ничем не привлекательнее первой. Девушку заметно трясло, но говорить она пыталась внятно.

– Ничего не соображаю. Надо согреться, – откликнулся я, тоже стараясь напрягать и стискивать челюсти, чтобы не лязгать зубами. – Огонь разводить не из чего. Есть предложения?

– Я могу попробовать высушить кое-что… Но это не сразу.

– Давай. Все равно спешить некуда.

И я опустился на приступку, наблюдая за действиями Ксении. Она задумалась ненадолго, рассматривая свою куртку, которую стащила сразу после водных процедур, да так и волочила за собой, не решившись надеть насквозь промокшее одеяние. Сейчас она разложила ее перед собой, занесла над ней ладони и, закусив губы, сосредоточилась. Через несколько минут от распростертой куртки повалил пар. Еще через полминуты один рукав стал обугливаться, хотя другой все еще сочился водой.

– Давно такого не делала, – созналась Ксения, поспешно прихлопывая воспламенившуюся ткань. – Да и сил почти не осталось…

– …И фон здесь тяжелый, понимаю, – ободряюще сказал я, обрадованный ее успехами. – Но ты отлично справляешься.

– Надо массу побольше, – пробормотала Ксения задумчиво. – Тогда точку нагрева фокусировать будет проще… Отвернись, пожалуйста.

– Куда?

– Куда-нибудь, – хмыкнула она.

– Ага… – сообразил я наконец и повернулся к ней спиной. Смотреть тут было особенно не на что. Торчал на другом берегу болван – неподвижный и равнодушный. Неудержимо бежала вода в канале, мутная и сизая, увлекавшая в дыру под стеной щепки, дохлых мышей и прочий мусор. Помаргивала лампа наверху, единственная уцелевшая из целого соцветия прикрепленных к железной раме. Тянулась вверх стена. Прямо над нами к ней крепилась лестница, но слишком высоко и недосягаемо.

– Т-трой… Давай заод-дно и свою одежду. Этой м-мало…

В первый момент без одежды показалось даже комфортнее.

Холодная, сырая ткань отбирала последнее тепло. Я стащил почти все, передав тяжелую охапку Ксении. Для этого пришлось обернуться.