Лабиринты веры  - Эллен Грин

– Сначала я сомневалась, кто это сделал, Мари или ты. И мне нужно было оказаться вдали от вас обеих, чтобы понять. Но когда я поняла, что это могла быть только ты… и все из-за того, что она знала, что ты натворила? Грозила сдать тебя? Вот так я все это вижу. Ты губишь все, к чему прикасаешься.

Я отпрянула от нее.

– Ошибаешься. Я призналась во всем. Но этого я не делала. – Попыталась взять ее за руку, но она оттолкнула меня.

– Выкладывай правду, Ава.

– Я тоже всегда хотела знать правду. Так что побудь в моей шкуре, ради разнообразия. Скажи мне имя моей матери.

В ее глазах была печаль, искренняя печаль, а еще и отвращение.

– Так вот к чему мы пришли? Ты и меня убьешь? Чтобы узнать имя той женщины? Я стану твоей последней жертвой? – Мне хотелось сказать хоть что-то, но я не могла. – Какая тебе разница, как ее звали, если ты стала одной из нас? Зря мы помешали им убить тебя… Ты – еще большее чудовище, чем они. – Анаис встала и заходила по балкону. – Делай что хочешь. Можешь сойти в следующем же порту, не важно. Я позвоню в полицию. И ты займешь место Мари в грязной камере.

– Я хочу, чтобы ты поняла. – Я почувствовала, как в желудке вспенилось вино, и меня затошнило. Я хотела обнять ее, но она предостерегающе выставила руку. – С Россом все вышло случайно. Я пыталась поговорить с ним, но он был слишком зол. И…

– Тебе надо было брать то, что давала тебе Клэр. И строить свою жизнь. – Анаис захрипела и схватилась за грудь.

– Он называл меня глупой девчонкой.

– Я хочу, чтобы завтра же утром ты сошла на берег. У меня в сумке флешка с реквизитами банковского счета. Забирай ее и больше не показывайся мне на глаза.

– Бабушка, я осталась прежней. – Я лихорадочно подбирала воспоминание. – Помнишь, как ты взяла меня с собой в Авиньон? И позволяла мне плавать… – Я, против ее воли, взяла ее за руку и не выпускала ее. От нее пахло духами, как всегда, «Шанель». – Прошу, не надо меня ненавидеть, бабушка. Прости меня.

– Я не желаю тебя видеть.

Эти слова были произнесены с таким жаром, что у нее изо рта даже брызнула слюна. Капельки упали мне на руку. Я подняла голову. Все было кончено. Мне было не суждено дождаться, когда мы дойдем до Черногории. Огни вдали не двигались. Вероятно, там была суша. Один из городов, разбросанных по Ривьере. Может, Марсель. Хотя берег был скрыт в тумане, и до него было дальше, чем мне казалось.

Я прошла в каюту и порылась в ее сумке, потом вернулась на балкон.

– Бабушка, ты единственный человек, которого я любила. Помни об этом.

Я подумала о Расселе и Джоанне, и на мгновение мне стало грустно. Я представляла, через что заставила их пройти. Джоанна всегда была легкой в общении, готовой помочь, покладистой. Это застало меня врасплох и одновременно привлекло. А Рассел поверил в меня. Он доверял мне до самого конца. И даже в ту, последнюю встречу в аэропорту он предпочел отпустить меня. При других обстоятельствах он бы искренне любил меня. И ведь он любил меня. Приди я к ним сейчас, они бы впустили меня, позволили бы рассказать всю историю от начала и до конца и, возможно, простили бы. Таких людей в мире немного.

Одним быстрым движением я перелезла через перила. Я знала, что вода поглотит меня, и жить дальше не собиралась. Да я, по сути, и не жила. Всю свою жизнь я променяла на месть – на защиту от клеветы матери, которая сшила мне платьице, которая привела меня в церковь в поисках приюта…

Я услышала всплеск и почувствовала, как вода принимает меня. Через несколько мгновений сообразила, что сделала. Я упала дальше, чем рассчитывала, а мощные волны в первый момент сковали мои движения, не позволяя шевельнуть ни ногой, ни рукой. Вода оказалась не теплой и соленой, а холодной и тяжелой, и она давила на меня, подталкивая к дну.

Судно быстро удалялось, оставляя меня в темноте. Я увидела, как Анаис, перегнувшись через перила, изумленно и озадаченно смотрит вниз. Потом тоже исчезла в ночи. Она всегда недооценивала мою изобретательность.

Я легла на спину и неистово заработала руками и ногами, устремляясь к огням вдали. Сейчас мне была доступна либо свобода, либо смерть. Меня устраивал любой вариант. А может, истина состояла в том, что для меня между свободой и смертью стоял знак равенства…

При звуке телефона Рассел посмотрел на Джульетт. Она спала, укутавшись в одеяло, и громкий звонок не разбудил ее. Тридцатишестичасовое дежурство измотало ее настолько, что она вырубилась.

– В чем дело, Дуг? – прошептал он, вылезая из кровати и идя в ванную.

– Спишь? В пять утра?

– Просто на минутку прилег рядышком с Джульетт…

– Слушай, думаю, тебе это будет интересно. Мари подала заявление на выезд из округа и из страны, особые обстоятельства.

– Что за обстоятельства?

– Умерла ее мать. Два дня назад, и, думаю, судья отпустит ее, чтобы она занялась похоронами. Ей всего два месяца до окончания УДО, и она была образцовым заключенным и условно освобожденным.

Рассел спиной привалился к стене.

– Что случилось с Анаис?

– Стопроцентной уверенности нет, но, думаю, осложнения после инсульта. До этого она пару недель пролежала в больнице.

– Это точно не убийство? – У него сердце едва не выпрыгивало из груди.

Рассел услышал, как Дуг хмыкнул:

– Абсолютно точно. Оставь это в покое, Расс, у нас все получилось. У тебя и у меня есть работа, Мари пришлось несколько месяцев просидеть в грязной камере…

– Не так уж долго.

– Слушай, я только хотел тебе сообщить, что Анаис умерла, а Мари, вероятно, выпустят из страны. Я не собирался снова и снова обсуждать Аву. Она убила шестерых. И мне очень жаль, что она прыгнула…

– Она спрыгнула с круизного лайнера, чтобы убежать от чего-то – одному Богу известно, что там происходило. Я знал, что она умрет, еще когда отпустил ее в аэропорту. Я знал, что она движется прямиком в ловушку.

Дуг вздохнул:

– Только больше не говори об этом вслух – о том, что ты отпустил ее. Повторяю, она убила шестерых, а может, и больше.

Рассел несколько мгновений молчал, размышляя.

– Все верно. Но…

– Нет, нет, нет. Мне пора. Буду держать тебя в курсе. И подумай, стоит ли на медовый месяц ехать во Вьетнам. Есть куча других интересных мест. Там ты ее не найдешь. Она мертва.

– Я ее не ищу.

– Ты постоянно ищешь ее. Хижина на воде – это, конечно, замечательно, но такие есть и на Фиджи. Или на Бора-Бора. Тело Авы нашли, Рассел. Полгода – это долгий срок. Отпусти ее. Повернись к Джульетт. Всё, до встречи.

На линии установилась тишина, и Рассел сунул телефон в карман.

– Они нашли останки какого-то тела. А не ее тела, – пробормотал он. – У берегов Турции. Как вообще ее тело могло оказаться там?