Философы из Хуайнани (Хуайнаньцзы) - Автор Неизвестен

— Таковы Кун и Мо, — продолжал Хуй Мэн — Кун Цю[1121] и Мо Ди не имели земли, а были владыками, не имели чинов, а были начальниками. Мужи и жены Поднебесной, вытянув шеи и поднявшись на цыпочки, с надеждой ждали от них покоя и пользы. А ныне ван владеет десятью тысячами колесниц, и если он действительно пожелает, то в четырех пределах все получат свою выгоду. Это будет намного достойнее Куна и Мо.

Сунский ван не нашел что ответить. Когда Хуй Мэн вышел, он сказал своей свите:

— Гость красноречив! Сумел меня убедить![1122]

Поэтому Лаоцзы говорит. «Кто храбр и не воинственен, — будет жить»[1123]. Отсюда видно, что настоящая храбрость не в храбрости.

В древности у Яо было девять помощников, у Шуня — семь, у У-вана — пять. Яо, Шунь, У-ван без своих помощников не могли сделать ничего и сложа руки пожинали плоды, — они умели пользоваться человеческими талантами. Так, если человек бежит за скакуном, ему никогда не одолеть скакуна, но встань он на колесницу — никакой скакун его не догонит. На севере есть животное, называется цзюэ, спереди — крыса, сзади — заяц. Когда бежит, тычется в землю, когда мчится, летит кувырком[1124]. Часто для чунчун-цзюйцзюя[1125] добывает сладкую траву и кормит его. Когда что-нибудь грозит цзюэ, чунчун-цзюйцзюй берет его на спину и уносит. Так способности одного восполняют недостатки другого.

Поэтому Лаоцзы говорит: «Кто, заменяя великого мастера, рубит [топором], повредит свою руку»[1126].

Бао И беседовал с вэйским Сы об искусстве управления. Государь сказал:

— Я владею тысячью колесниц, и хотел бы получить наставление.

— У Хо, — отвечал Бао И, — поднимал тысячу цзюней, что уж говорить об одном цзине!

Ду Хэ беседовал с чжоуским Чжао Вэнем[1127], и тот сказал Ду Хэ:

— Хотел бы поучиться тому, как покоить в мире Чжоу.

— Если мои слова окажутся не пригодны, то не суметь тебе покоить Чжоу, а если сгодятся, то Чжоу само придет к покою.

Это и называется «не приводя в покой, покоить».

Поэтому Лаоцзы говорит: «Великий резчик не режет»[1128], «Кто стремится к владению многими колесницами, лишится последней»[1129].

По законам царства Лу, пожелавший выкупить раба-лусца у чжухоу мог взять деньги на это в казне. Цзыгун выкупил одного лусца, а деньги брать отказался.

— Ты делаешь ошибку, — сказал ему Конфуций. — Действия мудреца могут изменять обычаи и нравы, а его уроки — распространяться на последующие поколения, потому что они годны для всех. Ныне в царстве богачей мало, а бедняков много. Если взять деньги в казне, то поступишь против совести, если же лусцы не будут брать в казне, то не станут выкупать своих у чжухоу.

О Конфуции можно сказать, что он знал толк в обычаях.

Поэтому Лаоцзы говорит: «Видеть [значительное в] малом называется мудростью»[1130].

Вэйский У-хоу спросил у Ли Кэ[1131]:

— Отчего погибло царство У?

— Оттого, что много воевало и много побеждало.

— Но разве много воевать и много побеждать не благо для государства? Отчего же оно все-таки погибло?

— Когда много воюют, — отвечал Ли Кэ, — народ распускается; когда много побеждают, правители становятся высокомерны. А при распущенном народе и высокомерных правителях редко бывает, чтобы царство не погибло. Высокомерие ведет к произволу, произвол — к жестокости, распущенность порождает злобность, злобность — волнения. Правители и народ находились в таком напряжении, что гибель У еще поздно наступила.

Поэтому Лаоцзы говорит: «Когда подвиг свершен и пришла слава, надо отступить. Таков небесный закон»[1132].

Нин Ци[1133] желал служить цискому Хуань-гуну, но был беден и не мог продвинуться. Тогда он нанялся к странствующим купцам грузить телеги. Пришли они в Ци и расположились на ночлег за городскими воротами. Вечером ворота открылись и, тесня груженые телеги, с многочисленной свитой и факелами выехал Хуань-гун — встречать гостей в предместье. Нин Ци, который в это время кормил вола, издали увидев Хуань-гуна, загрустил. Ударяя в воловий рог, он запел песню купца. Хуань-гун услышал и, тронув за руку своего возничего, сказал:

— Странно! Это поет необыкновенный человек!

И приказал следующей за ним на колеснице свите забрать певца с собой. Как только Хуань-гун прибыл во дворец, свита напомнила ему о Нин Ци. Одарив Нин Ци одеждой и шапкой, он принял его. Заговорили о делах Поднебесной. Довольный беседой, Хуань-гун решил взять гостя на службу. Однако его чиновники воспротивились.

— Гость — человек из Вэй. Вэй не так далеко от Ци. Послали бы, государь, расспросить. Если он достойный человек, не поздно будет и принять на службу.

— Нет, — отвечал Хуань-гун. — Начнем расспрашивать, и вдруг, к несчастью, у него окажется какой-нибудь маленький недостаток. Из-за мелочи забудем о больших достоинствах. Именно так государи теряют настоящих мужей Поднебесной!

Конечно, беседы недостаточно, и обычно услышанное проверяется. Если же не проверять, то следует положиться на впечатление. Но о человеке трудно судить, поэтому просто взвешивают положительные стороны, и все. Поступив так, Хуань-гун выиграл.

Поэтому Лаоцзы говорит: «Велико небо, велика земля, велико дао, велик также и государь. Во Вселенной имеются четыре великих, и среди них государь»[1134]. Тем самым говорится, что она вмещает его.

Великий ван Дань-фу жил в Бинь[1135]. Племя ди напало на него. Попробовали откупиться кожами, шелком, жемчугом, нефритом. Но ди не приняли даров и сказали:

— Нам нужны ваши земли, и здесь не помочь дарами. Дань-фу ответствовал:

— Я не могу, живя со старшим братом, убивать младшего; живя с отцом, убивать сына[1136]. Все вместе уйдем в другие земли. Чем отличны мои подданные от людей ди! К тому же я слышал такие слова: «Не наноси вреда тому, что взращиваешь, тем, чем его взращиваешь»[1137].

И, опираясь на посох, пошел прочь. Люди один за другим последовали за ним и основали царство у подножия горы Ци[1138].

О Великом ване Дань-фу можно сказать, что он умел беречь жизнь. Будучи богатым и знатным, не наносил себе вреда тем, что кормило его; будучи бедным и незнатным, не обременял свое тело ради выгоды. Ныне наследуют ранги и жалованье и старательно их растрачивают. Не заблуждение ли с такой легкостью утрачивать то, что само пришло и долго хранилось?

Поэтому Лаоцзы говорит: «На того,