Обольститель - Андреа Кейн

— Стоддард! Зачем вы поднялись, да еще в такую рань? — обеспокоенно спросил Брекли, спеша навстречу Николь.

Краешком глаза она заметила Раггерта рядом с Попоной.

— Я прекрасно себя чувствую, Брекли. — Николь одарила конюха слабой улыбкой. — Хотя и не горю желанием повторить вчерашний заезд.

— О, вы чуть было не погибли, зато доказали всем, что вы не только прекрасный наездник, но и благородный человек. Благодаря вам это дерби войдет в историю.

— Надеюсь. Тем более что это мое первое и последнее дерби.

Николь видела, как насторожился Раггерт.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Брекли.

— То же самое, что собираюсь сказать и лорду Тайрхему, — вздохнула Николь. — Дорогой Брекли, я не создан для скачек. У меня есть некоторый опыт, но мне недостает твердости. Я совершенно выдохся за недели тренировок, мои нервы были постоянно на взводе. Вчера я мог сам погибнуть или погубить кого-нибудь другого. Это окончательно выбило меня из колеи. Так что я поглубже упаковываю свой приз и говорю скаковой дорожке: «Прощай».

— Стоддард, вы несете несусветную чушь. Да вам цены нет! Вы хоть понимаете, от какого будущего отказываетесь?

— Понимаю, — кивнула Николь.

— Парень, дерби было только вчера, — задохнулся Брекли, неожиданно переходя на «ты». — Ты еще не отошел от потрясения. Почему бы тебе не взять отпуск? Отдохни, пропусти летний сезон, а осенью начнешь сначала. Седла, черт возьми, не падают каждый раз. Да что говорить, ты просто не имеешь права покидать скаковую дорожку.

— Именно сейчас я и должен это сделать.

— Послушай, у меня есть идея, — предпринял еще одну попытку Брекли. — Мне требуются помощники, чтобы тянуть эту лямку. Я договорюсь с лордом Тайрхемом, и ты будешь работать со мной. Временно, разумеется, пока вновь не почувствуешь вкус к скачкам. Денег, конечно, будет поменьше, чем у жокея, но с голоду не умрешь. Но самое главное — все время будешь рядом с лошадьми.

Эти слова наполнили сердце Николь благодарностью. Милый старый Брекли! Если он рассчитывал передать Стоддарду часть своей работы, то, конечно, собирался поделиться с ним и своим жалованьем.

«Как бы я хотела все рассказать тебе, мой друг! — мысленно произнесла Николь. — Но не могу. Пока не могу. Но я не забуду твоей доброты. Скоро я смогу отплатить тебе за нее».

Она улыбнулась про себя: в конце концов в том, что она станет маркизой Тайрхемской, есть определенные преимущества.

— Стоддард! — Дастин распахнул двери конюшни. — Ах, вот вы где! — Он подошел к Николь и Брекли. — Как вы чувствуете себя сегодня?

— Лучше, милорд. Но…

— Отлично. Поскольку я только что принял одно решение.

— Сэр?

— В Эпсоме граф Ленстон подал мне великолепную идею. После вашего вчерашнего выступления я горю нетерпением воплотить ее в жизнь. Сегодня утром я переговорил с судьями, и они, учитывая ваше бесподобное выступление во вчерашнем дерби, согласились допустить вас к соревнованиям, которые состоятся завтра.

— Но, милорд…

— Я получил специальное разрешение. Судьи единодушно согласились с тем, что было бы несправедливо ограничивать вас только одними состязаниями. — Дастин повернулся к Брекли: — На завтрашние состязания я выставляю Кубка. Они со Стоддардом с легкостью победят.

— Не сомневаюсь, милорд. — Брекли бросил вопросительный взгляд на потупившуюся Николь.

— Меня ждут, я должен вернуться в замок, — заключил Дастин, не обратив ни малейшего внимания на реакцию Стоддарда. — Но, поскольку Кубок уже выведен, я хотел бы, чтобы вы сделали на нем несколько кругов… А-а, Раггерт… — Дастин, казалось, только сейчас заметил тренера. — Как удачно, что вы здесь оказались. Это касается и вас, причем самым непосредственным образом. — Тренер мгновенно насторожился. — Мне не хочется нарушать ваш график, — продолжал Дастин, словно не замечая обеспокоенности Раггерта, — поэтому я не рассчитывал, что вы поможете нам сегодня поработать со Стоддардом. Но завтра у меня получается накладка. Задолго до того, как я решил выставить Кубка, мы с братом договорились о деловой встрече. А поскольку герцог с семьей уезжает в Броддингтон сразу же после закрытия эпсомских скачек, у нас не будет другой такой возможности. И я хотел бы, чтобы вы присмотрели за Стоддардом на его утренней тренировке. Брекли проведет хронометраж. Я вернусь перед самыми скачками, после чего вы сможете отдохнуть. Это вас не затруднит?

— Нет, сэр, — облегченно вздохнул Раггерт. — Я обо всем позабочусь.

— Не сомневаюсь, — холодно отозвался Дастин. — Еще раз примите мои поздравления, Стоддард. Вы были неподражаемы.

Круто повернувшись на каблуках, маркиз покинул конюшню.

— Стоддард, что, черт возьми, с вами происходит? — крикнул стоявший на финише Раггерт. — Такое впечатление, что вы в первый раз сели в седло!

— Перестаньте кричать? — рявкнул Брекли, изо всех сил стараясь сдержать гнев. — Разве вы не видите, что юноша явно не в себе?

— Не в себе? — переспросил Раггерт. — До соревнований осталось каких-нибудь шесть часов. Все, о чем я прошу, это провести Кубка через последнее препятствие, дать ему освоиться с этим упражнением. Если Стоддард не в состоянии это сделать, как он собирается участвовать в скачках?

— Раггерт прав, Брекли. — Николь подъехала к мужчинам и, прежде чем соскочить на землю, любовно похлопала лошадь по шее. — Все это бесполезно. Я пытался ради маркиза Тайрхема, но я напряжен в этом седле, как тетива лука, и Кубок это чувствует. Я только подведу хозяина, а мне очень бы этого не хотелось после всего, что он для меня сделал. — Николь тяжело вздохнула и отерла пот со лба. — Брекли, благодарю вас за доброту. Я, может быть, и согласился бы на ваше предложение, но не смогу смотреть маркизу в глаза. Особенно после того, что собираюсь сделать.

— Что сделать? — побледнел Брекли.

— Удрать, — заявила Николь.

— Удрать? — У Раггерта вытянулось лицо. — Вы хотите сказать, что не будете участвовать в состязаниях?

— Именно это я и имел в виду. Послушайте меня. Никто, кроме судей из Жокейского клуба, не знает о намерении милорда, в расписании состязаний об этом ничего не сказано. — Николь повернулась к Раггерту: — Лорд Тайрхем освободил вас после обеда. Зная ваше доброе к нему расположение, я прошу вас съездить в Эпсом предупредить судей. Расскажите им всю правду, не жалейте меня, и репутация лорда Тайрхема не пострадает. Об этом я беспокоюсь больше всего.

— Стоддард, подумайте хорошенько! — воскликнул Брекли.

— Я уже подумал, — пожала плечами Николь. — Простите меня, Брекли, но я… боюсь.

— Я поеду немедленно, — заявил Раггерт с лихорадочным блеском в глазах.

— Я тоже, — пробормотала Николь. — К началу состязаний я буду уже далеко. — Она потупила взор, потом снова посмотрела на Брекли и Раггерта: — Думаю, больше вы меня не увидите. Спасибо вам, Брекли. — Николь крепко пожала руку старому конюху. — Вы были мне добрым другом. А вы, Раггерт… Работа с вами стала для меня хорошей школой. Правда, мы порой ссорились, но сейчас, когда так много поставлено на карту, ваше желание помочь просто неоценимо.