По воле судьбы - Колин Маккалоу

— Значит, я должен рекомендовать Конвиктолаву и Костию делать вид, что эдуи готовы во всем помочь Риму? — спросил Литавик.

— Вот именно. Следи только, чтобы эта помощь до Цезаря никогда не дошла.

Литавик повернул коня и отъехал. Верцингеториг толкнул пятками своего жеребца. Катбад помрачнел, новости явно ему не понравились, но Верцингеториг этого не заметил. Он полностью погрузился в себя.

Где теперь Цезарь? Чего он хочет? Он был на землях эдуев, но Литавик его потерял! Образ врага замаячил перед ним. Как разобрать, в чем загадка этих холодных, выбивающих из колеи глаз? Такой красавец, по внешности почти галл! Только нос и рот чужака. Элегантный. Холеный. В очень хорошей форме. Царской крови, более древней, чем история галлов. Мыслит как царь, хотя это и отрицает. И отдает приказы как царь, точно зная, что повеление тут же исполнят. Никогда не сворачивает с намеченного пути. Никогда не юлит и готов ко всему. Кто его остановит? Никто, разве что другой царь. «О Езус, дай мне силы разбить его! У меня мало знаний. Я слишком молод, неопытен. Но я веду великий народ, и если последние шесть лет чему-то нас научили, так это ненавидеть!»

Цезарь прибыл в Агединк с Фабием и его двумя легионами несколько раньше, чем Децим с пятнадцатым.

— Хвала всем богам! — воскликнул Требоний, ломая руки. — Я уже не чаял увидеть тебя.

— Где Верцингеториг?

— Собирается заблокировать Горгобину.

— Хорошо! Это его займет на какое-то время.

— А… мы?

Цезарь усмехнулся.

— У нас два варианта. Засесть в Агединке и вести сытную жизнь без потерь. Или, презрев комфорт, показать Верцингеторигу, что война с Римом не так проста, как война против собственного народа. Он ведь знает, что я уже здесь. Но не идет к Агединку, что свидетельствует о его военном таланте. Он хочет, чтобы мы вышли первыми и встретились с ним там, где ему это выгодно.

— И ты так и поступишь? — спросил Требоний, хорошо знавший, что Цезарь в любом случае не останется в Агединке.

— Не сейчас, нет. Пятнадцатый и четырнадцатый легионы останутся здесь. Остальные пойдут со мной на Веллавнодун. Мы обманем галлов, методично громя главные базы сенонов, карнутов, битуригов. Сначала Веллавнодун. Потом Кенаб. Потом Новиодун. А после этого — Аварик.

— Приближаясь к Верцингеторигу?

— Но уклоняясь к востоку, чтобы отсечь его от западных подкреплений и не дать созвать общий сбор.

— Какой у нас будет обоз? — спросил Квинт Цицерон.

— Небольшой, — ответил Цезарь. — Я рассчитываю на эдуев. Они, полагаю, снабдят нас зерном. Мы возьмем с собой лишь бобы и бекон. — Он посмотрел на Требония. — Если только нет мнений, что эдуи уже не с нами.

— Нет, Цезарь, — ответил Фабий. — Я следил за их передвижениями и не нашел никаких признаков того, что они помогают Верцингеторигу.

— Тогда будем полагаться на них, — сказал Цезарь.

От Агединка до Веллавнодуна дошли за день, а через три дня он пал. У сенонов забрали всех вьючных животных, все городские запасы продуктов и кое-кого из них взяли в заложники, после чего Цезарь пошел на Кенаб. Тот сдался сразу, но за убийство римлян был сожжен и разграблен. Трофеи достались солдатам. Пришел черед Новиодуна битуригов.

— Идеально для кавалерийской атаки! — торжествующе воскликнул Верцингеториг. — Гутруат, оставайся здесь, в Горгобине, с пехотой. Для общего наступления она слишком неповоротлива. Я ударю по Цезарю кавалерией. А у него — пехота.

Новиодун был готов уже сдаться, однако тут появился Верцингеториг, и битуриги передумали прямо в момент передачи заложников. Обе центурии, вошедшие в крепость, были окружены, но им удалось пробиться к своим, хотя битуриги жаждали крови. В самый пик напряжения Цезарь послал в поле тысячу конных ремов, возглавляемых четырьмя сотнями убиев. Стремительность наскока застала Верцингеторига врасплох. Его конники все еще выстраивались в боевой порядок, когда германцы, бешено улюлюкая, налетели на них. Такого вопля в этой области Галлии не слышали уже несколько поколений. Завязалась кровавая, смертоносная схватка, в которую, зараженные отвагой германцев, вступили и ремы. Верцингеторигу пришлось прервать бой и отступить, оставив несколько сот кавалеристов на поле сражения.

— С ним германцы, — сказал Верцингеториг. — Германцы! Я думал, он завязнет в городе и на сопротивление у него не останется сил. Но он нашел их. Германцы!

Он созвал военный совет, с болью признав свое поражение.

— За восемь дней оно уже третье, — проворчал Драпп, вождь сенонов. — Веллавнодун, Кенаб, а теперь Новиодун.

— В начале апреля он был в Нарбоне. А к концу движется на Аварик, — сказал Дадераг, вождь мандубиев. — Шестьсот миль в месяц! Нам за ним не поспеть.

— Мы поменяем тактику, — решил Верцингеториг, которому полегчало после тягостного признания. — Он задал нам трепку, а теперь наш черед заставить его уважать нас. Отныне мы сделаем эту кампанию для него невозможной. Заставим отступить в Агединк и запрем его там.

— Как? — скептически поинтересовался Драпп.

— Через жертвы, Драпп. Через многие жертвы. Мы уморим его голодом. В это время года и следующие шесть месяцев с полей нечего взять. Весь урожай хранится в силосных ямах и амбарах. Мы сожжем свои собственные хранилища, ничего не оставим на пути Цезаря. Больше атаковать не будем. Голод сделает это за нас.

— Если он будет голодать, то и мы тоже, — сказал Гутруат.

— Но не в той же степени, Гутруат. Мы будем добывать провиант в удаленных от местонахождения римлян районах. Пошлем к Луктерию, пошлем к арморикам. И конечно, к эдуям, чтобы увериться, что они ничего не дадут Цезарю. Ничего!

Карта 6. Цезарь и Верцингеториг, 52 г. до н. э.

— А что станется с Авариком? — спросил Битургон. — Это же самый большой город в Галлии. В нем так много еды, что он вот-вот утонет в окружающих его топях. Мы тут болтаем, а Цезарь идет к нему.

— Мы последуем за ним на расстоянии, не позволяющем ему втянуть нас в сражение, — сказал Верцингеториг. Он нахмурился. — А Аварик мы сожжем.

Битургон ахнул.

— Нет! Нет! Я отказываюсь участвовать в этом! Мы, битуриги, клятвенно обещали подчиняться твоим приказам и, разумеется, будем стоять за тебя. Я готов жечь хутора, деревни, хранилища, даже рудники, но Аварик сжечь не дам!

— Тогда его возьмет Цезарь, и у него будет еда, — упрямо продолжил Верцингеториг. — Мы сожжем Аварик, Битургон. Это необходимо.

— И битуриги умрут от голода, — с горечью сказал Битургон. — Пойми же, Верцингеториг, Цезарь не сможет взять этот город! Никто не может захватить Аварик! Он замечательно укреплен — и людьми, и природой. Верно тебе говорю, этот орешек Цезарю не по зубам! Но если ты сожжешь его, Цезарь пойдет дальше. Возможно, к Герговии или… — Он в упор взглянул на вождя мандубиев Дадерага. — Или к Алезии. Скажи, Дадераг, сумеет он ее взять?