Ученик - Андрей Владимирович Шишигин

и небольшое поместье желательно отстроить. Ещё нанять хотя бы десяток егерей, для начала. Столько дел на которые нужны деньги.

— Я понял, что без золота ты отсюда не уйдёшь. — перебил меня Рупен. — Я и сам не собираюсь здесь такие богатства бросать. Это было бы… эмм… недальновидно, короче.

В этот момент из-за ближайших зарослей выбрался наш бард в компании мальчишки, одного из помощников возниц.

— Я до последнего верил в вас. Не могли настоящие герои проиграть силам тьмы. Мне довелось узреть истинное величие архимага. Господин Рупен я навсегда ваш почитатель. Это было нечто — сама земля возмутилась и пришла к силам добра и света на помощь. Чудесная сцена для того, чтобы написать о ней балладу. А господин Ромул бился словно лев, оберегая полностью выложившегося архимага. Его удары разили врагов, словно сама богиня Аллирия, направляла руку своего воина. Волны света так и срывались с лезвия, уничтожая тварей тьмы. А вот тебя Реналио я там не видел, но уверен, что это благодаря заклинанию невидимости. — на одном дыхании выдал Броквил, глядя на нас горящими глазами. У паренька пришедшего с ним тоже были большие глаза, но они стали такими от ужаса, а не от восхищения.

— А ты небось просидел на дереве всё сражение? — спросил я. — И никаких заклинаний не нужно…

— Так и было, истину глаголешь юный отрок. — кривляясь ответил бард. — Вот, парнишку ещё спас. Остальных сожрали всех. Лишь пара лошадей сбежала, возница успел полоснуть по сбруе несколько раз ножом, вот они и вырвались. В паре километров отсюда остановились, их с дерева видно было.

— Так, а ты чего припёрся сюда без лошадей? — не выдержал архимаг. — Быстро тащи их, нам на себе, что ли тащить золото?

— Понял, не дурак. Чего орать, то. — прокричал, быстро удаляющийся от нас, бард, не забывший прихватить мальчишку.

Рупен хотел и меня отправить с ними за компанию, но я честно признался, что и так держусь на ногах из последних сил. Да и наставники, хоть и бодрились, но были вымотаны до предела. Ромул так и вовсе почти всё время молчал, хмуро зыркая по сторонам в поисках очередной твари.

Парни вернулись минут через двадцать, ведя под уздцы двух лошадей. Причём вёл обеих мальчишка, а бард просто шёл рядом, опасливо косясь на лошадь и периодически потирая кисть правой руки.

Дальше мы бесцельно потратили около получаса в спорах о том, как с помощью двух лошадей утащить пять телег. Пока спорили, запрягли лошадей в первую телегу, а остальные зацепили одну за другой. Сдвинуть эту конструкцию животные смогли, но лишь сдвинуть. Тащить многие километры такую тяжесть было им не по силам. Это было понятно всем.

— Ладно, делать нечего. Придётся прибегнуть к крайним мерам. — нехотя сказал архимаг. — Простите меня лошадки, но другого выхода, убраться отсюда подальше, я не вижу.

После этих слов Рупен достал откуда-то из своей сумки флакончик. С ним он подошёл и пополам разлил его в вёдра с водой, после чего поставил их лошадям. Те жадно накинулись на питьё, а архимаг, с грустью посмотрев на них, приказал.

— Готовьтесь выходить. Пойдём пешком все, кроме мальчишки, ему править лошадями. — сказал он нам, после чего повернулся к парню. — Как тебя хоть звать то, малой?

— Флекс, мистер архимаг. — ответил тот с опаской.

— Ну так вот, Флекс. Залезай на повозку и правь по той же колее, что вы оставили по пути сюда. Это понятно?

— Чего ж непонятного. Сделаю. — парень на мгновение замялся. — А вы меня не убьёте потом? — всё же задал он волнительный для себя вопрос.

— Нет, не убьём. — со вздохом ответил Рупен. — Мы хорошие… — тут он посмотрел на лошадей и добавил. — Почти всегда…

Архимаг подошёл ко мне и я не удержался от вопроса.

— Наставник, а что вы дали лошадям?

— Боевое зелье берсеркеров. Любят таким баловаться наши северные соседи из Вераска. Каждой налил, как на десятерых здоровяков воинов. Так что километров сто точно протащат они наши богатства.

— Так это же здорово! — восхитился я решением принятым учителем.

— Угу. Только когда остановятся, умрут в жутких мучениях. Так что готовься идти без остановок. Второй раз нас так легко не отпустят. Я и представить не мог насколько плоха ситуация с этим Лесом…

Мне только и осталось, что смотреть в спину уходящему учителю. Крови сегодня пролилось столько, что хватило бы на небольшое озеро. Но это всё происходило в бою. А вот так, осознанно, обречь на жуткую смерть живое существо было совсем не по мне. К счастью и учитель по этому поводу серьёзно переживал, значит не стал чёрствым палачом, за годы проведённые в сражениях под стягом нашего короля.

Следующие сутки были ужасны. Мы и так были вымотаны до предела, а тут пришлось пройти больше двухсот километров. Архимаг гнал нас словно умалишённый и успокаиваться не собирался. Я пытался упасть в обморок, прямо на ходу, несколько раз, но пару раз посмотрел назад с помощью магического зрения и понял, что предчувствия не обманывают архимага. Нас действительно преследовали. Кто или что, я не понял, но этот багровый огонь мне теперь не забыть никогда. А его всполохи, то и дело, появлялись за спиной. Так и шли за повозками, которые всё не останавливались. На лошадей я смотреть не решался, представляя насколько тяжко им даётся последний поход.

Ромул лишь раз спросил у меня, что там сзади. Причём без слов, умудрившись обойтись мимикой и движениями головы. Я лишь губами ответил ему — «Задница», на что он с пониманием кивнул и продолжил путь. С учётом того количества железа, что было надето на него, было удивительно, что он до сих пор держится.

Только к концу следующего дня, когда вдалеке показались огни какого-то села, Рупен скомандовал привал. Мы с бардом, как раз шли рядом в этот момент. Вот и упали, тоже рядом. У меня не осталось сил даже на то, чтобы думать.

Ромул падать не стал. Он просто подошёл к дубу, росшему буквально в десяти метрах от повозок и прислонившись спиной, аккуратно сел, сползая по его коре. Лишь раздавшийся через несколько секунд храп поставил всё на свои места. Паладин уснул в ту же секунду, что и присел.

Архимаг тоже был еле жив, но не мог позволить себе такой малости. Ему пришлось нести свой крест до конца. Кряхтя он подошёл к лошадям у которых уже начиналась предсмертная агония и парой ударов меча, оборвал их мучения.

— Ты как себя чувствуешь, Флекс? — спросил он у