Огненный крест - Диана Гэблдон

она, но тут же осеклась. Одна из теней склонила голову набок, прислушиваясь. — Как думаешь, Иэн счастлив?

— Надеюсь. — Роджер обнял ее крепче. — А если ему досталась такая же чудесная жена, то даже не сомневаюсь.

Глава 21

Орлиное зрение

— Теперь закрой левый глаз и прочитай самую мелкую строчку.

Многострадально вздохнув, Роджер прижал к левому глазу ложку и прищурил правый, вглядываясь в листок бумаги, приколотый к кухонной двери. Сам он стоял на пороге дома — лишь в этом коридоре я насчитала нужное расстояние в двадцать футов.

— «Et tu, Brute?»[29] — Он опустил ложку и выразительно изогнул брови. — Еще никогда не видел таблиц для проверки зрения с цитатами из классики.

— Просто буквы — скучно, — сказала я, переворачивая листок. — Другой глаз, пожалуйста. Какую строчку видишь?

Он прижал ложку к другому глазу, уставился на пять строчек, которые я, как могла, в нужном размере вывела печатными буквами, и медленно, по слогам, прочел третью:

— «Не кушайте ни луку, ни чесноку». Это еще откуда?

— Из Шекспира, конечно, — сказала я, делая пометки. — «Да еще, возлюбленные актеры, не кушайте ни луку, ни чесноку, потому что дыхание наше должно быть приятно»[30]. А строчки ниже ты уже не видишь?

Я заметила, как Джейми при этом изменился в лице. Они с Брианной стояли на крыльце позади Роджера и с интересом наблюдали за нашими упражнениями. Брианна тревожно подалась вперед, переживая за мужа.

Джейми же, казалось, был удивлен — а еще испытывал легкую жалость вперемешку с самодовольством. Сам-то он, судя по всему, пятую строку прочитать мог: «Я чествую его». Из «Юлия Цезаря»: «Так как он был отважен, я чествую его; так как он был властолюбив, я убил его»[31].

Перехватив мой взгляд, он тут же принял прежний непринужденный вид. Я прищурилась: «Тебе меня не одурачить», и он отвел глаза, дернув уголком рта.

— Что, совсем не видишь? — Брианна подалась вперед и пристально уставилась на листок, потом перевела полный надежды взгляд на мужа. Очевидно, она тоже могла прочитать две нижних строки.

— Нет, — выдавил тот не сразу. Роджер согласился по моей просьбе проверить зрение, но с большой неохотой. — Еще что-нибудь?

Он нетерпеливо хлопал ложкой по ладони.

— Только парочка упражнений. Идем туда, там свет лучше.

Взяв его под локоть, я повела Роджера в медицинский кабинет, через плечо свирепо покосившись на Джейми и Бри.

— Брианна, может, пора уже накрывать на стол? Мы быстро.

Она замешкалась, однако Джейми положил руку ей на плечо и что-то негромко сказал. Брианна кивнула, бросила на Роджера еще один тревожный взгляд и ушла. Джейми примирительно пожал плечами и последовал за ней.

Роджер стоял посреди операционной с видом медведя, заслышавшего лай гончих, — вроде как настороже, но при этом донельзя раздраженный.

— Ничего не надо, — сказал он, когда я закрыла дверь. — Я прекрасно вижу. Просто стреляю пока из рук вон плохо.

— Разумеется, — заверила я. — Мы сейчас быстренько проверим, и все… по правде говоря, мне самой интересно.

Я заставила его сесть, за неимением фонарика зажгла свечу и поднесла ее к лицу Роджера, чтобы проверить зрачки. Какие у него все-таки красивые глаза — не карие, а чисто-зеленые, в тени кажутся почти черными, а на свету — удивительно яркими. Даже мурашки по коже… Особенно у тех, кто знал Гейлис Дункан и видел, как в точно таких же глазах плясало безумие.

Он моргнул, темные ресницы взметнулись, и пугающее сходство исчезло. Эти глаза были красивы — но совершенно спокойны и ясны. Я улыбнулась, и Роджер невольно улыбнулся в ответ.

Я принялась водить свечой перед его лицом: верх, вниз, налево, направо, — попросив следить за пламенем. Раз ничего особенного не требовалось, Роджер разжал кулаки.

— Очень хорошо, — с той же легкостью сказала я. — Да, отлично. Вверх посмотри, пожалуйста. А теперь вниз, в угол окна. Угу… И на меня. Видишь палец? Хорошо, закрой левый глаз и скажи, сдвинулся ли он. Ага…

Наконец я задула свечу и с тихим стоном разогнула затекшую спину.

— Итак, ваш вердикт, госпожа врач? Мне скоро понадобятся трость и черные очки?

Роджер рукой развеял облачко дыма, оставшееся от свечи, пытаясь шутить, но напряженные плечи его выдавали.

Я рассмеялась.

— Нет, собаку-поводыря пока тренировать не будем. Хотя… ты сказал, что не видел таких таблиц для проверки зрения. А обычные, с буквами, видел? Ты в детстве носил очки?

Роджер задумчиво свел брови.

— Да, было дело. Лет в семь или восемь. В них было ужасно неудобно, а еще постоянно болела голова. Так что я их все время терял. Только купят новые, и я тут же, буквально через час, забывал их то в автобусе, то в школе. После третьей пары отец смирился. — Он пожал плечами. — Если честно, не помню, чтобы они были так уж мне нужны.

— Да, сейчас они тебе уже не нужны.

— Вы это о чем?

— У тебя небольшая близорукость на левый глаз. — Я потерла переносицу, словно поправляя очки. — Дай угадаю: в школе ты отлично играл в футбол или хоккей, а вот с теннисом дела не складывались?

Он расхохотался.

— Теннис? В школе Инвернесса? Это же спорт для слабаков южан! Мы его так и называли — игра для педиков. Но я понял, о чем вы. Да, правильно, я хорошо играл в футбол, а в крикет не очень. А что?

— У тебя нет бинокулярного зрения. Скорее всего, в детстве это заметили и пытались исправить с помощью специальных очков… но к тому времени было уже поздно, — поспешно добавила я. — Действовать надо было раньше, лет до пяти.

— У меня нет… бинокулярного зрения? Что это значит? Я прекрасно вижу…

Роджер уставился на свою ладонь, поочередно закрывая то один глаз, то другой, словно пытаясь найти ответ в переплетениях линий.

— Глаза видят отлично, — заверила я. — Просто изображение не сливается в одно. Заболевание, кстати, очень распространенное, а многие люди о нем даже не знают. Это значит, что мозг не может объединить две картинки, создав трехмерный образ.

— То есть я не воспринимаю объемные изображения?

Роджер глядел на меня, щурясь, — словно ждал, что я вот-вот плоской картинкой сравняюсь со стеной.

— Ну, у меня нет инструментов окулиста… — Я махнула рукой, указывая на свечной огарок, ложку, нарисованные от руки картинки и деревянные палочки, которые составляли весь мой нехитрый инструментарий. — Да и на офтальмолога не училась…

Мои объяснения Роджер выслушал спокойно. Зрение у него было острым. Но раз мозг не мог правильно воспринимать информацию, значит, ему приходилось оценивать расстояние до объектов, лишь сравнивая их размеры друг с другом. Следовательно…