Московская магия. Темное сердце - Артем Михалев

Основная проблема заключалась в следующем: Ящер успел распробовать привкус свободы и, кроме того, был немножко Сашей, немножко собой и совсем чуть-чуть — демоном. Смерч сумасшедшей колдуньи оставил после себя грязную полосу, и даже божественный Пта Ло'пта слабо представлял, чем закончится такое слияние. Но горел желанием выяснить. Боги вообще похожи на любопытных, хоть и немного жестоких детей.

Ритуал собрал вокруг гостей все население храма. Костлявые жрецы стояли неровным кругом, выстроившись по одной им понятной системе. Однорукий верховный медленно тянул заунывную песню, раскачиваясь и поскрипывая сочленениями. Остальные не отставали. Пребывающий в полном замешательстве Александр на всякий случай нарастил броню, из последних сил удерживаясь, чтобы не выпустить когти. Прорываться с боем из кольца скелетов он не спешил по двум причинам: храм все еще опутывало неведомое заклинание, а кажущаяся хрупкость местного жречества была обманчивой. На его глазах упавшая со второго яруса колонна придавила парочку немертвых, взорвавшись облаком каменной трухи. Когда пыль осела, неуклюжие строители вполне шустро поднялись и принялись за работу. Недовольство Пта повредило им сильнее, нежели многотонный каменный столб.

В общем, Сашка здраво рассудил, что дергаться раньше срока не стоит. Ящеру он доверял, а зверь воспринимал начавшуюся суету с заметным одобрением. Разговор с птицеголовым хорошо подействовал на рептилию. Несмотря на пугающее соседство и нарастающий клекот жрецов, зверь просто светился от счастья.

В такт странному пению на полу разгорались линии гигантской пентаграммы. Как оказалось, немертвые служители Пта располагались в лучах и углах светящегося рисунка, направляя и усиливая потоки энергии. Впрочем, главную роль в таинстве исполняла статуя божества. Пернатый знал, что делал. Его сила просыпалась после десяти веков сна и будоражила не хуже молодого вина. У Пта Ло'пта руки чесались от желания поработать с уникальным материалом. Хотя именно сейчас двуногий материал откровенно дрейфил в центре пентаграммы.

Вселившийся демон оставил червоточину в разуме Ящера, а добродушная вселенная увековечила ее в подаренном теле. Смерч Эльвиры не был полностью материален, и теперь Пта Ло'пта собирался использовать эту особенность. Даже боги не способны создать что-либо из пустоты. Бессмертные — всего лишь хранители, не творцы. Но превратить песчинку в подпирающую небеса гору им вполне по силам. Тело Ящера позаимствовало несколько трюков у своего временного постояльца, и божественному оставалось только усилить их и немного видоизменить.

Едва уловимый запах тлена окутывал рептилию с момента появления в реальном мире. Ящер передвигался, оставляя за собой висящий в воздухе след из праха умерших. Резкие прыжки и вовсе размывали зверя в бесформенную кляксу. Более того, чем дольше звучала песнь жрецов, тем смазанней становились его очертания.

Александр стоял неподвижно. За последние дни на молодого в сущности парнишку навалилось слишком много всего, и не стоило винить его за некоторую растерянность. Саша просто не знал, что делать. Тем более что сейчас от него требовалось именно это — просто стоять. Не прошло и нескольких секунд, как мечущееся облако наткнулось на неподвижную фигуру сверха. Обволокло. Замерло. И нырнуло внутрь. Впиталось под кожу быстро, как удар молнии, и совершенно безболезненно.

Пение жрецов оборвалось, и храм окутала звенящая тишина.

Меня выкинуло в далеком замкадье, километрах в трехстах к северу от Москвы. Точнее, это я потом узнал, что от Москвы, а сперва был бултых в лесное озеро с высоты птичьего полета и паническое выгребание к берегу.

Никаких дурацких вопросов, типа «какой сейчас год?» и «где я нахожусь?» не потребовалось. Трасса, столичные номера проезжающих машин — информации достаточно. Босого и взъерошенного парнишку в драных джинсах подобрал сердобольный дальнобойщик. И надо было видеть его глаза, когда он слушал мой разговор по мобильному телефону. До сих пор не пойму, почему он сразу меня не высадил. Когда над фурой зависла четверка боевых вертолетов и парни в костюмах хим-био-и-еще-чего-то-там защиты выковыривали нас из КамАЗа, было уже поздно. Ах, это сладкое слово «ка-ран-тин». Повезло, что я больше ни с кем не общался, а то у меня была идея завернуть в сторону деревеньки, сладко пахнущей дымом и едой. Бог миловал… местных жителей.

Собственно, о богах.

После общей исповеди за меня взялись по второму кругу. Допрашивали знатно — со вкусом, толком и расстановкой. По завершении таких бесед я едва не выжимал белоснежную сверховскую спецовку над раковиной. Никаких пыток, что вы! Должен признать, что тяжко пришлось обеим сторонам. Конторским мозгоправам требовалось точечно проколоть защиту ключника, чтобы воздействовать на нужные участки мозга и расшевелить память. К тому же над ними грозным коршуном нависала Женя-Василек с требованием не помять подопытного. При этом сам подопытный то и дело заворачивался в чешую, ломая с трудом выверенные схемы.

— Мужики, я ж не специально! — говорю в сотый раз, а сам незаметно выдыхаю.

«Кладоискатели» чуть не наткнулись на Ящера. Снова. Любопытный поганец лез к зондирующим заклинаниям, будто их медом намазали, а мне приходилось контролировать обе стороны. Этих — чтоб башку не спалили, и того — чтоб из карантина все-таки выпустили. Реакция конторы на полуприрученного демона прогнозировалась с трудом. На оборотня-то Ящер теперь мало походил. Был один фрик, стало два.

Та еще работенка, одним словом. Но первый день я удачно саботировал, умотав менталистов до кровавых головных мозолей. Парни они нормальные и профессионалы хорошие, только вот беда — оказались подвержены общему шаблону. Все оборотни для них — пушечное мясо и чаще всего безмозглое. Поэтому мне без труда удалось списать «косяки» на неотключаемый защитный рефлекс. Если бы за дело взялась мастер-лекарь, пришлось бы значительно хуже. У Женьки и опыта побольше, и Сашку Стальнова она знала как облупленного. Но мне повезло, у будущего ректора очень вовремя нарисовалась дипломатическая встреча международного масштаба. Короче, сутки выиграл. Живем!

Мозговправы ушли, перебрасываясь шуточками насчет умственного развития оборотней в целом и конкретного индивида — в частности. А я, на скорую руку употребив ужин, плюхнулся на лежанку и принялся чихвостить Ящера. Сделать это в присутствии посторонних сверхов было невозможно. Не хватало практики, чтобы на три стороны равноценно мыслить. Я и сейчас умудрялся цедить ругательства на камеру, пытаясь достучаться до зверя. Глухо. Надеюсь, мою болтовню спишут на переутомление, иначе нам вовек отсюда не выбраться.

Видеонаблюдение беспокоило не на шутку. Ящер воспринимался как игривый щенок, и я совершенно не представлял, как бы его мысленно отшлепать. Сильней злился только в момент, когда осознал, что именно сотворила безмозглая статуя с птичьей головой. Ругался как боцман. Вместо того чтобы вернуть все по-старому, иномирное божество вылепило из моего тела футляр для Ящера. А он, между прочим, и раньше не отличался добродушным нравом, а потом еще от демона набрался.