Кратос - Наталья Точильникова

«Кольцо принца империи должно быть передано Даниилу Андреевичу Данину, первооткрывателю и правителю планеты Светлояр.

Анастасия».

Я вспоминаю одинокое дерево на плато, мои руки, заведенные за ствол и сомкнутые наручниками, сумасшедшее небо того дня и направленные на меня Иглы Тракля. Вот причина всех моих несчастий. И она же причина успеха. На гербовой бумаге с подписью императрицы лежит моя рука. Императорский красный камень кажется черным в фиолетовом свете ламп хранилища.

Откладываю завещание императрицы и открываю следующую ячейку. Вынимаю толстую папку с надписью «Дело Даниила Андреевича Данина».

Дело открывается запиской:

«Хазаровского арестовать немедленно. Данина – как можно скорее. На последнего должен быть собран компромат, достаточный для обвинения в измене и казни. Никаких разбирательств! Он должен умереть еще на Светлояре. Вариант: Т-синдром.

Страдин».

«Страдин» – значит еще до инаугурации, еще не император. Вероятно, записка написана в день смерти императрицы, точнее в день инсценированной смерти. Значит, Страдин не знал, что это не настоящая смерть.

Что же меня спасло?

Дальше следует несколько доносов моих соратников со Светлояра. Смотрю на них с печальной улыбкой, я считал светлоярцев почти братьями. Заплатили? Пригрозили? Подделали подписи? Уже не важно. Меня обвиняли в заговоре против Страдина в пользу Хазаровского и планах отделения от Кратоса. Симпатии мои были изложены верно, но обвинять в составлении заговора человека, находящегося за миллиарды километров от столицы, просто смешно, а доказательства «планов» были на уровне «согрешил в мыслях». Но Страдин и не нуждался в реалистичности обвинений, ему был важен результат: убить и опозорить. Вероятно, думал, что я знаю о завещании.

Материалы по Т-синдрому. Один из моих «друзей» доносил, что видел серебристое свечение возле моих рук и выжженный участок на коре дерева, на которое я опирался. Интересно, ему объяснили, что это значит? Тогда сведения о Т-синдроме были еще засекречены. Или он вообще не видел этого документа?

Дальше следовал документ об отмене казни «в связи с открытием новых обстоятельств», что это за обстоятельства, уточнено не было. Я стал искать, но нашел только документы о собственном исчезновении и о розыске.

Теперь я знал, кто и почему собирался меня убить, что уже не было сенсационной новостью, но так и остался в неведении относительно того, кто меня спас.

Я запросил еще одно дело. «Дело Юлии Бронте». Я почти не сомневался, что оно лежит в этом архиве, и не ошибся.

Открыл папку и улыбнулся. Да, я ожидал чего-то подобного.

Остров Ихтус хорошо виден с побережья, где расположилась наша военная база. Называется база «Закат». Я поступаю в соответствии с советом «Хочешь мира – готовься к войне», а потому в кратчайшие сроки, одновременно со строительством метаморфами своей «установки», здесь была возведена военная база и расквартированы войска.

Я стою на крыше штабного корпуса, опираясь на каменное ограждение. Где-то за моей спиной нацелена на остров мощнейшая на Кратосе батарея Игл Тракля.

Вокруг пустыня. Ветер поднимает и закручивает вихрями розовый песок, гонит по нему коричневые шары местных колючек. Иногда возникает мираж, и мы видим озера, облака и далекие силуэты гор.

В отличие от них, «установка» вполне реальна. Вон шпиль на фоне заката, черное на красном, точная копия храма Огненного Братства и сотни других таких же храмов на Вельве, Дарте, а теперь, наверное, и на Тессе. Это и есть их «средство». Обещали построить госпиталь, а построили крематорий.

Теперь над ним вечно струится серебристый дымок. Так же как и на других планетах империи. Старый Т-синдром, метаморфы уходят. Мои подданные с последней стадией болезни тоже частенько уплывают на остров, чтобы никогда больше не вернуться. Я не возражаю. Это дает им надежду.

Европейская цивилизация гибнет, уплывая в небо серебристым дымком, и я сам уже наполовину не принадлежу этому миру.

Меня вызывают по перстню. Это командир базы.

– Государь, вашей аудиенции просит…

Он делает паузу, словно не решается выговорить имя.

– Кто? – спрашиваю я.

– Анри Вальдо.

– Он здесь?

– Да, говорит, что срочно.

– Хорошо, проводите его ко мне, у меня есть время. Пятнадцать минут ему хватит?

– Да, но он просит встречи наедине.

– Не вижу препятствий.

– Это опасно, государь.

– Чем? Надеюсь, вы не оставите ему оружия.

Анри появился в сопровождении десяти солдат. Он похож на свой растиражированный портрет, только старше, бородка сбрита, волосы собраны в косу и в глазах что-то… Но я бы не сказал, что надлом. Держится с большим достоинством, словно окружен почетным эскортом, а не караулом. А одет скромно, если не бедно. Я вспомнил собственный костюм, приобретенный на Ските на индуистские деньги.

Он вежливо поклонился.

– Добрый день, государь!

Я отпустил охрану, и мы остались одни.

– Я вас слушаю, месье Вальдо.

– Для Кратоса сейчас не лучшие времена, и я хочу предложить вам помощь. Я мог бы собрать ополчение тессианцев, за мной пойдут. Я очень сожалею о том, что случилось десять лет назад…

– Старые распри больше ничего не значат, – сказал я.

Он заулыбался. Кажется, с облегчением.

Я не особенно интересовался его деятельностью десять лет назад – был слишком увлечен своим проектом. Что я знаю об Анри Вальдо, кроме того, что он бывший муж Юли? Вождь Республиканской Армии Тессы, сепаратист, террорист. Но он прошел через Психологический центр и освобожден. Это тоже кое-что значит. И он предлагает мне помощь. А я сейчас так рад любой помощи!

– Хорошо, – сказал я. – Действуйте. А почему это срочно?

– Дело в том, что я не имею права покидать Лагранж. Я нарушил запрет. Кстати, приношу свои извинения. Вон, посмотрите!

Я проследил за его взглядом. К базе летят несколько гравипланов.

– Это полиция, – пояснил Анри. – За мной.

Я усмехнулся.

– Оперативно. Как они так быстро вас нашли?

– Меня не надо искать.

Он отвернул манжету на левой руке. Запястье плотно охватывает белый пластиковый браслет с красным фениксом посередине.

– Это контрольный браслет, государь.

– Вы что, условно освобождены?

– Да.

– Как вам удалось сбежать?

– Я одолжил у друга гоночный гравиплан. И оторвался.