Тайна, покрытая глазурью - Екатерина Риз

— Как только всё это дойдёт до москвичей, обвинят тебя. Связать Олега и Клюва будет очень трудно.

— А ты как узнал?

— Да есть один человечек, который видел их вместе. — Аркадий Николаевич с сожалением хмыкнул. — Но больше она никому этого не скажет, побоится.

— Она… — повторила я в расстройстве. — Если «она», то точно не скажет.

— Если я всё правильно понимаю, то Есин с Олегом встретились за пределами города. О чём именно договаривались, он не помнит, но, явно, что-то не поделили. Олег в город вернулся, а за Есиным Клюва послал. Тот и догнал его… почти на границе области. Что правильно — подальше от нас. Машина Есина исчезла, а сам он в канаве оказался, с пробитой головой. Они, наверняка, решили, что он мёртв. К тому же зима, мороз… то, что он выжил попросту удивительное дело. Его обнаружили только часов через семь, представляешь? Ни у кого и мысли не возникло, что это нападение, решили, что ДТП. Водитель скрылся, такое часто бывает, тем более в тех краях. Скоростная московская трасса, бесполезное дело кого-то искать. Кстати, уголовное дело по факту наезда возбудили, но висяк есть висяк. И опять же Есину повезло! — Халеменчук ухмыльнулся. — Олег, если и проверял, то вряд ли искал сведения о ДТП в том районе, их знаешь сколько за неделю происходит? Он труп должен был искать. — Аркадий Николаевич руками развёл. — А трупа нет.

— Исчез Есин, — проговорил Андрей себе под нос и потёр подбородок. На меня исподлобья глянул, а мне отчего-то неловко стало, будто я и правда имела ко всему этому какое-то отношение.

— Да, исчез. Если бы застрелили, нашли бы сразу, но это шумиха, это расследование, а так нашли в канаве неопознанного мужика, чёрт знает, что с ним случилось, пока в коме лежал про него вообще думать забыли… Да и сейчас желанием выяснять что к чему не горят, лишняя морока.

— Хорошо, что мы его нашли, — всё-таки решила я порадоваться за Есина.

— Ему, конечно, хорошо. Бабки есть — вылечат. Но что нам делать?

Андрей так и держал в руке рюмку водки, разглядывал её, потом выпил залпом и сказал:

— Валить. — Халеменчук глянул на него в смятении, а Данилов подтвердил: — Валить. Не хрен разбираться во всей этой каше. Если Родион начнёт выяснять, только щепки во все стороны полетят. Пусть с Аштаевым выясняет кто, кого и почему.

Халеменчук на меня посмотрел.

— Решили?

Я всего секунду помедлила, потом кивнула. Аркадий Николаевич носом выразительно шмыгнул, снова потянулся за бутылкой.

— Ну что, дело хозяйское. Хотя я давно говорил, что Олега надо на место ставить.

— Его Родион Константинович на место поставит, — я позволила себе скупо улыбнуться, при этом не спуская с Данилова глаз. Тот снова небритую щёку поскрёб, на часы посмотрел, которые показывали второй час ночи, кивнул каким-то своим мыслям, и поднялся.

— Да… Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, — проговорил он негромко и без особого воодушевления.

Он ушёл в спальню, а я ещё немного посомневалась, потом, оставив Халеменчука закусывать, за любимым поспешила. Данилов джинсы натягивал и выглядел не на шутку призадумавшимся.

— Андрюш, а если он не поверит?

— Поверит.

Я к стене привалилась, руки на груди сложила.

— Что ты ему предложишь?

Меня не столько интересовало, что Андрей Зудину скажет, сколько то, что предложит. Маленькая, но существенная разница.

Данилов выдернул из шкафа футболку, голову в ворот сунул, а сам молчал, то ли раздумывал, то ли время тянул.

— Мы с тобой об этом уже говорили.

Я в пол смотрела.

— Я переживаю.

Он подошёл, взял меня за подборок и посмотрел в глаза.

— Ты должна мне верить. Понимаешь? Иначе всё зря.

Мне дышать стало трудно, я руки в кулаки сжала, потом кивнула. Андрей ещё секунду меня разглядывал, потом наклонился и поцеловал. Лбом к моему лбу прижался, да так сильно, что даже больно стало. Я слабо улыбнулась.

— Я верю. И надеюсь, что ты будешь осторожен.

— Я несу ему благую весть. И всерьёз надеюсь на награду.

Да уж, награда. Награда — это позволить нам спокойно уехать, оставив Родиону Константиновичу львиную долю моего имущества? У него нигде не слипнется?

Конечно, вслух я этого не сказала. Проводила любимого до двери, даже улыбнулась, Халеменчука шёпотом поблагодарила, а когда закрыла за ними дверь, замерла в тишине квартиры. Потом и свет выключила, так и стояла в тишине и темноте, достаточно долго. Невольно представляла разговор Андрея с Зудиным, его слова и реакцию Родиона, потом принялась об Олеге думать. О том, чем для него всё это закончиться может. Мне даже жаль его стало, он явно не рассчитывает на такую подлянку от судьбы. Но что делать, он сделал свой выбор, когда решился убить Есина. Но, кажется, всерьёз рассчитывал, что это сойдёт ему с рук.

Под утро я всё-таки уснула. Андрей не вернулся и не звонил, и я, открыв глаза, неожиданно почувствовала беспокойство. На часы взгляд кинула, потом за окно посмотрела, и поняла, что меня переполняет плохое предчувствие. Кажется, оно ещё во сне присутствовало, и я проснулась с неприятно колотящимся сердцем. За окном мрак, дождь моросит, и я подумала о том, что Андрей ухал в одной футболке. Вот об этом ли мне сейчас думать? Кто-то за высоким забором сейчас мою судьбу решает, а я думаю о том, как бы любимый не простыл.

Халеменчук позвонил ещё когда я в постели лежала. Никак не могла себя заставить встать.

— Не появился? — коротко поинтересовался он вместо приветствия.

— Нет.

— Беспокоишься?

— Конечно.

— Конечно, — передразнил он меня. Потом помолчал и уже серьёзным тоном осведомился: — Лиля, ты уверена? Насчёт него?

— Да, Аркадий Николаевич, уверена.

— Что ж, в одном он прав: надо валить. Хотя, жалко. Столько трудов…

— Ты Димке позвони, — попросила я. — У меня сейчас голова другим занята.

— Позвоню. — А когда я уже хотела повесить трубку, позвал: — Лиля.

Я трубку к уху вернула.

— Что?

— У тебя есть план?

Почему, почему меня все об этом спрашивают?

Я глаза закрыла, собралась с духом и соврала:

— У меня всегда есть план.

Но в этот раз Халеменчук кажется не спешил мне верить, судя по недоверчивому хмыканью.

— Будем надеяться.

Данилов появился через час. Я варила кофе, пытаясь чем-то себя занять, жарила блины, а он в квартиру вошёл, глянул на меня странно, прошёл к холодильнику и достал бутылку минеральной воды. И снова на меня посмотрел, с досадой. Я нахмурилась, почувствовав неладное. Плохое предчувствие начинает сбываться, сомневаться уже не приходится.