Самая сладкая ложь - Анастасия Эльберг

— Ну… конечно, в этом что-то есть, — согласилась она, запустив пальцы ему в волосы и откинув голову назад. — Послушай, не надо так… послушай. А как же Лия?

Вопреки ожиданиям Габриэль Константин даже не поднял глаз — ее шея слишком увлекла его, чтобы он отвлекался по пустякам.

— А ты видишь здесь Лию? Может, она должна придти к тебе в гости? Мы бы неплохо провели время, хоть я и не сторонник подобных вещей.

— Нет, ко мне никто не должен придти. Отпусти меня, пока мы не сделали что-нибудь… о чем ты потом пожалеешь.

Константин поднял голову.

— Что, например?

Габриэль потянулась к его губам, но Константин наклонил голову и улыбнулся.

— Ты не ответила. Почему кто-то из нас должен об этом жалеть? Тебя заботят вопросы морали, понятия о которой у тебя никогда не было и не будет? Я предлагаю тебе руку и сердце? Я заставляю тебя делать это ради повышения? Мы будем пить зеленый чай, только и всего. Ты не просто так поставила чайник.

Габриэль взяла его за лацканы пиджака.

— Значит, мы будем пить зеленый чай? — спросила она негромко.

— Разумеется. Чайные церемонии бывают разными. Самое главное — это фантазия. Или мне уйти? Нам действительно не стоит этого делать. Мы оба об этом пожалеем.

— Я не собираюсь об этом жалеть, — сказала она, посмотрев ему в глаза. — И я хочу, чтобы ты это хорошо уяснил.

— Как скажешь, дорогая. Как я могу возразить?

… Спальня Габриэль, оформленная в зеленых тонах, была расположена очень удачно — солнечный свет не проникал сюда даже днем. Дизайнер хорошо поработал над комнатой: она была небольшой, но созданный с помощью особого подбора оттенков визуальный обман делал помещение просторнее. Кроме того, тут всегда был свежий воздух. Габриэль, заботившаяся о хорошем сне и о здоровом цвете лица, в любую погоду держала окно открытым.

Хозяйка квартиры лежала на груди гостя, устало прикрыв глаза. Гость, в свою очередь, обнимал ее за плечи и гладил по волосам. Они молчали уже несколько минут, и заговаривать никто из них не собирался — для беседы нужны были и физические, и психологические силы, но для начала эти силы нужно было восстановить.

— У тебя со времен твоей бывшей жены не было нормальной любовницы? — заговорила Габриэль. — Ты ведешь себя как мужчина, который не видел в глаза женщины как минимум года три.

— Ты преувеличиваешь.

— Во всяком случае, такого неугомонного любовника у меня не было уже давно.

— Да, я обратил внимание, — тут же вернул колкость Константин. — Вероятно, Лиору до неугомонного любовника еще расти и расти.

— Я говорила тебе, что мы расстались.

— Я просто констатирую факт.

Габриэль подняла голову, тряхнула растрепавшимися волосами и сонно оглядела прикроватную тумбочку. Константин прочитал ее мысли — он открыл пачку сигарет и отдал ее Габриэль, после чего закурил сам.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Чем мы будем заниматься?

— Тебя не устраивает то, чем мы занимались пять минут назад?

— Разве я это сказала? — Габриэль улыбнулась и провела аккуратными ноготками, покрытыми темно-коричневым лаком, от его губ ниже, в направлении шеи. — Мы отдохнем, а потом продолжим. Ты ведь останешься до утра?

— Да. Только позвоню экономке и скажу, чтобы она сегодня меня не ждала. У тебя здесь есть телефон?

Габриэль подала ему телефонную трубку. Константин набрал номер.

— Берта? Здравствуйте. Я хотел сказать вам, что сегодня домой не приду. У меня есть дела, я закончу поздно, переночую у знакомого — не хочу садиться за руль уставшим. Я и так недавно чуть не задремал за рулем.

«Знакомый» тем временем продолжал методично и пытливо изучать тело говорившего ноготками, постепенно опускаясь все ниже и ниже.

— Кроме того, мы с ним давно не виделись. Мы выпьем и поговорим. Простите, секунду. — Константин отвлекся. — Прекрати, — сказал он Габриэль.

— Извини, — сказала она, понурив голову.

Константин кивнул и вернулся к разговору, а рука Габриэль вернулась туда, где она была до этого.

— Нет, Берта, никаких такси. Я знаю, что я сказал, но понятия «выпить» и «поговорить» иногда обозначают беседу по душам, а не пьянку. У вас консервативные взгляды, Берта, вам это известно? У меня, конечно, тоже, но если сравнить их с вашими… Габриэль, хватит! — Константин сделал паузу и красноречиво приложил ладонь ко лбу. — Разумеется, я на работе! А где я еще должен быть? Две минуты назад я сказал вам, что у меня дела, и я закончу поздно! И где я могу говорить со своим секретарем, если не на работе? В постели, может быть?

Услышав эти слова, Габриэль прыснула со смеху и села на кровати, потянувшись за пепельницей.

— Вот и славно, — продолжил разговор Константин, накидывая рубашку. — Кстати, Лия не звонила? — Он бросил взгляд на отключенный телефон, который лежал на тумбочке рядом с пепельницей. — Сел аккумулятор. Берта, зачем мне вас обманывать? Мы побеседуем завтра. Не скучайте.

Константин положил трубку и устало вздохнул.

— Больше всего на свете я ненавижу ей лгать, — сказал он. — Она видит меня насквозь.

Габриэль тем временем облачилась в легкий халат.

— До этого было лучше, — заметил Константин, поднимаясь. — Где мой галстук?

— Думаю, брюк и рубашки вполне достаточно, герой-любовник. Галстук мы найдем позже.

— Может быть, ты его спрятала, и хочешь оставить себе на память?

Габриэль поцеловала его и аккуратно расправила ворот рубашки.

— У меня есть свои галстуки, еще один мне не нужен, даже если учесть, что он твой. А ты хорош, нечего сказать. Лии тебе мало, ты переспал и со мной. Кто на очереди?

— Я предлагаю не тратить время на пустые разговоры. Пока ты будешь готовить чай, я найду место для портрета. Мне кажется, он бы хорошо смотрелся над кроватью.

Габриэль оглядела стену критическим взглядом.

— Да, пожалуй, ты прав. Ту картину, что над кроватью, я верну в гостиную. Я убрала ее оттуда и до сих пор думаю о том, что там она смотрелась бы гораздо лучше. Сколько тебе сахара?

— Не стоит портить сахаром чай, тем более, зеленый.

— Хорошо, как скажешь. — Габриэль поправила халат. — Зеленый чай без сахара. Подумать только, какая гадость!

Лия стояла, опершись на перила балкона, и разглядывала город. Сначала привычка изучения панорамы казалась ей глупой, но ее положительное воздействие она заметила очень скоро. Теперь она жалела о том, что из окна ее квартиры можно разглядеть только мусорные баки и грязную улицу. Из квартиры Габриэль город был виден как на ладони. Лия рассматривала небоскребы и дороги, с такой высоты казавшиеся тоненькими ниточками, шпили башен и квадратики зеленых парков внизу и размышляла о своем.