Клятва безумная и смертельная - Бриджид Кеммерер

– Честно говоря, я надеялся, что ты станешь моим осведомителем. Мои солдаты не знают, что их ждет в Эмберфолле. – Он делает паузу. – Твое присутствие предоставит нам гарантии.

– Если у меня будет шанс спасти Рэна, я сделаю все, что тебе нужно.

На это Грей мне ничего не отвечает. Он смотрит на мою ногу.

– У тебя по-прежнему вывих. Я могу это исправить.

Я застываю на месте.

– С помощью магии.

– Будет лучше, если ты не будешь обузой в путешествии.

– Ладно. – Я падаю в кресло. – Мне не хотелось бы быть обузой.

Грей не из тех, кого можно легко вывести из себя. Он пододвигает низкий табурет поближе и опускается, чтобы сесть передо мной. Без промедления он ослабляет шнурки моих ботинок. Ноа зашил тыльную сторону его ладони, и на его коже теперь топорщится ряд из черных узелков. Грей действует методично, хладнокровно, но я все равно вздрагиваю от его прикосновений. У меня слишком много воспоминаний о нем, и все они уходят корнями в мои первые дни в Эмберфолле. Я помню, как он поймал меня за руку и показал, как нужно правильно держать кинжал. Я помню, как он стоял у меня за спиной и учил меня метать ножи, как он поймал мой кулак, когда учил наносить удары, как он корректировал мою стойку, когда я впервые начала учиться владеть мечом. Я помню, как ему было больно и страшно в моей квартире после того, как Ноа наложил на него швы, как его глаза все время обращались ко мне в поисках поддержки.

Я помню, как он расстегнул свои наручи в грязном переулке в Вашингтоне и закрепил их у меня на предплечьях.

«У меня нет монет или драгоценностей, чтобы вам оставить, – сказал он, – но у меня есть оружие».

Я помню, как он спас меня от солдат Силь Шеллоу на поле боя, как он заключил меня в свои объятия.

«Я буду защищать ее», – сказал он Рэну.

Ох, Грей. Я могу понять, почему он злится на Рэна, но я никогда не задумывалась серьезно о том, что для меня и Грея значит находиться по разные стороны баррикад. Может быть, я могла бы разыграть карты судьбы по-другому на нашем пути, и мы могли бы стать больше, чем друзьями, но я этого не сделала. Он этого не сделал.

Я вспоминаю о моменте на заднем дворе «Кривого вепря», когда он ушел с Лией Марой, а я вернулась к Рэну. Интересно, что было бы с нами, если бы я приняла другое решение? Если бы Грей сделал другой выбор? Интересно, каково ему смотреть на Рэна как на врага, как на своего противника, сторону на поля боя. И от этой мысли у меня замирает сердце.

Кем бы мы с Греем ни были, я не хочу становиться его врагом. Я не хочу, чтобы они с Рэном были врагами. Мое горло сжимается. Я не могу дышать.

Должно быть, я издаю какой-то звук или делаю какое-то движение, которое привлекает внимание Грея, потому что он поднимает на меня беспокойный взгляд.

– Миледи, – тихо произносит он.

Миледи. Я не могу этого вынести. Я бросаюсь вперед и обнимаю его за шею.

– Пожалуйста, Грей, – говорю я, прижимаясь заплаканным лицом к его плечу. – Ты был моим другом. Не веди себя так.

Вероятно, это самое настоящее безрассудство с моей стороны, потому что в его распоряжении более четырех миллионов единиц оружия, и в этом дворце много людей, которые думают, что было бы легче, если бы я сейчас была в могиле.

Но Грей ловит меня, его сильные руки нежно касаются моей талии. Он опускает голову, и я скорее чувствую, чем слышу его вздох. Он не то чтобы обнимает меня, но и не отталкивает.

– Пожалуйста, – говорю я. – Я не хочу быть твоим врагом.

– А я не хочу быть твоим. – Он делает паузу, и его голос звучит очень тихо, очень мягко. – И врагом Рэна тоже.

Я немного отстраняюсь, чтобы посмотреть на него.

– Но… Ты не собираешься спасать его.

– Мы готовились к войне, Харпер. Я предложил ему мир. Я предложил ему дружбу. Я предложил ему быть мне братом. Он отверг все это, и мне пришлось смириться. Как бы то ни было, солдаты Силь Шеллоу едва ли доверяют мне. То, что ты слышала от Солта и Ноллы Верин, – это еще цветочки. Я не могу сделать нашу вылазку миссией по его спасению. Они меня не поддержат.

– Мы могли бы пойти одни! Мы могли бы…

– Одни? Мы с Лией Марой потратили недели, убеждая ее армию в том, что я в союзе с королевой, убеждая их в том, что я на их стороне. Как я могу просто взять исчезнуть посреди ночи вместе с принцессой Колумбии?

Все это кажется мне безнадежным.

– Но…

– Нет, Харпер. Я не могу так поступить с ними. – Его глаза темнеют, тон становится резким. – И, естественно, я не могу поступить так с ней.

Я замираю. В его голосе звучит оборонительная нотка, которой я раньше не слышала. Я вижу в его глазах эмоцию, которой прежде не видела. Мне приходится отстраниться еще дальше и сесть в кресло, чтобы получше рассмотреть Грея. Я зациклилась на его словах о преданности и стратегии, которые сильно напоминают мне о Рэне, но теперь я обращаю внимание на последнюю часть его предложения, на напряжение в его взгляде.

О, так вот в чем дело.

Он влюблен в нее.

– Я могу принять меры, чтобы защитить Силь Шеллоу, – продолжает Грей. – И я это сделаю, но… Я не могу обещать, что буду защищать Рэна. Я могу поклясться лишь в том, что уничтожу Лилит, если смогу.

– А если Рэн выживет, что тогда? Что будет с этой войной?

– Ты сказала, что он хотел мира, так?

– Да, – говорю я. – Это правда. Клянусь.

– Хорошо. – Грей стягивает ботинок с моей ноги. – Если он выживет, я дам ему шанс это доказать.

Ночное небо снова полно облаков, снежные хлопья разлетаются на ветру. Я едва вижу, как уходят солдаты. Полагаю, так и было задумано. Айзек следует за ними в небе. Он уже поднялся настолько высоко, что его едва видно в сумрачной темноте.

Нолла Верин ждет меня во дворце с Кланной Сун: мы должны обсудить план действий на случай непредвиденных обстоятельств. Но я стою в обледенелых садах, наблюдая, как небольшой отряд едет верхом к городским воротам. Мы потратили много недель на подготовку к войне, но я никогда не думала о том, каково это – стоять вот так и смотреть на едва заметный блеск оружия, когда солдаты покидают тренировочные поля. Я никогда не думала, что вместе с ними будет уходить часть меня.

Грей нашел меня до того, как они ушли, украв для нас несколько минут уединения, в течение которых я должна была успеть шепотом сказать напутственные слова и напомнить о том, что мое сердце бьется лишь для него одного.

Вместо этого он просто меня целовал, и я вдыхала его дыхание, пока у меня не закружилась голова от желания, а солдаты не начали с криками бегать по территории в поисках Грея.

Он поцеловал меня в последний раз, затем прошептал мне в губы: