Оборот времен - Иван Курносов

– Просто в обществе нет вакансий в первых рядах. Все заняты, – ответил Альберт.

– Есть только много свободных мест в раю. Но туда трудно попасть. Условия жесткие. Тоже не для всех. Так что некуда податься простому человеку. Кроме как к нам, в архив. – И его круглая лысая красная голова с торчащими в сторону ушами склонилась к бокалу пива. Полминуты пиво медленно втягивалось в нее. Затем раздался сильный, с шумом, выдох. И он улыбнулся, довольный, как школьник, справившийся с домашним заданием.

– Так-то вот, – он взял со стола орешки в ладонь и стал их забрасывать по одному в рот. Прожевал и снова забросил. Было видно, что все это он делает с большим удовольствием.

– В каком архиве ты работаешь?

– В архиве медицинской академии.

– Слушай, – вмешался Юрий, – а не можешь ли ты мне помочь с информацией о бациллах?

Договорились. И выпили по кружке пива все вместе.

Альберт любил ездить на электричке, нет необходимости быть внимательным, как на машине. Можно читать книгу или газету в зависимости от настроения. Или дремать. Вот и в этот раз он решил ехать на пригородной электричке.

Напротив сели два молодых парня-студента. Один – долговязый, с наушниками в ушах, другой в темном спортивном костюме с яркими надписью «Mylife – Myrules». Они, не обращая внимания на Альберта, громко и подробно обсуждали свои дела. Будет ли зачет, где взять деньги и куда поедут на каникулах, с какими девчонками. Чувствовалось, что публика для них не существует. Альберт старался сосредоточиться на чтении. Ему это временами удавалось, хорошо, что статья в газете его заинтересовала. Неприятно сидеть рядом и слушать этот «поток ерунды». Но он давно привык, что современная молодежь, хлебнув свободы, потеряла все тормоза, и приводить их в порядок может только специально организованный отряд сильных ребят, ОМОН или подобные структуры. Спорить с ними – себе дороже. К подобным ситуациям он уже давно относился безучастно.

Хорошо, что не целуются рядом, как уже однажды было с ним. Он тогда был неприятно удивлен. Вытащил носовой платок и с большим чувством и звуком стал сморкаться. Не сразу, но парочка перестала обниматься и пересела на места в другом конце вагона.

Альберт углубился в чтение. На одной из остановок рядом с ним села девушка в светлой куртке, загорелая блондинка. Студенты при виде ее стали еще громче болтать о своих амурных подвигах. Минут через пять она не выдержала и обратилась к ним уверенным голосом:

– Можете потише говорить, вы же не одни тут.

Долговязый попытался оправдаться:

– Мы же никому не мешаем.

– Не мешаете? Вот мужчина читает газету и уже несколько раз на вас посмотрел. Ему это неприятно.

Альберт был просто, как более точно сказать, ошарашен. Посмотрел на эту молодую женщину и был страшно смущен. Впервые за долгие годы за него заступилась женщина. Это же он должен был приструнить этих болванов, призвать их к порядку. Но больше всего его смущало то, что он не находил выхода из ситуации. Если бы он поддержал ее, то это выглядело бы полным идиотизмом. Женщина вступилась за него, а он этого сделать раньше не мог. Если промолчать, то ее поступок повисал в воздухе.

Что делать? Краска медленно заливала его лицо. Книга в руках расплылась. Он почувствовал себя как в детстве, когда мать защищала его. Беззащитного и слабого. Голова стала приятно пустой.

Ребята некоторое время просто молчали. Потом тихо стали переговариваться. Девушка проехала еще пару остановок, посмотрела внимательно на Альберта и вышла. Он обернулся ей вслед.

– Наверное, училка, – сказал тот, который был одет в темный спортивный костюм.

– У нас такая же вредная, – поддержал его сосед.

Дальше они ехали молча, слушая в наушниках музыку.

Только один раз в жизни Альберт чувствовал нечто подобное. Когда еще юношей его постригала очень симпатичная и мягкая в движениях парикмахерша. Ее руки только слегка касались его волос, на их кончиках он чувствовал ее легкие движения. Все время, пока она его постригала, он не шелохнулся. Когда она закончила, он расплатился и попытался поблагодарить: «У вас хорошо получается». Она улыбнулась, и он ушел. Еще долго после этого разгуливая по городу, не мог прийти в себя. Никто с ним так ласково не обращался. Через месяц, как только волосы немного отрасли, Альберт пришел в эту же парикмахерскую – она там уже не работала.

Альберт иногда любил остановиться в стороне от спешащего людского потока и понаблюдать, как люди огромными разноцветными колоннами, ведомые некой силой, утром заполняют туннели метро. Вечером так же возвращаются, спеша к себе домой, к друзьям и еще куда-нибудь. В пятницу на машинах длинной вереницей эвакуируются из города – едут на дачи, на природу. От того места в парке, где он гулял, было видно больше красных огней задних фар. Красный вечер, так Альберт называл вечер пятницы. А в воскресенье – возвращаются тем же путем. Больше света белых передних фар. Белый вечер.

Что ими движет? Какие мощные силы заставляют этих непохожих друг на друга людей совершать одни и те же движения по дороге, на работе, дома? Какие законы ими управляют? Что заставляет их тратить свою энергию, время, жизнь для того, чтобы проходить один и тот же путь?

Вот и сейчас, вечером, прогуливаясь в парке, Альберт задумался над тем, почему рекомендации «Оракула перемен» оказались правдоподобными? Видимо, потому, что у людей есть красный вечер и белый. Потому что они организованно шествуют то в одном направлении, то в другом. Значит, есть какие-то общие для них пути. Есть, наверное, и общие законы решения проблем. Не зря Юрий работает над этим.

Альберту больше всего не давала покоя рекомендация «Оракула перемен»: «Тебя же предупреждали – не упорствуй. Успокойся». Чего ты добился? Скажешь, не знал, чем это кончится? Знал ведь поучительную историю. Самое забавное, что недавно он рассказал ее на работе директору, советуя ему не торопиться с продлением неудачного контракта. Тому притча очень понравилась.

Один прохожий нашел на дороге две японские деревянные игрушки (подобие наших матрешек), разукрашенные в яркие цвета. Он открыл первую из них. В ней показалась другая игрушка. Он вытащил ее. Она была по размеру большей, чем первая. Он открыл и ее. Там помещалась голова еще большей игрушки, остальная ее часть не была видна. Для того, чтобы ее вытащить, он обхватил голову руками с двух сторон и попытался потянуть на себя. Сначала она не поддавалась. Затем, прилагая усилия, он вытянул ее и вместе с ней упал на землю. Встав, он увидел перед собой огромную игрушку высотой в два раза выше своего роста.

Оглядевшись, он заметил внизу вторую игрушку. Открыл ее и с облегчением увидел в нем меньшую игрушку. В ней увидел очень маленькую игрушку. Он еле смог взять ее в руку. Открыв и ее, он увидел на дне еще более мелкую, размером меньше ячменного зерна частицу. Он повернул игрушку верх ногами и вытряс крупинку на ладонь, но она выпала из рук. Он тщетно пытался найти ее на земле.