Серебряные змеи - Рошани Чокши

Северин откинул простыни и нащупал на столе нож Тристана, спрятанный под одной из записных книжек. Тяжесть деревянной рукояти в руке успокоила его. Он поднес нож к глазам, рассматривая тонкий желобок на металлическом острие, по которому тек парализующий яд Голиафа. Возможно, неспособность защитить Тристана беспокоила его меньше, чем тот факт, что он так плохо знал своего младшего брата. Как Тристан мог причинять боль и дарить любовь на одном дыхании? И как ему теперь жить дальше, зная, что все было напрасно? Божественной Лирики никогда здесь не было. Он подвел Тристана. Он всех подвел, оставил их без защиты… оставил себя без защиты. То, что он сделал с Лайлой… Северин чувствовал себя существом, вырванным из панциря, с обнаженной плотью и натянутыми нервами.

Вокруг него сгущалась тяжелая тишина, и… стоп. Тишина?

Его охватил ужас. Северин накинул одежду, сунул в карман скрытое оружие Зофьи и нож Тристана. Как только он открыл дверь, ему в нос тут же ударил тошнотворно-сладкий запах, похожий на смесь крови и пряного вина. Он подошел к лестнице и увидел на одной из ступенек знакомый кулон в виде балерины.

При мысли о Еве у него во рту появился горький привкус. Она обманула его, и ее кровное зелье сделало его безрассудным, стерев все различия, чтобы показать ему, кого он хочет видеть в своих объятиях.

Далеко внизу послышался странный скребущий звук, похожий на хруст сухих листьев под подошвой ботинка. По его коже пробежали мурашки. Тишина казалась неправильной. Это было не пьяное молчание толпы, потерявшей сознание от алкоголя и танцев, а нечто более зловещее. Пустое.

Северин медленно спускался вниз, держась за перила, когда ему на глаза попалась округлая фигура. Он подошел ближе, и у него свело живот.

На ступеньках распростерся человек.

При обычных обстоятельствах он бы предположил, что мужчина просто отключился от большого количества выпивки… но глаза этого человека продолжали двигаться, дико блуждая по залу, а его рот застыл в полукрике. Он был парализован.

Северин наклонился и слегка приподнял подбородок мужчины. На его коже виднелась небольшая колотая рана – признак кровного Творения. Парализованный человек – белый мужчина лет пятидесяти – пристально смотрел в глаза Северина, безмолвно умоляя о помощи, но Северин не был мастером крови. И, честно говоря, этот человек не был его заботой. Его гораздо больше волновало, куда ушла Лайла, в безопасности ли Зофья и Энрике… и Гипнос.

Спустившись по лестнице, Северин вошел в атриум и увидел, что десятки членов Ордена обмякли у замерзших стен аккуратными рядами. Живые сундуки в виде животных были разбросаны по залу, напоминая неодушевленные камни, точно так же, как и их хозяева – парализованные матриархи и патриархи. Гипноса среди них не было.

Чем дольше Северин смотрел на неподвижных членов Ордена, тем больше деталей бросалось ему в глаза. Во-первых, они были слишком организованны. Никто из них не лежал лицом к земле. Это могло показаться милосердным, ведь такая поза не позволила бы им дышать… но Северин умел определять истинное намерение, как никто другой. Это было личное. Тот, кто это сделал, усадил их таким образом, чтобы они могли видеть друг друга. Чтобы их собственный ужас отражался в глазах соседа напротив.

Кто-то хотел убедиться, что все знают, кто поставил их на место. Северину нужно было выяснить, кто этот человек, что он сделал с остальными… и почему решил пощадить его. Все знали, где находится его комната. Очевидно, Северин должен был увидеть эту жуткую картину, но он не знал, чего добивался ее автор.

Атриум был пугающе красив. Серебряное конфетти все еще искрилось в воздухе. Люстры с шампанским бесцельно парили в воздухе, а бокалы покрылись инеем. Дальше по коридору, ведущему к ледяному гроту, Северин заметил тепловую сеть, состоящую из тонких, пересекающихся узоров ярко-красного цвета, которые тянулись от пола до потолка. Она блокировала Сотворенные предметы, но не людей. Если остальных схватили – их можно было бы легко протащить через сеть.

Справа раздался скрип двери. Северин быстро оценил свою позицию в широком атриуме. Звук доносился из библиотеки, где он в последний раз видел Энрике. С трибуны донеслось низкое рычание. Северин резко повернул голову к сцене, где должен был состояться Полночный Аукцион, но, судя по конфетти и нетронутому шампанскому, он так и не начался.

Из промежутков между рядами парализованных членов Ордена выползли хрустальные змеи. Из-за рояля вынырнул прозрачный ягуар. Несколько хищных птиц оторвались от люстры из лунного камня, и их ледяные крылья зазвенели в воздухе. Вокруг него зашевелились пригнувшиеся силуэты ледяных животных, которых еще недавно вынесли из зверинца и превратили в послушную мебель.

Хвост ледяного ягуара дернулся, и его челюсти широко раскрылись. Звери больше не были послушными.

Из-за двери библиотеки донесся еще один стук. Как будто кто-то пытался выбраться. Северин взвесил свои шансы – быть убитым животными или тем, кто ждал в библиотеке, – и помчался по коридору.

У него за спиной тяжелые лапы ледяных животных с хрустом бились о стеклянный пол. Северин резко затормозил у входа в библиотеку. Двери были забаррикадированы стульями, а стол, на котором стояли вазы с замерзшими лилиями, преградил ему путь. Северин отбросил их в сторону и поднял цепочку, удерживающую двери на месте. Он подергал ручку, но что-то удерживало ее… с другой стороны.

– Кто там? – раздался голос из библиотеки.

Энрике. Ноги Северина чуть не подкосились от облегчения.

– Это я, Северин, – сказал он. – Открой дверь, здесь…

– Северин, – сплюнул Энрике. – А где остальные? Что ты с ними сделал?

– О чем ты говоришь?

– Ты явно намереваешься уничтожить все вокруг, так где же они?

Позади Северина раздалось низкое рычание и отвратительный скрежет льда о лед. Он рискнул оглянуться и увидел ледяного медведя, обнюхивающего землю. Северин замер. Животных тянуло к теплу и движению… медведь не сдвинется с места, пока он стоит смирно.

– Энрике… – начал Северин.

– А ты не думал, что я узнаю о письмах, которые ты отправил Илустрадос? – воскликнул Энрике. – О том, что ты отменил встречу и разрушил мои мечты?

Северин растерялся, но лишь на мгновение. Да, он разослал письма всем членам Илустрадос. Да, к каждому письму он приложил чек, чтобы они не пришли на лекцию. Ему было плевать, что это выглядит как саботаж. Ему не было дела, что Энрике возненавидит его. Он сделал это, чтобы защитить друга.

Энрике приоткрыл дверь и вышел в коридор.

– Так что, если ты не можешь объяснить, почему я должен доверять…

Открывшаяся дверь привлекла внимание медведя. Он взревел и бросился на них, стуча когтями по полу. Северин схватил вазу с замерзшими лилиями и разбил ее о голову зверя. Часть его морды треснула, осыпавшись мелкими ледяными осколками. Энрике закричал, и Северин оттащил его от стены как раз в тот момент, когда животное снова бросилось в атаку.