Зенитный угол - Брюс Стерлинг

– Даже не думай о том, чтобы меня убить, – предупредил Ван. – Я привел с собой группу спецназа. Мы всё осмотрели и всё записали. Тебе конец, Тони.

Тони глухо хохотнул.

– Красиво получилось. Ты всего лишь программист-консультант с манией величия. Настоящие военные шага не сделают без допуска из ОКС[70]и ОКНШ. К тому времени, когда эти дебилы кончат заполнять бумаги, я уже буду на Таити.

Ван изумленно уставился на него.

– Тони, ты продался.

– Ну и чему ты удивляешься? – неистово взвыл Тони. – Какой иначе был смысл жить в девяностые? Я хотя бы напрашивался родиться под звездно-полосатым флагом? Я мог бы жить в Бомбее. Я хотел жить в Бомбее, этот город бурлит. Я мог бы жить в Шанхае! В Шанхае такие небоскрёбы, что рядом с ними Нью-Йорк покажется трущобами после бомбежки! Что с того, что я продал США, – как насчет того, что США продали меня? После одиннадцатого сентября я не узнаю этой страны. Злобная! Мстительная! Агрессивная! И хуже всего – разорённая. Она начинает войны! Твоя страна превратилась в огромную Сербию. Ею правят умственно отсталые нефтяники. А я – дот-комик. Мне тридцать два года. Я поднялся на вершину мира. А потом за полтора года из гения превратился в банкрота и паразита! Я шел в первых рядах самой великой, самой быстрой, самой прекрасной технической революции в истории человечества. Я участвовал в ней, я был настоящим революционером! И в мгновение ока, Ван, я отошел в прошлое. Я устарел. Я никому не нужен. Эти сукины дети меня исчезнули. Словно и не было меня никогда.

– Тони, ты вовлек меня в свое предательство. Я давал присягу. Я правительственный чиновник.

– Что, решил заслониться флагом? Мы в Голливуде? Сейчас вступит оркестр? То, что я упомянул о тебе индусам, всего лишь торгашеская уловка. Китайцы ничего не подписывали. Это был просто рекламный трюк. – Тони пристально вглядывался в лицо старого знакомого. Кончай, приятель. Топовым венчурным игроком ты не был никогда, но ты определенно из наших кругов. Или ты не понял ещё, как много потерял? Что осталось у тебя в жизни? – Тони вытер кровь с подбородка. – Ты знаешь хотя бы, зачем я таскал твой дурацкий бластер в сраном рюкзаке? Хотел послать его тебе почтой. Откуда-нибудь. В Америку нынешней жуткой урезанной версии я не вернусь никогда. Не имею ни причин, ни желания. У меня будет другая жизнь, в лучших краях. Отпусти меня, Ван.

– Никуда ты не пойдешь.

– Отпусти куда угодно. Я парень изобретательный, фантазия у меня богатая. Я просто придумаю себя заново, в одну ночь, ладно? Мне всё равно, куда ты меня отправишь, потому что мой дом – весь свет. Если захочешь, я хоть в таиландском лепрозории поселиться могу. Принесу неграмотным массам радости широкополосного доступа. Это тебя устроит?

– Как, Тони? Ты покаешься, а потом – что я сделаю взамен? Что тебе потом от меня понадобится?

– Ничего! Правда, ничего! Только отпусти меня.

Ван согласно кивнул.

– Видишь – вон там, в дверях, стоит чёрный великан? Загораживает единственный выход. Стоит между тобой и свободой.

Тони бросил взгляд через плечо и взвизгнул.

– Это мой кибервоин, Тони. Я привел их сюда, чтобы тебя уничтожить.

Тони изумленно уставился на старого приятеля:

– Чёрт, о чём ты толкуешь?

– Аль-Каеде всего пятнадцать лет, Тони. Коммандос из американского спецназа умирали в тайных войнах с тех пор, как Джон Кеннеди в шестьдесят третьем спустил их с поводка. Вот мои партизаны. Вместе мы только что победили тебя и твой заговор. Я хочу кое-что знать, мистер так называемый космический вояка. Твой единственный путь из башни лежит мимо моего солдата. Убьёшь ты его?

– Вопрос с подвохом?

– Да.

– Убью его, извини, чем? Винтовку ты у меня отобрал.

– Можешь воспользоваться бластером, которым я в тебя целюсь, Тони. Потому что я засунул в него патрон от твоей винтовки. А потом включил в сеть.

Тони скептически глянул на бластер.

– Шутишь? Что это за оружие такое? Включил, прибавил жару, рано или поздно капсюль сдетонирует и кто-нибудь убьётся? Идея в этом?

– Такова кибервойна, Тони.

– Слушай, Ван, я не хочу играть в твои дурацкие игры.

– Теперь не хочешь, Тони. Потому что в эту игру я играю лучше тебя.

Тони нагнулся, чтобы заглянуть в ствол бластера.

– Ты правда запихал настоящий патрон в эту игрушку?

– Кибервойна тоже настоящая.

Бластер взорвался. Кэрью вышвырнуло из кресла. Охотничий патрон на 250 гран пороха был рассчитан на то, чтобы уложить матерого лося с четырехсот ярдов. В теле Кэрью зияла дыра.

Руку обожгло болью. Ван опустил глаза. В плече его застрял почерневший осколок металла. Черную рубашку усеяли мелкие дырочки. Следы мельчайшей титановой шрапнели. Из самых глубоких ранок начинала сочиться кровь.

Из чернеющего проема выступил Хикок. Он подошел к Вану и, не говоря ни слова, выдернул из его плеча титановый осколок. Ван скрипнул вставными зубами и промолчал.

– Я наложу бинт, – заметил Хикок, открывая рюкзак. – Просто не верится, что ты пристрелил ублюдка. Эти кибервояки внизу ведут себя как паиньки. Даже мухи не обидели.

– Майк, послушай меня. В информационной войне пальба ничего не решает. Главное – это пиар. Мы исчезнем этого парня и все его следы. Сломаем его пушку. Всё, что здесь случилось, на самом деле никогда не случалось. Публика ничего не узнает.

– Понял, сэр, – отозвался Хикок.

– Инженеры-иностранцы в серверной? Пять минут назад это были специалисты на рабочих визах. Отныне это подпольная ячейка кибертеррористов. Если придется их пристрелить – хорошо. Если разбегутся и попрячутся – скатертью дорога. Если попадутся Эшкрофту – помоги им боже! Пора вызывать подмогу.

– Ур-ра, сэр. – Хикок с товарищеской чуткостью бинтовал кровоточащую рану на плече программиста. – А кому именно полагается звонить в подобных ситуациях?

– Должно быть, группе быстрого реагирования министерства внутренней безопасности. О, погоди, она ещё не создана. Тогда кто у нас поближе? База ВВС в Колорадо-Спрингс? Звони чёртовым летчикам, Майк. Гони сюда «чёрные вертолеты».

Ван поморщился, когда Хикок затянул бинт.

– Демерол? – со знанием дела предложил спецназовец.

– Ага, – просипел Ван. – Демерол. Отличная штука.

Хикок глянул на расплывающуюся под трупом Тони Кэрью лужу крови.

– Босс, у нас тут на руках очень дохлый миллионер.

– Я об этом уже подумал. Надо уничтожить все следы случившегося. У меня есть план.