Охота на Русалку - Эльмира Нетесова

Все случилось внезапно. Женщина не успела испугаться, понять, что произошло.

В секунду стало темно. Руки выронили сотовый телефон, кричавший Женькиным голосом:

— Алло! Леля! Я слушаю! Алло!

Евгений примчался, когда «неотложка» увозила Лельку из милиции в больницу. Двое оперативников бегом пронесли носилки мимо Евгения. Лицо Лельки было сплошь залито кровью, в нем ничего не разглядеть, не узнать.

— Во изверги! Опять забили насмерть человека, — качали головами осуждающе прохожие и зеваки.

— Не первого и не последнего угробили проклятые лягаши!

— Проходите! Чего собрались? — подошел дежурный к толпе и попросил: — Не мешайте работать! — и тут же получил костылем по голове.

Ударивший его костистый старик обругал дежурного лейтенанта матом и пожелал:

— Чтоб вас всех уделали, как вы того, что увезли теперь!

А на чердаке дома, стоявшего напротив, искали оперативники человека, стрелявшего в окно следователя.

«Кто же этот негодяй, решившийся на такое? Ведь прямо над головами людей палил, скольких убить мог ни за что, и никого не остановило, не потрясло, никто и не подумал сообщить нам, откуда стреляли? Какие бездушные, холодные люди! Если они и живут, то со спящей совестью. А может, и не имеют ее. А значит, совсем не случайно гибнут. Им давно бы пора проснуться от собственного холода», — возмущенно говорили люди в толпе, окруживший дом.

Вокруг дома, стоявшего напротив милиции, ходили, обнюхивая всякий след, служебные овчарки. Все они останавливались у проезжей части дороги и сконфуженно смотрели на оперативников, дальше они оказались беспомощны, следы уже были заезжены машинами, а на чердаке, откуда стреляли, ни души, ни единой улики.

Следователь проверил всех жильцов. В доме много лет проживали одни и те же люди, в основном старики. Они редко выходили на улицу, но друг о друге знали всю подноготную. Тому способствовали слабая звукоизоляция и традиционное любопытство проживающих.

— Не! Чужие в наш дом не заходят давно. А чё им тут делать? Богатеев у нас нету. Все на пенсию живем. Других доходов нету. А она копеечная. Едва хватает на хлеб и чай. Сами знаете, нынче всякая ложка сахару на счету. Вот и мучаемся. Раньше друг друга на чай звали, теперь всем не до гостей. Всяк в своей норе сидит, — сказала старуха дворничиха с первого этажа, просиживавшая во дворе целыми днями.

— Работающие жильцы имеются в доме? Вот в этом подъезде? — спросил следователь.

— Конечно! Считай, все выкручиваются как могут. Нынче за одну пенсию даже схоронить никто не согласится. Но на то время, о каком спрашиваете, все уже дома были. Свет в каждом окне горел. Я с хлебом верталась, видела.

— Никто навстречу вам не выскочил из подъезда?

— Не, все тихо. Окромя нашего Власа. Пьет мужик по-дурному. От того мозги прокисли, гавкается со своей старухой день и ночь.

— Устали вы от него? Наверное, и гости к нему приходят часто?

— Да уж того как грязи, такие ж забулдыги, как сам. И дотемна чужуют. Единый со всего подъезда такой неудельный и бесшабашный. Скажи ему, дураку, мол, Влас, кончай пить, он так отматерит, что жизни не взвидишь. А еще, фулюган, грозит в углу зажать. И это в наши годы!

— А у него старуха имеется?

— Есть, да, видать, не справляется с им! Я б его давно ощипала, того петуха, а она жалеет! Чего? Приловила и отдери бока каталкой! Он у меня давно б про выпивку забыл! — рассмеялась баба.

— Ивановна! Влас дома был в то время?

— Ну да! Уже пил со своими друзьями!

— Вы хоть кого-нибудь из них видели?

— Само собой. Сплошные рыла, ни одного лица.

— Молодые средь них есть?

— А кто знает? Все обросшие, грязные, матерятся. Я Власа упреждала, коль его гости станут еще ругаться, милицию вызову. Он меня на хер послал и обещал в подъезде припутать, заткнуть все дырки, чтоб не гавкала. Ну я и молчу. Ему едино, что утворить, а мне на старости срамиться неохота.

Следователь вскоре простился с дворничихой, вызвал к себе в кабинет Власа. Ведь именно над его квартирой было то чердачное окно, из которого стреляли.

Но в назначенное время Влас не пришел. Выждав еще с час, следователь решил сам сходить к нему, но Власа не оказалось дома.

Сухонькая старушка открыла двери, не боясь, не дрогнув, провела в комнату и, назвав имя, присела напротив.

— Где муж ваш? — спросил следователь.

— На работе.

— Я ему повестку посылал. Он получил ее?

— Приносили бумажку. Влас озлился. Ну и верно, нешто человеку с работы сбегать из-за вас? За ним греха нет. Бояться нечего.

— Где он работает?

— Гальванщик он. Аккумуляторы делает.

— Он не на пенсии?

— Так на нее разве проживешь?

— Во сколько он заканчивает работу?

— Вот-вот прийти должен.

— Выпивает муж?

— Да как сказать? Не больше других. Работа у него вредная. Вечно с кислотой. А ну подыши ею день? Он же больше тридцати лет в этом цехе. Иногда выпьет дома. От того никому никакой беды. Он даже во двор выпивши не выходит.

— А почему соседи жалуются на постоянный шум, сквернословие?

— Это Ивановна! Одна она хвост поднимает. Другие все уважают Власку. А и есть за что. Он ни одного дня без дела не сидел. Вся жизнь в работе. За все годы только два раза в отпуске был. И те провел на огороде — на нашей даче. Ее он тоже своими руками построил. Вот так Ивановне нужно жить. Не сушить целыми днями жопу во дворе, а засучить рукава и вкалывать хотя бы для себя. Это для нее было б лучше.

Выстрел на чердаке? Батюшки-светы, нет, не слышала, — перекрестилась испуганно.

— Были вы в это время дома? — спросил следователь старуху.

— Где ж еще? Власка, как всегда, в ванне отмокал, я ему ужин собирала на стол.

— Гости были у вас в тот день?

— Да это не гость, сосед заглянул за гвоздями. Побыл немножко, и домой. Никто не выпивал. Мужик мой помылся, поел и телевизор смотрел. Я своими делами занималась.

Женщина оглянулась на дверь. В прихожую вошел хозяин. Он позвал жену, отдал ей сумку с продуктами. И поторопился к гостю.

— Не мог к вам успеть. Получку нам дали. А нынче как? Опоздал, еще два месяца жди. Вот только жрать каждый день охота! — улыбнулся виновато и сел напротив, на место жены.

— Сколько лет вы живете в этой квартире? — спросил следователь хозяина.

— Скоро тридцать будет. Завод дал. Тогда еще вашей милиции близко здесь не стояло. Пустырь был, окраина города. Зато теперь почти в центре живем. А вот газ только в прошлом году подвели, до того печкой отапливались.