Непокорная - Ини Лоренц

– Ее величество благословил Господь, и в доме Габсбургов вскоре ожидается пополнение, – объяснил отец Марко.

– Поэтому вашему величеству нужно будет покинуть Вену, как только станет ясно, что Кара-Мустафа намерен выступить против нас, – произнес Карл Лотарингский.

Герман Баден-Баденский возмущенно покачал головой:

– Это станет роковым сигналом для простого народа!

– И что же теперь, моей супруге суждено попасть в руки этого чудовища Кара-Мустафы? – повысил голос обычно спокойный император.

– Ее величество не должна попасть в руки великого визиря, равно как и ваше величество, – возразил Карл Лотарингский. – Вы не только эрцгерцог Австрии, но и император Священной Римской империи. Едва возникнет опасность, вы должны будете во что бы то ни стало покинуть Вену и отправиться в Линц или даже в Пассау. Находясь там, вы сможете убедить остальных князей империи выставить деблокирующую армию, которая победит турок. Если же Вена окажется в окружении врагов, это будет невозможно.

– Кто вообще готов прийти на помощь его величеству? – пренебрежительно поинтересовался Герман Баден-Баденский. – Немало князей вступило в союз с Людовиком Четырнадцатым и желает падения Дома Габсбургов, а остальные французов боятся больше, чем турок. Нам не пришлют ни одного человека.

Марко д’Авиано поднял руку, успокаивая его:

– Мы не можем знать этого наверняка. Людовик Четырнадцатый не посмеет напасть на Священную Римскую империю, в то время как войско османов продвигается к Вене. Поддержав неверных, Людовик Четырнадцатый потеряет авторитет среди христианских народов, и он прекрасно это понимает.

– Мы могли бы вернуть наши части, которые в настоящее время все еще находятся в Передней Австрии и на Рейне, и укрепить с их помощью гарнизоны вокруг Вены, – сказал Эрнст Рюдигер фон Штаремберг. – Как только эти войска окажутся здесь, мы сможем поспешить на помощь польскому королю, если турки вдруг выступят против него.

– Но мы могли бы использовать эти силы для того, чтобы защитить Верхнюю Венгрию. Или же вы хотите сдать ее без боя?

Хотя вопрос Карла Лотарингского был обращен ко всем присутствующим, они понимали, что ответить должен император. Тот снова беспомощно посмотрел на капуцина:

– Что вы об этом думаете, преподобный отец?

– Я согласен с герцогом Карлом. В этой тяжелой ситуации вы и король Ян Третий зависите друг от друга. Если турки завоюют Австрию, Польша тоже долго не продержится. Если же падет Польша, никто не сможет помешать Кара-Мустафе перейти через Альпы, добраться до Рима и установить полумесяц на соборе Святого Петра. Вот почему вашему величеству следует отбросить сомнения и заключить с королем Яном Третьим союз.

– Хорошо сказано, преподобный отец, – похвалил монаха Карл Лотарингский.

На лице Германа Баден-Баденского появилось сомнение.

– На западной границе с Францией мы потеряем больше, чем здесь…

Карл Лотарингский вскочил с места и гневно швырнул шляпу на стол:

– На Рейне мы и наши союзники можем потерять часть земель. Но если Вена падет, всю Австрию ожидает та же участь! В этом случае все будет потеряно! Его величество ничем не будет отличаться от других князей Священной Римской империи, а король Франции станет настолько могущественным, что сможет подчинить себе все земли, еще не завоеванные турками.

– Решение о том, как следует поступить, может принять только его величество, – ответил не менее раздраженный Герман Баден-Баденский.

– Господа, спасибо за эти доводы. А теперь мы направимся в часовню и помолимся Пресвятой Деве Марии: попросим, чтобы Она подсказала нам правильное решение.

С этими словами император поднялся и покинул зал. Герман Баден-Баденский поспешил следом, не оставляя надежды повлиять на него. Штаремберг, Карл Лотарингский и отец Марко остались на месте и беспомощно переглянулись.

– Дай бог, чтобы император не ошибся! – воскликнул Карл Лотарингский. – Неверный ход может привести к тому, что дом Габсбургов канет в небытие.

– Доверьтесь Пресвятой Богородице, друг мой. Она поможет его величеству принять правильное решение, – попытался подбодрить его отец Марко.

Карл Лотарингский надел шляпу, которую в сердцах бросил на стол:

– Хотел бы я вам верить, преподобный отец. Вот только императору гораздо лучше дается чтение псалтыря, нежели подготовка плана сражения. В конце концов, он воспитывался для того, чтобы принять духовный сан, и вступил на престол лишь потому, что скончался его старший брат Фердинанд. Неудивительно, что его величество предпочитает молитвенник мечу.

– К своему сожалению, вынужден согласиться с герцогом Карлом, – вставил Штаремберг. – Его величество не воин. Однако он в любом случае должен будет взять командование на себя, хоть я бы и предпочел, чтобы он покинул Вену и предоставил защищать империю тем, кто изучал военное искусство.

– Вы имеете в виду себя, – произнес Карл Лотарингский. – Я был бы рад, если бы его и ее величества уехали и вас назначили комендантом Вены.

– Значит, мы должны позаботиться о том, чтобы это произошло, – улыбнувшись, сказал отец Марко. – Господа, позвольте покинуть вас и последовать за его величеством. В сложившейся ситуации я имею на него гораздо большее влияние, чем его превосходительство глава гофкригсрата.

Йоханна, Карл и Адам уже несколько недель перехватывали курьеров и тайных посланников и передавали письма Рафалу Даниловичу. Тем временем подоспел Игнаций со своим отрядом, и теперь поляки получили возможность контролировать большее количество дорог. Однако их нападения имели определенные последствия, ведь и эмиссары держав, и обычные информаторы, за солидную плату снабжавшие известиями иностранных князей и королей, постоянно искали новые способы доставить свои депеши к месту назначения.

Вот почему территория, которую Адам и его подчиненные должны были контролировать, расширялась все больше и больше и они не могли бы сказать с уверенностью, не проскочил ли кто-нибудь у них под самым носом. Однако на этот раз приказ Даниловича не вызывал сомнений: курьер, которого им следовало перехватить, ни в коем случае не должен был достичь своей цели. Адам отобрал двадцать человек и отправил Карла и еще двадцать всадников на север, к дороге в двух часах езды.

– Может, нам стоит установить наблюдение еще за одной дорогой? – спросил Игнаций в надежде получить в командование собственный отряд.

Взгляд Адама устремился на Йоханну. Она, погрузившись в размышления, сидела неподалеку на поваленном дереве. Ее лицо утратило привычное дерзкое выражение и казалось таким нежным, что любой сейчас мог бы усомниться в том, что это юноша. Поскольку в сложившейся ситуации Адам не мог отправить Йоханну к своей матери, он делал все возможное, чтобы сохранить ее тайну.

– Ян Выборский! Иди сюда, черт побери! – крикнул он.