Наложница императора - Татьяна Семенова

Внезапно сзади послышался шум. Саша дёрнулся, но даже обернуться толком не успел, так как на его голову обрушился тяжёлый предмет, и он потерял сознание. Второй человек набросился на девушку и сразу зажал ей рот и нос пропитанной чем-то тряпкой. Аня замахала руками, пытаясь вырваться, но очень быстро обмякла и тоже отключилась.

Саша открыл глаза и первое, что увидел, — потолок, оклеенный синей бумагой. В некоторых местах виднелись потёки воды, и там бумага свисала клочьями, оголяя тонкий камышовый переплёт. Саша пошевелился, прислушиваясь к шорохам, скосил взгляд и поморщился: куча полугнилой соломы, кривые стены… Потом совсем чуть-чуть повернул голову, чтобы оглядеться, и тут же ощутил резкую боль, от которой потемнело в глазах. «Вот гады, — подумал он. — Чем это они меня так шарахнули?» Руки оказались связанными за спиной, но Саша напрягся и попробовал встать. Безнадёжно! Тело не слушалось, а голова на любое движение отзывалась нестерпимой болью.

И тут сзади послышался слабый голос:

— Сашуня, ты живой?

— Живой, — еле слышно выдавил из себя Саша.

— Меня привязали, я не могу тебе помочь, — всхлипнула девушка.

Её руки были связаны спереди, да так, что между ними оказалась вертикальная балка, подпирающая потолок. Впрочем, Аня могла вставать, садиться и передвигаться вокруг балки.

Саша сделал ещё одну попытку встать и, стиснув зубы, перевалился на бок. Полежал немного, ожидая, когда отступит боль, и с неимоверным усилием сделал ещё одно движение, чтобы увидеть Аню.

— Ну, как ты? — спросила девушка.

— Голова побаливает, — как можно небрежнее ответил Саша. — А ты как?

— Ничего, — прошептала она.

— Кто нас захватил, как думаешь?

Аня пожала плечами.

— Не знаю. Мне сунули в лицо тряпку с чем-то вроде эфира, а дальше я ничего не помню, только недавно очнулась.

Саша молчал, обдумывая ситуацию.

— Что делать-то будем? — Аня выглядела совсем потерянной, хоть и была почти в своей стране.

— Знать бы для начала, кто нас похитил… — задумчиво проговорил Саша.

— Для начала надо освободиться, — рассердилась Аня, будто это Саша был во всём виноват, а потом огляделась ещё раз по сторонам и вдруг расплакалась.

— Ты что? — испугался Саша.

— Наши сумки, — бормотала она сквозь слёзы. — Где наши сумки? Их здесь нет! У нас отобрали сумки, а там «Фаэтон»! Как же мы вернёмся домой?

Саше стало как-то не по себе. Действительно, сумки отсутствовали! Потеря машины времени — это было самое страшное. Следовало срочно что-то предпринять! Саша даже про боль забыл.

За дверью послышались шаги. Аня испуганно смотрела на вход, а Саша не стал переворачиваться ещё раз. Вошёл китаец, одетый во всё чёрное: длинная кофта со стоячим воротничком, поверх неё — шёлковый халат ниже колен, застёгнутый спереди на петли, и широкие шаровары. Никаких знаков различия! На голове — маленькая шапочка из чёрного атласа с чёрным шариком, сплетённым из шёлковых нитей. Нижнюю половину лица закрывал чёрный платок. И хотя у китайца не было даже нашивок на одежде, Аня сразу поняла, что это не какой-нибудь оборванец. Шёлковая ткань одежды — уже признак достаточно высокого положения, да и атласных шапочек у бедняков не было. Обычный крестьянин носил на голове хлопчатобумажный платок или соломенную шляпу с широкими полями.

Вошедший оглядел ребят презрительным взглядом и сурово произнёс:

— Где указ?

Аня испуганно захлопала глазами и пролепетала:

— Какой указ?

Китаец сверкнул на неё глазами и прошипел злобно:

— Указ, который вы похитили.

— Мы ничего не похищали, — сказала Аня невинным голосом. — Мы вообще не понимаем, о чём Вы говорите.

Китаец помолчал немного, а потом жёстко произнёс, чеканя каждое слово:

— У меня нет времени на пустые разговоры. Говорите, куда вы спрятали посмертный указ императора Сяньфэна!

— Да нет у нас никакого указа, и не было никогда! — выкрикнула Аня.

Китаец вплотную подошёл к девушке. Та привстала и отшатнулась назад. Он схватил её рукой за горло и больно сжал. Аня вскрикнула от неожиданности. Саша сделал попытку подняться. Китаец бросил на него взгляд и усмехнулся.

— У вас есть время до рассвета, — прошипел он прямо в лицо девушки. — Как только первый луч солнца проникнет в мою комнату, я приду сюда, и вы мне расскажите всё! Если же я не услышу ответа на свой вопрос, вы будете умирать долго и мучительно. Ваше тело подвергнется жесточайшим пыткам! От него будут отрезать всякий раз по чуть-чуть, и вы умрёте только тогда, когда будет отрезан последний, сотый кусочек, — с этими словами он разжал пальцы и выпустил из рук шею девушки.

Аня опустилась на колени и сжалась в комок.

Китаец быстро вышел из комнаты, и слышно было, как он закрывает дверь на засов.

Девушка тихо заплакала.

— Чего он хотел? — спросил Саша.

— Указ, — сквозь слёзы проговорила она и пересказала весь диалог.

— Кто он такой? — Саша хотел понять главное.

— Я так и не поняла. Но, мне кажется, я уже слышала этот голос.

— Где? В своей прошлой жизни? Или здесь, в эти дни?

— Да не помню я… Надо что-то делать! — вновь разрыдалась она. — Я не хочу умирать, тем более в мучениях. Я домой хочу! Я больше не могу здесь находиться!..

«Знакомая песня, — с грустью подумал Саша. — Совсем недавно Аня уже плакала так же в Древнем Египте. Только здесь всё как-то намного страшнее… Да, прав был Мёрфи, когда вывел свой знаменитый закон: всё, что может произойти плохого, обязательно произойдёт, Частным случаем этого закона является знаменитый „закон бутерброда“: бутерброд всегда падает маслом вниз. Что нужно сделать, чтобы избежать этого? — Ветров принялся рассуждать, так как подобная интеллектуальная гимнастика его всегда успокаивала. — Либо не ронять бутерброда, а сразу съесть, либо вообще его не делать, либо, наконец, намазать хлеб маслом с обеих сторон. В нашем случае, какие были варианты? Сразу отдать указ кому следует, либо не брать его вовсе, либо… сделать дубликат? Ну да, снять ксерокс или отсканировать, — от последней мысли ему сразу стало смешно, хотя обстановка совсем не располагала к юмору. — И всё же: если бы мы не взяли указа у мёртвого евнуха, то и не попали бы в такую переделку? Или…»

Саша не захотел думать дальше, тем более не стал произносить этого вслух, он слишком хорошо помнил, чья тут была инициатива. А ещё больше расстраивать сейчас Анюту не стоило.

Вместо этого Саша сказал:

— Не всё так плохо. У меня есть идея.