И придет волчица… - Ирина Шевченко

– Пустых надежд? Я не понимаю…

– Я и не рассчитывал. А вот Ромар Убийца понял. Потому и ушел, никому ничего не сказав. Не стоит им знать. Если все получится – тогда да. Но не раньше.

– Договаривай! – Драконица угрожающе обнажила клыки.

– Возможны проблемы. Сумрак является хранилищем наследственной информации, и, естественно, данные последнего носителя, Иоллара, должны доминировать в общей массе. Но не факт. Я говорю не только о реконструкции генома на базе матрицы ДНК, я говорю и о его сознании, ведь Сумрак всего на восемьдесят – восемьдесят пять процентов материален, а все остальное есть псипотоки и магнитные поля. Память тысячелетий, как назвал это орк. Потому мне и интересно, из чего этот парень станет выращивать себе мозг, который сможет адекватно воспринять такое количество информации и адаптировать весь объем полученных знаний к мышлению отдельного индивидуума. Потому что если он этого не сумеет, мы получим экземпляр с диссоциативным расстройством идентичности, неизвестными нам пока паранормальными способностями и отшлифованными навыками убийцы. Тебе это безразлично, но мне в моем мире не нужен новый бог войны.

– Не стоит сразу думать о плохом.

– Нет, думать стоит обо всем. И второй вариант неудачного исхода – слияние сознаний произойдет, но в другом соотношении. Личность Иоллара не возобладает над прочими, а будет подавлена иной, незнакомой нам. Или же слияние породит совершенно новую сущность, которой придется начинать жизнь с нуля. Я обо всем думаю, Джайла. Потому и молчу до поры.

– Наверное, ты прав. А Рошан не увидит?

– Нет. Я настроил его зеркало только на девочку и Эн-Ферро. В своем мире я пока еще имею власть.

Тар

Рисковать Ромар не хотел, а потому сцедил крови больше, чем отмерял себе Сумрак. Призрак укоризненно покачал головой. Безмятежно улыбнувшись в ответ, орк достал заготовленный бинт и туго стянул порез.

– Что теперь?

Тень застыла в нерешительности, а после указала на небольшое, свободное от деревьев пространство.

– Поставить туда?

Аккуратно, боясь расплескать собранную кровь, идущий установил чашу на поросшей лишайником земле. Голова кружилась, в теле ощущалась слабость, но это мелочи – нужен только стакан красного вина, кусок хлеба с мясом и несколько часов сна. А вот что теперь будет с Сумраком?

Убийца оглянулся. Полупрозрачный силуэт уже опал и стелился у ног туманом. Было жутковато топтать его сапогами, но тот, кем стал теперь наследник древнего рода, ничуть не смущался этого, медленно плывя по траве к серебряному кубку. В следующие секунды дымка накрыла сосуд плотным куполом так, что невозможно было различить под толстым слоем клубящегося тумана чашу. В самом сердце этого странного облака забрезжил неяркий свет, словно тысячи мельчайших молний пронзили враз собравшийся в комок Сумрак, а он от этого лишь сжимался сильнее и сильнее. Теперь его уже не окружал туманный ореол, и поверхность неровного, бугристого шара, в который он превратился, стала на вид плотной и осязаемой, приобрела серо-стальной окрас, и если и просвечивала, то совсем немного. Как раз настолько, чтобы Ромар мог видеть, что внутри все еще бушует гроза. Но вскоре покрывшая туман пленка стала непроницаемой. Шар размерами с крупную тыкву утратил форму и оплыл, превращаясь в полусферу, а из нижней его части вытянулись юркие жгутики, которые ощупали почву вокруг, а затем медленно вошли в нее, словно корни какого-то растения. Так плод в утробе связывает себя с матерью посредством пуповины. А кто есть всем живущим земля, если не мать? Прахом были мы и прахом обратимся, и прах наш станет основой новой жизни – так говорили старики на Эльмаре. И Ромар Меч теперь наблюдал правдивость этих слов воочию.

Наконец все успокоилось, и только защитная оболочка едва заметно глазу раздувалась, давая знать, что внутри нее спрятана жизнь.

Превозмогая усталость, орк прошел туда, где оставил сумку, и вынул из нее маленький походный топорик. Он срубил несколько широких еловых лап и накрыл ими серебристо-серую полусферу. После отпил из фляги терпкого вина, через силу, еле-еле ворочая челюстями, сжевал кусок вяленого мяса и завалился рядом с еловым шалашом. Теперь оставалось ждать. Трижды Луна явила миру полный лик, пока обрел Таскидар новое тело. Полный лунный месяц на Таре на три дня короче эльмарского, то есть следует прибавить еще девять дней. И нужно подумать о каком-нибудь временном жилье: сейчас еще тепло, а в ноябре в этих краях может и снег пойти.

– Здравствуй, открывающая.

Девушка обернулась и с наигранным ужасом схватилась за голову:

– Неужели вы не могли прийти на час позже? Как раз моя смена закончилась бы.

– Открывающие работают посменно, – не обращая на нее внимания, пояснил Сэллеру Эн-Ферро. – Так на станции постоянно есть дежурный. Но врата активны в любой момент.

– Милости прошу, – ехидно улыбнулась Адель, указывая на портал.

Лайс погрозил ей пальцем и продолжил:

– Врата активны, но из-за того, что миры находятся в постоянном движении относительно друг друга, через какой-то промежуток времени точка выхода смещается. Как правило, доступны для посещения сразу несколько миров, находящихся в данный момент в секторе, определенном углом в два с половиной актильских градуса относительно основного вектора. Погрешность расчетов составляет обычно не более одной десятитысячной процента…

Вряд ли Сэл его понимал, но слушал с интересом.

Они проспали часов пять, проснувшись, перекусили, и юноша тут же потребовал вернуться сюда. Одного слепого перехода ему было мало.

– Идя наобум, ты не можешь знать, где выйдешь. Если твоя цель – простая прогулка, хватит и этого, но если захочешь побывать где-то конкретно, тебе понадобится помощь открывающего. Он определит, какие миры доступны в данный момент, и настроит портал для перехода. Если интересующий тебя мир будет за пределами окна, тебе назовут время выхода – карта смещений давно составлена, и отклонения незначительны. Но если посчастливится застать на станции Хранителя…

– Дракона? – вспомнил Сэл короткую беседу за завтраком.

– Да, дракона. Тогда тебе не придется ждать. Хранители способны прокладывать извилистые пути между мирами и открывать проходы в любую точку.

– Вы поговорить пришли? – недовольно скривилась открывающая. – Тогда не бубните над ухом. Идите вон туда. – Девушка кивнула на скамью в углу.

– А ты принесешь нам кофе?

– Не издевайся, Эн-Ферро. Сам знаешь, в этом мире его нет.

– Что это – кофе? – шепотом спросил Сэллер, направившись вслед за Лайсом к указанному месту.

– О, приятель, это замечательная штука, особенно с утра. На чем мы остановились?

– На том, что драконы могут открыть проход в любой мир.

– Они не любят, когда их называют драконами. Лучше – Хранителями. Да, они могут открыть любой мир, а также сместить точку выхода на несколько градусов от стационарных врат. Последнее, к слову, и некоторые открывающие умеют, наиболее сильные. Как твоя подруга, например.