Нет правил для богов - Владислав Выставной

Я в отчаянии прикрылся щитом. Грош сделал то же самое, успев отбросить чертово копье. Кони пронеслись мимо друг друга, и мы с приятелем лишь едва коснулись щитами. Этого оказалось достаточно, чтобы шаткое равновесие нарушилось, и мы оба вывалились из седел.

Зато я впервые по достоинству оценил доспехи: падение с коня почти не причинило мне вреда, если не считать порядочной встряски. Я пытался подняться, чувствуя себя черепахой, перевернутой кверху панцирем. Рядом стонал и пыхтел Грош.

– Ну, как? – гнусаво донеслось с его стороны. – Согласись – романтика!

– Чтоб тебя черти взяли! – отвечал я, беспомощно барахтаясь. – Как же теперь на коней влезть?

– Лучше скажи сначала – как на ноги подняться? – прохныкал Грош.

Я все же сообразил, что лучше всего сначала перевалиться на живот, потом встать на локти, следом на колени и потом уж – на ноги. Так же, с кряхтением и причитаниями, поставили на ноги Гроша.

И лишь после этого мы узрели стоящих неподалеку селян, глазеющих на нас, разинув рот. Я представил себе зрелище, какое мы являли собою только что, и мне стало стыдно.

– Ну вот, – проворчал я. – Опозорились перед людьми…

– Это всего лишь простолюдины! – надменно заявил Грош. – Почем им знать, как должны себя вести благородные рыцари? Эй, селяне! Подь сюда! А ну, помогите доблестным рыцарям влезть на коней!

Помощь селян оказалась не лишней – и мы продолжили свой путь, более не выискивая себе рыцарских приключений и опасностей. Да в этом и не было необходимости.

Они нашли нас сами.

Когда вдали показались уже башни столицы, у изгиба дороги, на солнечной лужайке меж толстых деревьев, нас ждали. Не сразу я понял, кто они такие, эти суровые люди, одетые не по-имперски, с густыми татуировками на лицах. Грош сообразил быстрее:

– Варвары! Уходим!

Я почувствовал страх и беспомощность: ведь мы представляли собой только видимость рыцарей! Но поступать с нами будут так, как если бы мы были полноценными, опасными противниками!

Этого совсем не хотелось. Мы бросили коней вскачь прямо сквозь густые ветви деревьев, уходя с дороги. Вот уж где помогли железные шлемы и опущенные забрала: ветви хлестали по лицам, по глазам, не причиняя никакого вреда. Следом за нами, болтаясь из стороны в сторону, следовала кукла посланницы. Крики варваров неслись нам вслед, но нас почему-то не преследовали.

– Не нравится мне это… – хмуро сказал Грош. – Отчего они за нами не погнались?

– Мы же верхом! – предположил я. – Чего им за нами гнаться?

Когда из-за камней со свирепыми воплями выскочили еще несколько варваров, нам пришлось вновь изменить направление.

– Знаешь что, Свидрик, – сказал Грош озабоченно. – Сдается мне, что нас загоняют.

– Что? – не понял я.

– Загоняют. Как зверей на охоте, – пояснил приятель. – А это значит, что в конце пути нас ждут и сами охотники.

Я резко остановил коня. Сказал решительно:

– Если ты прав – тогда нельзя поддаваться на эту уловку!

– Что же ты предлагаешь? – Грош пожал плечами.

Я молча извлек из ножен тупой, ржавый меч.

– Ты это серьезно? – сглотнул Грош.

– Вполне! – отрезал я.

Когда навстречу нам снова вылезли страшные рожи, обезображенные татуировками и проткнутые железными кольцами, мы направили коней прямо на них. Наверное, это был верх безрассудства и глупости, но мы выхватили мечи и издали какой-то невразумительный воинственный клич.

Чем только раззадорили варваров. И тут я понял, что не зря страдал и потел в осточертевшей броне: словно десяток разбушевавшихся кузнецов принялись долбить меня в грудь и голову железными молотками. Я сразу и не понял, что это было, а поняв, похолодел.

Метко пущенные стрелы!

Грош орал – то ли распугивая врагов, то ли от страха. Толку от наших мечей не было никакого, но случилось чудо: мы прорвались! И за нами по-прежнему верхом на белой кобыле скакала моя лютня, наряженная в платье Иноэль!

– Клянусь Всевышним! – воскликнул Грош. – Мы сделали это! Только, чур, это в последний раз! Как только мы снова встретим этих дикарей – я сдаюсь сразу!

– Ты что, забыл? – сказал я. – Они же человечину едят – как зеленокожие…

– Об этом я не подумал… – пробормотал Грош. – И вообще – откуда здесь взялись варвары?

– У нас на окраинах были варвары-наемники, – сказал я. – Может, и этих кто-то нанял?

– Какая разница! – Грош в сердцах плюнул, забыв про опущенное забрало. Сердито поднял забрало, плюнул снова. Забрало захлопнулось. – Чтоб их всех разорвало! Хочу кружку пива и спать!

Что ж, я вполне разделял чувства приятеля. И сам был бы рад прилечь, отдохнуть…

Но не тут-то было.

Жаркий ветер ударил в лицо. Будто небеса разверзлись над нами – и сверху на нас понеслась страшная крылатая тень. По земле же, скользя меж камней, излучая жар преисподней, неслись тени поменьше – однако же не менее жуткие…

Кони шарахнулись, испуганно заржали и попятились назад.

– Час от часу не легче! – ахнул Грош. – Демоны…

Я даже не нашелся, что сказать в ответ, – бегство от варваров отняло у меня все силы Мы сжимали в руках жалкие ржавые мечи, и никогда еще наши жизни не стоили столь ничтожно мало.

Крылатый демон сложил крылья и тяжело встал на мощные лапы. Земля содрогнулась.

– Отдайте посланницу – и можете убираться! – пророкотал он.

Голос был знакомый – именно его слышал я там, в подвале разрушенного храма! Именно этого монстра остановила тогда моя отчаянная песня…

Мальцемор!

Вид демона был ужасающ – одного его еще недавно хватило бы, чтобы свести меня с ума. Но слишком многое с тех пор довелось мне увидать на просторах Невендаара!

Впрочем, можно порадоваться за то, что лица моего не было видно за сверкающим забралом. А в доспехах все выглядят храбрецами!

– Посланницу! – повторил демон, приближаясь.

За спиной его неизвестно откуда возник инкуб. И следом широким полукругом приближались с десяток одержимых, пятеро берсеркеров и три ужасные твари, которых, как я узнал позже, именуют горгульями.

– Всего-то! – нервно хохотнул Грош. – Забирайте, забирайте ее… Мы не против…

Мы попятились еще дальше, и несчастная белая лошадь с куклой в седле осталась в одиночестве.

Но демоны продолжали наступать, и мне подумалось: вряд ли мы выберемся живыми из этой передряги. Особенно когда обман раскроется. Но отчего-то в тот момент мне больше всего стало жалко мою любимую лютню…

Двое берсеркеров уже подобрались к фальшивой посланнице, готовые выдернуть ее из седла. Но вдруг упали как подкошенные: из голов, из груди их торчали метко посланные стрелы.