Северное сияние - Нора Робертс

Вице-мэр ждать в участке не стал. По словам Пич, он выскочил следом, на ходу разразившись тирадой о том, какой ошибкой было приглашать на пост начальника полиции напыщенного чужака.

Выслушав ее на ходу, Нейт передал дробовик Отто, прихватил рацию и зашагал к банку.

Он шел и представлял себе, что где-то в огромном мире есть место, где морозы бывают еще крепче, чем в феврале в городе Лунаси на Аляске. И молился, чтобы там никогда не оказаться.

Небо прояснилось, а это означало, что о потеплении лучше забыть. Однако солнце оставляло надежду на то, что ко второй половине дня температура поднимется градусов до тридцати. Жара! Солнце окружал радужный нимб, яркий ореол из красного, голубого и золотого сияния. По словам Питера, это явление называлось незнакомым словом «галу».

Иначе — «ложное солнце».

Люди передвигались по улицам, пользуясь благоприятной погодой, чтобы переделать накопившиеся дела. Некоторые издали здоровались с Нейтом взмахом руки или приветственным возгласом.

Джонни Тривани, окрыленный надеждами жених, болтал на тротуаре с Бесс Мэки, а Деб мыла окна магазина с наружной стороны — так, словно на дворе была весна.

В окне радиостанции маячила голова Митча Даубера, он крутил диски и читал в микрофон сводки городских новостей. Нейт помахал ему рукой. Он уже предвкушал, как Митч отпустит что-нибудь философское насчет обращенного в бегство лося.

Февраль. Нейт стоял на углу улиц Центральной и Денали и не мог поверить, что зима незаметно приближается к концу. На носу март. А еще ближе — шестидесятидневный срок, который он сам себе отмерил как точку возврата. Однако он все еще здесь.

И, можно сказать, даже прижился.

В задумчивости он перешел улицу и вошел в банк.

У банковской стойки стояли два клиента, еще один — у окошка почты. По тому, как все вскинули на него глаза, можно было догадаться, в каком состоянии вернулся Эд.

Воцарилось молчание, Нейт кивнул и решительно вошел в служебную зону.

Хотя у банка не было своей парковки и перед входом не мигал лампочками банкомат, офис производил вполне современное впечатление. Ковровое покрытие, на стенах — картины, все строго и солидно.

Он направился к кабинету с именем Эда Вулкотта на двери и постучал.

Эд сам открыл дверь и язвительно фыркнул:

— Придется вам подождать. У меня телефонный разговор.

— Хорошо. — Дверь захлопнулась у него перед носом, но Нейт невозмутимо сунул руки в карманы и стал разглядывать картины.

Одна — с изображением тотема в заснеженном лесу — была подписана Эрнестом Нотти. «Родственник Питера?» — удивился Нейт. Как многого он еще не знает о жителях этого города.

Нейт огляделся. Стеклянной перегородки между клерком и клиентом не было, зато имелись камеры наблюдения. Он это заметил еще в тот раз, когда открывал счет.

Разговор в зале возобновился, до него долетали обрывки. Вечер кино, благотворительная сладкая ярмарка в пользу школьного ансамбля, погода, приближающиеся традиционные гонки на упряжках «Айдитарод». Обычные новости маленького городка. В своем отделении банка в Балтиморе он бы такого не услышал.

Эд дал себе покуражиться и продержал его в холле минут десять, после чего с каменным выражением лица, но легким румянцем на щеках открыл дверь.

— Должен вам сообщить, что я подал на вас жалобу мэру.

— Хорошо.

— Мне не нравится ваше высокомерие, шеф Бэрк.

— И это принято к сведению, мистер Вулкотт. Если это все, что вы имели мне сообщить, то позвольте откланяться, меня ждут дела.

— Я хотел узнать, как продвигается следствие по поводу кражи моего имущества.

— Этим занимается Отто.

— Моему имуществу причинен значительный ущерб. Украдено дорогостоящее рыболовное снаряжение. Я полагаю, я заслуживаю внимания со стороны шефа полиции.

— И вы его имеете. Ваше заявление приобщено к делу, расследование по нему ведется по всем правилам. И я, и мои сотрудники отнеслись к факту кражи со всей серьезностью. Составлена детальная опись похищенного, и если у вора хватит ума им воспользоваться, попытаться продать или хотя бы упомянуть в разговоре, он будет немедленно арестован, а вещи возвращены законному владельцу.

Эд сощурился:

— Наверное, будь я бабой, вы бы занимались мною с большим интересом.

— Не думаю, что вы были бы в моем вкусе. Мистер Вулкотт, — продолжал он, — вы огорчены и даже рассержены. У вас есть на это полное право. К вам проникли воры. Тот факт, что это, скорее всего, сделали по глупости какие-то подростки, никак не умаляет содеянного. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы вернуть вашу собственность. Если вам станет легче, я готов извиниться за то, что был с вами резок. Меня в тот момент беспокоило, что дети в школе могут пострадать от неуправляемого животного. У вас в этой школе учится двое детей. Полагаю, их безопасность для вас также должна быть важнее, чем ход расследования кражи.

Румянец с щек Эда схлынул, и по глубокому вздоху Нейт понял, что гроза миновала.

— Как бы то ни было, вы вели себя грубо.

— Это правда. И невнимательно. Сказать по правде, у меня сейчас вообще масса забот. Например, убийство Патрика Гэллоуэя. Самоубийство Макса. — Он помотал головой. — Соглашаясь на это место, я, честно говоря, не рассчитывал, что мне придется заниматься чем-то более серьезным, чем, скажем, такое вот ограбление.

— Это настоящая трагедия. — Эд опустился в кресло и наконец предложил присесть Нейту. — Трагедия и шок. Макс был мне другом, близким другом. — Он потер затылок. — Я-то считал, что хорошо его знаю. Кто бы мог подумать, что он замышляет самоубийство. Оставить жену, детей… — Он поднял ладони, словно молил о прощении своего друга. — Думаю, меня это расстроило даже сильней, чем кажется со стороны. И это меня гложет, гложет… Я тоже должен перед вами извиниться.

— Это необязательно.

— Я сам нагнетал напряженность вокруг этой кражи. Защитный механизм психики. Легче беситься из-за пропажи удочек, чем думать о гибели Макса. Я помогаю Кэрри с организацией похорон, немного — с финансами. Смерть влечет за собой кучу формальностей. Тяжело. Тяжело этим всем заниматься.

— Нет ничего более грустного, чем хоронить друга. Тем более такого давнего.

— Очень давнего. Хорошие были времена. И дети у нас вместе росли. Да еще эта история с Пэтом…

— Его вы тоже знали?

Он улыбнулся:

— Еще до женитьбы на Арлин. Или, выражаясь ее словами, до того, как она меня приручила. Я ведь не всегда был таким респектабельным горожанином и примерным семьянином. Пэт был… авантюрист, я бы сказал. Хорошие времена, ничего не скажешь. На свой лад, конечно.

Он огляделся по сторонам, как будто сидел не в своем кабинете, а в чужом и не мог вспомнить, как тут оказался.