Дураки умирают первыми - Виктор Точинов

Разумеется, он был безукоризненно вежлив и ни разу не усомнился в Светином психическом здоровье. Но ведь проблемы случаются и у здоровых людей, даже у него, профессора Неймана, так почему бы им, двум совершенно здоровым людям, не побеседовать о досадной ерунде?

Света держалась настороже, была скована, сразу же мысленно затабуировав целый ряд тем, поскольку понимала, что, если рассказать о том, что в действительности случилось с ней под землёй или возле колбы с «монструзом», она останется здесь навсегда. Или на долгие годы.

Но Нейман знал своё дело. Разговор вообще не касался недавних событий, никаких — профессор зашёл издалека, с детства Светы. Нейман держался благожелательно, вопросов с подковырками не задавал, ответы слушал внимательно, и Света постепенно расслабилась, тем более что никаких запретных тем в её детских воспоминаниях не было.

Потом беседа плавно свернула на более зрелые годы. Света отвечала столь же охотно, пока не сообразила вдруг, куда клонит профессор.

Очень захотелось сказать: «Да, да, всё именно так и было: когда родители погибли в автокатастрофе, я осталась одна, совсем одна в целом мире в двадцать лет, одна в пустоте, и лихорадочно искала точку опоры, и залетела от случайной связи, а затем выдумала себе мужа и сама поверила, что он действительно был. Но теперь я всё поняла, всё осознала, профессор, благодаря вам. Короче говоря, исцелилась, и мне пора домой. Можно я пойду?»

Произнести такое она не рискнула. Но замкнулась, отвечала односложно: да, нет, не знаю, не помню.

Профессор так и этак пробовал восстановить былой тон беседы, но не преуспел и в конце концов сдался. Однако держался по-прежнему безукоризненно, поблагодарил за плодотворную совместную работу и сказал, что фундамент они заложили, но необходимо продолжить начатое, и когда Света, оправившись от недавних потрясений, вновь пожелает пообщаться, он готов её принять в любое время дня и ночи.

«Не дождёшься!» — подумала Света и произнесла вслух:

— А теперь я могу уйти?

— Ну разумеется, Светлана Павловна. Вас проводят.

Провожатых оказалось двое. Высоченные и необъятные: мощные торсы бугрились мышцами, хоть и подзаплывшими жирком, и руки бугрились, толщиной с ногу взрослого мужчины, а воротники не сходились на коротких и толстых шеях. А вот глазки у обоих оказались крохотными, поросячьими.

Были эти двое из ларца не просто похожи — наверняка братья, однояйцовые близнецы. Либо в региональным госпитале МВД научились решать кадровые проблемы, клонируя санитаров.

Смеркалось. Выйдя на улицу, Света повертела головой, но нигде не увидела полицейский «Форд». Уехали, не дождавшись конца затянувшейся беседы. Ладно, доберётся сама, не маленькая. Она шагнула в сторону КПП, и тут же огромная лапища ухватила за плечо и развернула, чуть не сломав кость.

— Не балуй! — строго произнёс близнец-1 утробным и гулким голосом, словно доносящимся из пустой цистерны. — Не туда.

И Света всё поняла…

Она шагала по дорожке, уводящей в глубь больничного комплекса, под конвоем двух человекообразных гиппопотамов и на ходу слушала объяснение новых правил игры.

— Если не будешь дрыгаться, — растолковывал близнец-1, — щас примем тебя, оформим, переоденешься, помоешься… Всё путём, даже телик ввечеру поглядишь. Ну а дрыгнешься…

— Плохо будет, — вступил в разговор близнец-2. — И больно будет. Знаешь, что такое «раскладушка»? Не, ты не знаешь, это не та, где спят, это из тебя «раскладушка».

Дорожка раздваивалась, и вновь Свету повернули на нужный путь без слов, и вновь грубо, до треска в кости. Близнецы делали всё, чтобы Света возненавидела их с первых секунд общения, чтобы страстно желала повидаться с благожелательным Нейманом.

Когда близнец-1 распустил руки в третий раз, она представила, как серебряная молния срывается с её мизинца, увеличивается в полёте, как захлёстывается на необъятной шее, как багровеет лицо и вылезают из орбит поросячьи глазки.

Видение было настолько ярким, что Света даже выставила мизинец в сторону обидчика, но кольцо, ни разу себя сегодня не проявлявшее, не отреагировало и на этот жест.

Зато отреагировал близнец:

— Ты колечко-то лучше прямо щас сними и отдай. И вон то отдай.

Его однояйцовый родственник соизволил пояснить:

— Потому как тут людям всяко живется. Кому-то плохо, а кому-то ещё хуже. Просекла? Ты ж не хочешь хуже?

В разговор вступил третий голос, и Света, испепелявшая в тот миг санитара гневным взором, вздрогнула, едва его услышав:

— Рад приветствовать вас, госпожа.

Впереди стоял знакомый незнакомец — человек, вручивший ей серебряную змейку. Давным-давно вручивший, целую вечность назад. Не было его — и появился. А неподалёку маячила фигура старого.

Света остановилась. Слонопотамы тоже застыли, переминаясь с лапы на лапу.

— Вы что здесь делаете? — строго спросил у них человек.

— Мы-ы-ы… — сказал близнец-1.

— Это… — сказал близнец-2.

— Вы шли… Куда же вы шли-то?.. — Псих почесал в затылке и придумал здоровякам работу на ближайшее время: — Вы шли в бельевую, за бельём для третьего блока.

— Мы шли, — согласился близнец-1.

— За бельём, — не стала спорить его копия.

— Ну так идите, чего застыли? Бездельники!

Близнецы синхронно развернулись, словно выполняя команду «Кру-у-у-гом!», и потопали обратно. За бельём.

А псих с улыбкой посмотрел на молодую женщину:

— Пойдёмте, госпожа, нам необходимо о многом поговорить, а времени осталось мало.

Да, поговорить им было необходимо.

— Вы здесь работаете? — спросила Света первым делом.

Она хотела определиться с собственным статусом. Кто она: больная, ускользнувшая из-под конвоя санитаров, или…

— Я здесь живу, госпожа, и работаю тоже здесь.

— Как вас зовут?

Манера общения незнакомца напоминала речи встреченного в подземелье масана, и Света заподозрила, что псих тоже не назовёт имя, сославшись на какие-то веские причины.

Не угадала.

— Меня зовут Питер. Правда, не все… Хотите воды?

Псих протянул Свете пластиковую бутылочку, и та сделала несколько жадных глотков.

— Однако не стоит беседовать здесь, госпожа. Скромная обитель совсем рядом, надеюсь, вы не откажетесь воспользоваться моим гостеприимством?

Сойдя с дорожки, они пошли напрямик, через небольшую рощицу. Света взглянула через плечо — старый был неподалёку и двигался в том же направлении.

— Скажите, он всегда рядом с вами?

— Всегда… Дело в том, что мы в некотором роде близнецы.