Семья и развитие личности. Мать и дитя. - Дональд Вудс Винникотт

Если вы позволите ребенку в чем-то поступать по его собственной воле, вы поможете ему. Конечно, возникнет столкновение между вашей волей и его, и, конечно, гораздо проще навязывать себя своему ребенку лишь на том основании, что вы больше знаете. Естественно, у вас есть и более основательная причина — ваш способ вам нравится больше. Но пусть же и у вашего ребенка будет свой уголок, или шкаф, или часть стены, где он мог бы сорить, наводить порядок, рисовать — в соответствии со своими желаниями, настроениями и капризами. Ребенок имеет право на часть вашего дома, которую он мог бы назвать своей, и у него также есть ежедневное право на часть вашего времени (и папиного тоже); он может рассчитывать на это время, и это время вы проведете вместе с ним. Конечно, мало проку в противоположной крайности, когда мать, не обладая сильным характером, не имея собственной личной жизни, позволяет детям все делать по-своему. Иногда такое приходится видеть, и при этом все, включая и детей, несчастливы.

Эмоциональное развитие младенца начинается с самого начала его жизни. Если мы хотим понять, как человек уживается с другими людьми и как создает собственную личность и жизнь, мы не можем упустить самые первые годы, месяцы и даже недели и дни его жизни. Когда мы сталкиваемся с проблемами взрослых, например, связанными с отношениями в браке, мы, конечно, имеем дело преимущественно с более поздними этапами развития личности. Тем не менее, изучая каждого индивида, мы находим в нем не только настоящее, но и прошлое, не только взрослого, но и ребенка. Чувства и мысли, которые можно назвать сексуальными, возникают очень рано, гораздо раньше, чем полагали наши дедушки, и, в сущности, весь спектр человеческих взаимоотношений присутствует с самого начала.

Посмотрим, что происходит, когда здоровые маленькие дети играют в мам и пап. С одной стороны, мы можем быть уверены, что в этой игре присутствует секс, хотя чаще не в прямом проявлении. Можно отметить многие симптомы взрослой сексуальной жизни, но в данный момент меня занимает не это. С нашей точки зрения, более важно то, что в этой игре дети способны наслаждаться тем, что основано на их способности отождествлять себя с родителями. Очевидно, они многое наблюдали. В их игре можно заметить, как они создают семью, организуют ее, принимают и разделяют ответственность за детей и даже создают основу, в рамках которой в этой игре дети в состоянии обнаружить собственную спонтанность. Мы знаем, что это проявление здоровья; если сейчас дети способны на такую игру, в будущем они смогут создавать собственные семьи. Основы они уже знают. Выразимся по-другому. Можно ли научить людей создавать свою семью, если они в детстве не играли в отцов и матерей? Я считаю, что вряд ли.

Хотя мы рады способности детей наслаждаться играми, в которых проявляется их способность идентифицироваться с семьей, в которой они растут, с родителями, со взрослым взглядом на мир и чувством ответственности, мы не хотим, чтобы дети весь день только в это и играли. На самом деле стоит встревожиться, если они так делают. Мы ожидаем, что те же дети, которые днем играли в такую игру, во время еды превращаются в голодных младенцев, ко времени сна начинают ревновать друг друга, а на следующее утро становятся непослушными и ведут себя вызывающе; ведь они все же дети.

Если им повезло, у них есть их реальная семья. В этой семье они раскрывают собственную спонтанность и индивидуальность, давая себе свободу, подобно рассказчику, который удивляется тому, какие мысли возникают у него, когда он принимается создавать рассказ. В реальной жизни дети могут использовать своих реальных родителей, хотя в игре они становятся родителями сами. Мы приветствуем игры в семью, как и все другие игры в учителей и учеников, пациентов, врачей и медсестер, в водителей автобуса и пассажиров.

Во всем этом мы видим здоровье. К тому времени, как дети достигли возраста таких игр, мы понимаем, что они прошли уже через многие сложные процессы развития и что эти процессы, в сущности, никогда не бывают завершены. Если детям нужна обычная семья, с которой они могли бы идентифицировать себя, им нужна также устойчивая семья и устойчивое психологическое окружение, чтобы они имели возможность развиваться постоянно и естественно, своими собственными темпами и проходить через все ранние стадии развития. Кстати, родителям совсем не обязательно знать все, что происходит в голове их маленьких детей; это нужно не в большем объеме, чем знания анатомии и физиологии: чтобы обеспечить физическое здоровье детей, не обязательно знать все подробности. Однако для родителей важно обладать воображением, чтобы понять, что родительская любовь — это не просто естественный инстинкт родителей, а нечто абсолютно необходимое детям.

Плохо ребенку, мать которого действует из самых лучших побуждений, но считает, что дети поначалу всего лишь набор психофизиологических и анатомических особенностей и условных рефлексов. Несомненно, такая мать будет хорошо кормить младенца, он будет физически здоровым и хорошо расти, но если она не видит в новорожденном человеческое существо, она не сможет заложить основы душевного здоровья, и ребенок, когда он станет взрослым, не сформируется как многогранная устойчивая личность, которая будет жить в согласии с миром и с собой.

Беда в том, что мать естественно боится своей большой ответственности и легко склоняется к использованию руководств и правил. Но подлинная забота о младенце может идти только от сердца; возможно, следует сказать, что голова может достичь успеха, только если свободны чувства.

Один из способов, которыми мать дает знать о себе младенцу, это кормление, но это важнейший способ, и многое из происходящего лучше всего описывать именно в терминах кормления. К концу периода грудного кормления мать может утверждать, что дает грудь младенцу именно в тот момент, когда младенец этого хочет. И тем самым она дает младенцу основания верить в то, что в мире существует надежда на нахождение ожидаемого, воображаемого и необходимого.

Со временем младенец оказывается в состоянии вступать во взаимоотношения с внешними объектами. Здесь можно вспомнить философскую проблему: «Существует ли объект реально или же он только продукт воображения?» Можно часами обсуждать отношения между субъективной и объективной реальностью. Ребенок, которого правильно и разумно кормили и разумно воспитывали в других отношениях, перерос философскую головоломку: является ли объект реальным или воображаемым, потому что у него есть мать, которая готова предоставлять ему иллюзию, предоставлять неизменно, и верно, и так долго, чтобы для этого ребенка пропасть между воображаемым и реальным сократилась настолько, насколько это вообще возможно.

Такой ребенок примерно к девяти месяцам устанавливает хорошие взаимоотношения с внешним миром; под внешним миром он прежде всего понимает мать, и эта связь способна пережить. все раздражения, разочарования, осложнения и даже разлуку. Ребенок, которого кормили механически и бесчувственно, когда никто не хотел активно приспосабливаться к потребностям именно этого ребенка, — такой ребенок оказывается в очень невыгодном положении и если и может воспринять преданную мать вообще, то такая мать должна оставаться воображаемой, идеализированной фигурой.