Суд Джульетты - Марина Рощина

Сейчас было самое время напомнить Старцевой, что именно это и предсказывалось ей, когда она только-только впуталась в историю. Но во-первых, мелочная злопамятность не входила в число достоинств Андрея Ветрова, а во-вторых, для бойца-одиночки Старцева добилась очень многого.

— У тебя есть великолепный шанс обставить Ратникова вместе с его детективным агентством, — сказал Андрей, передавая студентке листок с какими-то каракулями.

Аня сразу узнала бумажку. Ситуационный план, по которому Аня искала дом, где предположительно выросла Настя Полунина. Ну и что?

— Помнишь, я спросил тебя, кто нарисовал картинку?

— Помню.

— И ты ответила, что это дело рук Тани Мирошниковой.

— Так и есть.

— Теперь взгляни, что там на обороте.

Аня послушно перевернула бумажку. Мама родная, да это же ксерокопия протокола совета директоров компании «ВитаМир»! Выходит, Таня Мирошникова приторговывает коммерческими секретами родной фирмы! Ничего удивительного, что Ратников до сих пор топчется на месте. В семье у Тани стойкая репутация взбалмошной пустоголовой девчонки, которую не интересует ничего, кроме ночных клубов и магазинов. А для того чтобы провернуть подобную операцию и до сих пор не попасться, нужно иметь холодную голову и расчетливый ум. Что же толкнуло Таню на предательство? Возможность заработать деньги, чтобы не зависеть от Ларисы Николаевны и наконец-то осуществить свою мечту учиться в Институте моды? Или желание отомстить матери за Дениса Круглова?

— Каким ты был, Ветров, таким ты и остался, — вздохнула Аня. — Только и умеешь, что переть кем-то добытые улики. Высади-ка меня здесь. — Аня решительно взялась за ручку двери. — Хочу навестить Таню. Отсюда до их дома рукой подать.

Аня Старцева, которая за всю свою жизнь не выкурила ни одной сигареты и регулярно занималась спортом, быстро добежала до знакомого дома в Трубниковском переулке. Удача была сегодня на ее стороне — приветливая горничная, подошедшая к домофону, узнав, кто она и к кому пожаловала, после небольшой заминки пригласила журналистку подняться.

Новоиспеченная владелица «ВитаМира» валялась в постели с романом Джеки Коллинз, грызла семечки и аккуратно складывала шелуху на разложенную перед ней газету. По всей кровати валялись бумажки от шоколадных батончиков и жевательной резинки, из динамиков музыкального центра неслась художественная нецензурщина Эминема. Видимо, Лариса Николаевна не торопится посадить дочурку на престол. Аня присела на краешек кровати, не зная, как начать разговор.

— Как ты? — спросила она.

— Нормально, — пожала плечами Таня. — Нет, правда, нормально. Я очень любила брата, но знаешь, о чем я подумала, когда узнала, что он погиб? Я подумала: «Что теперь будет с нами?» Боюсь, без Витальки фирма очень быстро разорится и мы станем нищими. Мне придется ездить на метро, носить китайский ширпотреб и каждый день лопать макароны. Бр-р-р! Ужас! Лучше в реку, чем так жить.

— Ничего с вашей фирмой не сделается, — попыталась успокоить ее Старцева. Сейчас самое время Тане узнать правду о брате, но Анне совсем не хотелось разоблачать и обвинять Мирошникова. Как бы подло он ни вел себя по отношению к Олегу Савченко, все равно не заслужил такой ужасной смерти.

— Ты ничего не знаешь, — возразила Татьяна. — В деловом мире иметь дело с «ВитаМиром» стало дурным тоном. Партнеры разрывают с нами отношения один за другим, акционеры спешно избавляются от наших акций. Нам крышка.

«Пора», — мысленно решила Аня.

— Неприятности в вашей компании начались гораздо раньше, — издалека начала Старцева. — Ты даже не представляешь, какой ущерб уже нанесла вам фирма «Пола», а война, по сути, еще только начинается.

— Да, я знаю. Мама рассказывала. Этот гаденыш Савченко сполна отплатил нашей семье за все, что мы для него сделали. Жаль только, что его посадили. Гораздо правильнее было бы линчевать его в присутствии служащих компании. Чтоб и другим было неповадно.

— Таня, но ведь это твоих рук дело, — ужаснулась Аня такому цинизму. — Это ведь ты продавала коммерческие секреты вашей фирмы конкурентам!

— Я?! Ты что, спятила? Зачем мне это нужно?

— Откуда я знаю? Тебе самой лучше знать.

— Ну ты и стерва, — с ненавистью зыркнула на нее Таня. — Я знала, что журналисты способны придумывать всякие небылицы, но чтобы до такой степени… Какая я дура, что с тобой связалась.

— На, почитай. — Аня сунула ей в лицо злополучную бумажку.

— Ну и что? — Таня бегло прочитала текст. Потом перевернула листок, просмотрела свой рисунок и снова спросила: — Ну и что?

— Ты долго искала листок бумаги, чтобы нарисовать схему. Потом вытащила его из бардачка, где оставалась еще целая пачка. Это протоколы оперативных совещаний. Зачем ты возишь их с собой? Почитываешь на досуге? Или бутерброды заворачиваешь?

Обвинения были более чем серьезными и подкреплены документально. Таня поняла, что от нападения пора переходить к защите.

— Мне их подбросили. Или кто-нибудь забыл их у меня в машине. Может, даже Савченко, я несколько раз его подвозила, и Диану тоже, — дрожащим от злобы голосом заявила Мирошникова, понимая, сколь несерьезно звучат ее объяснения.

— Таня, поверь, мне все равно, ты это или не ты. Я не ищу предателя в вашей компании. — Аня чуть не добавила: «Это дело Ратникова», но вовремя спохватилась. — Я просто хочу убедиться, что убийство Насти Полуниной никак не связано с промышленным шпионажем. Поэтому мне так важно знать, кто на самом деле работал на конкурентов.

— Это не я. Клянусь! — с жаром ответила Таня. — Я понятия не имею, как в моей машине оказались эти бум…

Она так и замерла с открытым ртом. Ее маленькие глазки превратились в черточки, а на лице появилось мечтательно-мстительное выражение. Таня явно что-то вспомнила.

— Значит, говоришь, война только начинается? Отлично. — Она медленно выговаривала слова, обращаясь к видимому только ей собеседнику. — Только это будет не война конкурентов, а настоящая рубка. Ты за все мне заплатишь. — Таня в ярости слепила из лежавшей перед ней газеты бумажное ядро и запустила его в дверь, на которой висел плакат с изображением Энрике Иглесиаса.

Она проворно соскочила с постели, впрыгнула в джинсы и, топоча, сбежала по деревянной лестнице. Через несколько секунд где-то внизу хлопнула дверь.

Аня задумчиво рассматривала портрет сахарного красавчика. Вряд ли испанский бог мог иметь хоть какое-нибудь отношение к их провинциальным шпионским играм. Тогда что вызвало у Тани такой приступ ярости?

Она подняла с пола бумажный комок и осторожно развернула его, стараясь не просыпать мусор. Хм, теперь понятно, почему Таня так старательно складывала шелуху именно на эту газету. На первой полосе была напечатана фотография худенькой чернявой девушки с большими круглыми глазами, которая, улыбаясь, спускалась по трапу самолета. В тексте под фотографией сообщалось: «Полина Станкевич возвращается домой. Окончив с отличием Бостонский университет, молодая талантливая девушка жить и работать собирается на родине».