Мах-недоучка - Дмитрий Гришанин

Между тем, сидящий на дне барон, осознав, что одним криком себе не поможешь, обеими руками схватился за сцапавшую волосы руку Маха и стал ее заламывать, вынуждая рыцаря разжать пальцы.

Мах, скрипя зубами, терпел невыносимую боль, но тащил строптивого барона к поверхности воды. Из-за яростного сопротивления Силики всплывать рыцарю было очень тяжело, его легкие разрывались от недостатка кислорода, вместе с остатками воздуха уходили и силы. Между тем силы «утопающего» барона, запасы воздуха у которого, по расчетам Маха, уже давно должны были сойти на нет, наоборот, с каждым мгновением противостояния возрастали.

За полторы минуты изнурительной борьбы Маху удалось лишь оторвать барона на пару аршин ото дна. Чтобы пополнить запасы воздуха, рыцарю пришлось временно уступить и отпустить волосы Силики. Барон тут же отпустил его руку и упал на дно. Мах же из последних сил взмыл к спасительной поверхности.

Наконец, вырвавшись из водяного плена, Мах сделал глубокий вдох и…

…стал задыхаться. Перед глазами несчастного рыцаря замельтешили разноцветные круги, а в легких у Маха поселился целый рой чем-то ужасно раздосадованных пчел — тысячи безжалостных ядовитых жал дружно впились в его трепетную плоть, требуя глотка воздуха.

Мах задышал часто-часто, но несмотря на все его старания, в легкие почему-то не проникало ни частички кислорода. Вопреки логике, с каждым вздохом ему становилось все хуже и хуже. Лицо молодого рыцаря болезненно искривилось, из носа и ушей потянулись тонкие струйки крови, глаза безобразно вытаращились…

— О, Создатель! Мах, что с тобой стряслось? — в отчаянье заламывая руки, заголосил где-то рядом дед Пузырь.

— Я ннне зннна-а-а-а-а… — едва ворочая языком прошипел задыхающийся рыцарь.

Вдруг кто-то под водой ухватил ступни его ног и потащил на дно озера. Мах и не подумал сопротивляться, теперь ему было уже совершенно все равно. Сознание рыцаря медленно, но верно, опутывала кровавая пелена забвения…

— Дыши! Кому говорю, немедленно дыши! — донесся издалека чей-то знакомый голос.

— Эттто ннне вввоз-мммож-ннно! Ссслиш-ккком ббболь-ннно… — сумел выдавить из себя умирающий Мах.

— Ну еще разок, заклинаю, попытайся! — взмолился едва слышимый голос. — Ты же призрачный воин! Герой! Ну же, вздохни еще разок! Ради отца, ради твоей Лулы!

— Лллу-ллла! Да!

Знакомое имя на миг прояснило затуманенное сознание Маха, он порывисто вздохнул и зажмурился в предвкушении ужасной боли в груди.

Но боли не последовало.

Крохотный вздох принес ему ни с чем ни сравнимое, огромное облегчение — наконец-то в легкие проник долгожданный кислород. Уже более уверенно, но все еще с опаской, Мах сделал второй осторожный вздох. Потом третий, четвертый, десятый — и задышал полной грудью, наслаждаясь разливающимся по телу блаженством.

Спустя пару минут, сведенное страшной судорогой боли, тело рыцаря начало помаленьку оживать. Кровавый туман в глазах стал проясняться, а далекий голос Силики — уже после шестого вздоха Мах узнал голос друга-барона — приближаться.

— …Не отрицаю своей вины в приключившейся с тобой… м-м… неприятности, — вещал голос барона, — но и ты, Мах, должен меня понять. Я хотел, чтобы ты не понаслышке, а на собственном опыте убедился в опасности подводного амулета…

— У-у, прохиндей! Умник недоделанный! Чуть парня моего не угробил! — заглушая раскаянья барона, возмущался где-то поблизости дед Пузырь.

Меж тем Силика, к счастью для себя, лишенный удовольствия слышать призрака, продолжал:

— …И теперь, имеешь четкое представление, о том, какая мучительная гибель ожидает тебя с амулетом на шее за пределами водной стихии.

Взгляд Маха полностью прояснился, он приподнялся на локтях и огляделся.

Перво-наперво он увидел деда Пузыря, который сидел на травке справа и изо всех сил старался испепелить взглядом Силику, который так же сидел рядом с Махом, но по левую руку. Седые волосы на голове призрака, аккуратно причесанные, лежали ровно и неподвижно. А вот чернявые кудряшки барона, как впрочем и его плащ, все время как-то странно колебались из стороны в сторону; точно такие же непонятные колебания происходили и с травой, на которой лежал Мах, и с его собственной одеждой. Да и окружающий Маха воздух теперь приобрел какой-то странный зеленоватый оттенок, причем необычная зеленоватость никоим образом не отразилась на его качестве, напротив, воздух был идеально свеж, разве что чуток влажен, как будто после дождя.

Увидев, что Мах наконец пришел в себя, Силика засыпал его вопросами:

— Дружище, ну как?.. Как ты себя чувствуешь? Голова не болит? Нет? Отлично!.. А как спина, руки, ноги?.. Ты должен быть со мной предельно откровенен! Это очень важно!

— Да все в порядке, — заверил Мах. — Голова не болит. Только вот все вокруг кажется каким-то непривычным. И во всем теле, знаете ли, какая-то, ну совершенно потрясающая легкость.

— Это нормально. Ведь подводный амулет практически на нет сводит давление окружающей воды.

— Но позвольте! — пролепетал пораженный рыцарь. Только теперь, после слов барона, Мах начал понимать причину необычного колебания всего и вся вокруг. — Мы что же, сейчас находимся на дне пруда?

— Разумеется, — спокойно кивнул Силика. — Где же еще нам быть с подводными-то амулетами на шее?

— Но ведь кругом вода, а мы разговариваем, дышим! Как такое возможно?

— Все объясняется просто, Мах. Разговаривать и дышать под водой нам позволяет подводный амулет — та серебряная цепочка, которую сегодня утром я надел тебе на шею. Точно такая же есть и у меня, — объяснил барон.

— А чтобы выбраться отсюда на поверхность пруда и вновь дышать обычным воздухом, нужно снять этот подводный амулет, не так ли? — предположил Мах.

— Не угадал, — с улыбкой возразил Силика. — Если ты расстегнешь амулет под водой, то тут же начнешь точно так же задыхаться, как задыхался несколько минут назад. И будешь задыхаться до тех пор, пока вновь не защелкнешь амулет на шее.

— Разумеется, под водой я начну захлебываться, — согласился рыцарь. — Ну а если я без амулета всплыву на поверхность, то ведь смогу дышать обычным воздухом?

— Нет, — покачал головой барон, — даже если сумеешь всплыть, это не поможет, ты по-прежнему будешь задыхаться.

— Как же так? — озадачился Мах. — Если вас послушать, выходит, мне теперь до гробовой доски не расстаться с амулетом? Что же, теперь по вашей милости я буду вынужден пребывать на дне озера до конца своих дней, а обычный воздух запрещен мне под страхом смерти?

— Ну что ты, Мах, как ты можешь так плохо думать обо мне, — поторопился успокоить Силика. — Даю тебе честное слово рыцаря-мага, что через полчаса я тебя освобожу от подводного амулета, и ты сможешь вновь совершенно спокойно дышать за пределами Подводья, — обнадежил барон.