Окруженец. Затерянный в 1941-м - Вадим Мельнюшкин

— Мария, здравствуй. Как дела, вживаешься в коллектив?

— Да, товарищ командир партизанского отряда "Полоцкий мститель".

— А что так официально, дело какое по службе есть?

— Нет.

— Тогда, мы вроде договорились на "ты", или забыла?

— Не забыла, но это я с Костей договаривалась, а не с командиром.

— Не понял, на что обижаешься.

— Почему ты не сказал что командир?

— А почему должен был говорить, ты вообще понятие о военной тайне представляешь?

— Военная тайна это сколько бойцов, какое оружие, где отряд находится…

— А также личности и внешний вид командиров, их привычки, знакомства и многое другое.

Девушка удивлённо посмотрела на меня и задумалась. Ну ладно, ну сгустил слегка краски, но если она спросит у кого, правду ли я сказал, то ей это подтвердят, да ещё скажут, что я к немцам захаживаю на коньяк.

— Я не знала, прости.

— Ничего. У меня тебе подарок, извини, не серёжки — вытащил из кармана и протянул Маше "зауэр". Хотел сначала "вальтер" дать, он блестящий, но передумал — не дай Бог, она с ним к немцам в руки попадёт, запытают ведь.

— Ой, какой хорошенький. Ванька обзавидуется. Утомил он уже со своим "наганом".

Да, дожили, девушки пистолетам радуются, аки дети леденцам.

— Тебя куда определили?

— Куда-куда? На кухню. Вот почему, если девушка, то сразу на кухню? А, это не ты приказал? Я думала, ты.

— Нет, это не я. А чем бы ты хотела заниматься?

— Фашистов бить… и полицаев.

— Извини, но этого ты пока не умеешь, учись — тогда посмотрим.

— Ну да, кто меня учить будет?

— Тот, кто других учит, тот и тебя будет учить. Обратись к старшине, скажи, я приказал дать начальную военную подготовку. Но учти, не в ущерб кухне, договорились?

— Договорились, но знаешь, желающих на кухню много, некоторые очень завидуют — может кого другого вместо меня?

— Вот если старшина будет доволен твоей учёбой, тогда посмотрим — может в санитары, может в разведку.

— Хочу в разведку, я же девушка, ну кто на меня внимание обратит.

— Я же сказал — посмотрим. Ивана с тобой определили?

— Ага, печником второй смены, злющий он на тебя, обижается.

— Значит в водовозы надо перевести.

— Почему?

— На обиженных воду возят.

Маша звонко рассмеялась.

— Я ему передам. Мне на смену заступать — разрешите идти, товарищ командир?

— Идите, боец… А кстати, как твоя фамилия?

— Коноплянина.

— Идите, боец Коноплянина.

Эх, хорошая девушка. Надо бы в Полоцк. На разведку. В госпиталь. Может, правда успею? Нет, нельзя — операция с мостами нужнее. Ну никакой личной жизни.

Опять капитан пылит, в компании с лейтенантом командиром второй роты.

— Товарищ командир отряда, представляю вам командира разведвзвода, лейтенанта Калиничева Василия Львовича.

И что ему отвечать надо — очень приятно?

— Здравствуйте, лейтенант, но вы же вроде командиром второй роты числитесь?

— Да, товарищ командир, теперь ещё и командиром разведвзвода.

— Капитан, а сколько у нас на данный момент командиров?

— Одиннадцать, двое ранены.

— И что, нет возможности выделить отдельного командира разведвзвода?

— Нет, у всех по две и более должностей.

— А сержанты?

— На должностях заместителей и взводных, практически все совмещают.

— А учёба? Вы готовите людей?

— Пытаемся учить, как только есть возможность. В основном назначили подходящих красноармейцев заместителями сержантов, но нужно время.

— Время, время…. Лейтенант, товарищ капитан довёл задачу?

— Да.

— Тогда не буду отрывать, занимайтесь. Да, ещё — вы тоже должны подготовить заместителя, точнее двух — и на разведвзвод, и на роту.

— Есть.

— Идите.

Когда лейтенант ушёл, опять присели с капитаном под навес.

— Справится?

— А что ему ещё остаётся?

— Ну да — куда он с подводной лодки денется.

— С какой?

— Потом расскажу, так — присказка. Ладно, вернёмся к делам нашим скорбным, — опять развернул карту, и мы склонились над ней.

* * *

Куда они так спешат, где мы их всех хоронить будем? До заката осталось меньше получаса, а они всё едут, и, похоже, заканчиваться не собираются. Вот, ещё три машины. Хорошо, с востока вроде поток прекратился, а плохо, что ночевать часть этих торопыг в Юровичах будет. Неспокойно что-то, чистая ведь авантюра. Сколько такие проходить будут, пока фрицы не начнут нас за наш русский авось наказывать? Вот именно — как бы не сегодня это началось.

— Тихвинский, давай на дорогу, вроде все проехали.

— Есть.

А ничего так военюрист смотрится — горжет ему идёт. Морду бы ещё отожрать раза в полтора, вообще от полицая не отличишь. Мотоцикл не слишком чистый, вечер всё-таки на дворе, но и не очень грязный, значит уход за техникой блюдётся. Вот наши два грузовичка как у негра побывали, но то работяги. Газик хоть и подшаманили шофера, только всё одно не жилец — сюда его на аркане тащили. Главное теперь, чтобы последние полкилометра своим ходом прошёл. Старшина обещал, что и полсотни проедет, но посещают меня смутные сомнения — вон как беднягу колбасит, а из прогорелого глушака аж искры летят. Шахид ты наш русско-американский. Думал ли господин Форд, продавая лицензию стране Советов, что его детище тоже пойдёт умирать за веру, причём за ту, которая изобретателю крайне несимпатична. Может и думал. Почему продал? Ничего личного, просто бизнес. Что-то там вождь говорил насчёт верёвки и капиталистов? Посмотрим.

Интересно, а что мне всякая ерунда опять в голову лезет, и руки дрожат, а уж потею, вообще как в бане? А страшно потому что. И главное никто меня это делать не заставляет — сам придумал, сам отправился выполнять. Что особенно необычно — от добровольцев отбоя не было. Не понимаю я их — ведь видно, что боятся, но вызываются. Крамской так вообще чуть не заплакал, когда я его отшил, только заряды разрешил связать. И ведь задание у него не менее опасное, так как отходить им гораздо сложнее.

Подъезжаем, хватит думать — стрелять пора. Ну, это я так образно. Этот мелкий мосток на въезде в Юровичи тоже охраняется, но слабо — стоят двое охламонов, щерятся. Щерьтесь, щерьтесь, где-то тут в кустах Егоршин сидит, ждёт когда мы начнём. Вот теперь дома пошли, сейчас будет перекрёсток двух главных дорог, а нам чуть дальше. Так, газон зачихал, взревел и заглох. Молодцы парни, всё как по нотам. Охрана моста заметила катастрофическое положение наших камрадов, которые сейчас усиленно машут нам руками, прося остановиться, и присоединяется к семафориванию. Ну, мы не гордые, мы остановимся, прямо при въезде на мост и встанем.