Шагренья. Из рода Чёрных Королев - Катерина Полянская

На женской части дворца сейчас жила одна Ашиса. В скором времени какую-нибудь из пустующих комнат займет дочка Теонии, но пока здесь царила тишина и пустота. Аши всегда удавалось быть незаметной. Она никогда не повышала голос, громко не смеялась, не стучала каблуками, не доставляла никому неудобств. Пожалуй, из всей семьи у нее был самый кроткий нрав. Даже странно, что так случилось с ее инициацией…

Пока проходили часть коридора до двери в покои средней принцессы, я успела ощутить легкую тоску по тем временам, когда жила здесь. По детству. Впрочем, новая жизнь до проблем с Теонией мне нравилась, так что это чувство было исключительно светлым.

— Зачем мы вообще к ней идем? — Вопрос Мея оттолкнулся от каменных стен, отчего звук показался громче, чем был на самом деле.

— Хочу застать ее одну, без Ашмея. — Я же обещала теперь всегда говорить ему правду!

— Зачем? — Муж все равно не понимал.

— У меня есть подозрения, что ее заставляют выйти за него, — поделилась сокровенным и взглядом поискала поддержки. — Возможно, он воздействовал на нее ментально.

— Если и так, это пошло ей на пользу, заметила? — У Мейхема имелось свое мнение по данному вопросу. — Мне показалось, она счастлива.

— Вот именно, тебе показалась! — Непонимание меня разозлило. — Я знаю свою сестру!

Спорить он не стал, примирительно поднял руки.

Мы как раз дошли до нужной двери. Я постучала.

Тишина.

И еще раз. С тем же результатом.

В конце концов не выдержала и толкнула дверь. Та легко подалась. Аши никогда не запиралась. Один из сопровождающих воинов попробовал было остановить меня, но я осадила его гневным взглядом и решительно переступила порог. Больше предпринять что-либо никто не посмел, я для них все-таки госпожа.

— Ашиса?

Мейхем и белые воины наблюдали за мной из дверного проема. Взрослым мужчинам, неродственникам, наши традиции запрещали входить в покои незамужней принцессы. Правда, все это имело магическую подоплеку: существовала опасность спровоцировать неконтролируемый выброс силы. Но это давно забылось, и для большинства обитателей Шанаси традиции были не просто традициями, а незыблемыми правилами, которые следовало неукоснительно выполнять.

Вот и выполняли. Бездумно. Даже с Аши, которая давно прошла инициацию и лишилась магии. Но раз живет на женской половине, значит, подпадает под действие общего правила.

Только Ашмей его спокойно нарушал. И Мейхем один раз со мной.

— Ты здесь?

Достаточно было сунуться внутрь, чтобы понять, что это не так. В комнатах было пусто, но следы пребывания хозяйки присутствовали повсюду. Уловив запах ванили, я улыбнулась. Именно в этот момент что-то внутри подсказало — моя сестренка действительно оживает.

Что ж, может, ментальное воздействие и не было такой уж плохой идеей?

— Ну и? — поторопил Мей.

— Ее нет.

— Вам лучше выйти оттуда, — напряженно посоветовал один из воинов.

Желание поставить его на место подавила. Я должна быть справедливой. А сейчас он прав: как бы ни сильна была потребность переговорить с сестрой, поймать Аши не удалось, ждать ее здесь без разрешения — как-то неправильно… Лучше пойти к маме, а потом вернуться. В крайнем случае попрошу Ашмея уйти и оставить нас одних.

Кивнув разумным мыслям, я сделала шаг к двери, как вдруг на полу блеснуло что-то. Не задумываясь, что делаю, я наклонилась, подняла… цветочек… и нитки торчат…

Знакомый какой-то цветочек!

— Что там? — Наверное, я изменилась в лице, потому что Мей напрягся.

Точно такие цветы были на том платье, которое я подарила Лали. В котором ее описывал так кстати подвернувшийся свидетель!

Ладони похолодели, меня затрясло.

— Шагренья? — с нажимом выговорил мое имя муж.

Но я ничего не слышала. Не хотела. Не могла. В сердце словно ядовитые шипы впились.

Плохо понимая, что делаю, я выбросила вперед руку и направила пару ниточек к двери. Она с грохотом закрылась, оставив ошарашенных мужчин по ту сторону. Потом опустилась щеколда, и стало тихо.

Не ощущая собственных шагов, я прошла в гардеробную.

Скомканное платье обнаружилось на полу, под полками с обувью. Точно такое же, но не то, все же размеры у Лали и Ашисы разные…

Со всей ясностью я поняла, о какой сестре пыталась сказать Теония.

А тот свидетель с залысинами… я совершенно точно вспомнила, где могла его видеть. Он служил дворецким у Герда, когда тот был еще жив. Скорее всего он не был сторонним наблюдателем, а сам помогал во всем. Когда же понадобилось спихнуть все на меня, Ашиса вновь использовала его.

С болью прорвались слезы и крупными каплями покатились по щекам, обжигая, царапая, раня, оставляя шрамы в душе.

— Как же так? — болезненно шептала я, сидя на полу в гардеробной. — Зачем?

Ответа, разумеется, не ожидала, но…

— Идем со мной, объясню, — прозвучало совсем рядом. — Даже наглядно продемонстрирую.

Логично было бы испугаться, но после того ужаса, который я испытала, когда поняла, что за всем стояла моя любимая сестренка, более сильное чувство оказалось мне недоступно. Я повернула голову, рассмотрела Ашису, замершую у входа в гардеробную, — и на смену страху пришло безразличие.

В одной руке Аши покачивала уже знакомый мне амулет, усыпанный рубинами, другую протягивала мне, чтобы помочь подняться.

— Как понимаю, выбора у меня нет? — Сама поразилась тому, как безразлично звучал мой голос.

Аши светло улыбнулась и пожала плечами.

Амулет на длинном шнурке мерно покачивался из стороны в сторону. Туда-сюда, туда-сюда. Это завораживало. Отупляло.

Я вложила руку в ее хрупкую ладошку.

Безумие какое-то…

Когда вышли в гостиную, я поразилась, какая тишина там стоит. В дверь никто не ломился, не кричал, не пытался дозваться меня. Где все? Где Мей?! Часть меня испугалась, что сестра сделала что-то с ними, но другая часть… Нет, так далеко зайти Ашиса не могла! Может, у нее вообще были причины так поступать? Ну да, конечно! Покушаться на нас с Мейхемом, едва не убить Теонию — на такое не может быть причин. Лично мне в голову ни одной достойной не приходит. Наверное, взгляд, направленный на дверь, оказался слишком выразительным, потому что Ашиса пояснила:

— Они ушли за папой. Ты здорово напугала их, когда заперлась.

— Представляю! — Я нервно поежилась.

Не стоило так делать. Даже не знаю, что мной руководило в тот момент. Воспитание? Родная кровь? Любовь к сестре?

Даже после того, как выяснилась страшная правда, я все еще очень любила ее.