Нить Ариадны - Александр Немировский

Видимо, корабль пошел ко дну вскоре после погрузки, и это произошло, судя по керамике, ок. 600 г. до н.э. Конечно, тогда в этих этрусских водах плавало также много судов греческих и финикийских. Но, скорее всего, у Джильо потонул этрусский корабль, древнейший из пока обнаруженных на морском дне. Он имел сшивную конструкцию, а корпус его был обвязан веревками.

Морская битва на кратере Аристонота; 675-650 гг. до н.э.

Корабль для этрусков — не просто средство передвижения и охраны морских путей. Это символ исторической судьбы народа-скитальца, обосновавшегося на новых местах вдали от древней родины; это опора талассократии, высшее техническое достижение и национальная гордость. В греческих преданиях этруски — грозные пираты, осмелившиеся пленить самого Диониса и за это превращенные им в дельфинов. В глазах римлян — они искусные мореходы, первые из обитателей Италии, достигшие океана, их наставники в кораблестроении, организаторы римских морских экспедиций в годы Пунических войн. Для современной науки этрусский корабль — это множество проблем, начиная от загадочного переселения этрусков в Италию, до полного краха, обусловленного падением этрусской талассократии.

На протяжении XX в. наряду с извлечением из античных авторов сведений об этрусском судостроении и мореходстве собирался материал, позволяющий изучить внешний облик и устройство военных и торговых этрусских кораблей и их многовековую эволюцию, технику судостроения, а также маршруты морской торговли и ее масштабы.

Суда, оживляющие монотонную водную поверхность, выпрыгивающие из волн дельфины, морские чудовища — излюбленный тип изображений в искусстве народов древнего Средиземноморья. Но рисунки кораблей — также ценнейший источник для изучения судостроительной техники и мореплавания, особенно важный в тех случаях, когда у народа отсутствует или не сохранилась литература.

В этрусском пространстве первое из таких изображений присутствует на расписном сосуде из Бизенцио (побережье озера Больсены), относящемся к концу VIII в. до н.э. Это четырехвесельное суденышко с круглым корпусом, с носом в виде протомы животного и кормовым веслом, свидетельство, скорее, озерного или речного, чем морского судоходства. Существование у этрусков флота впервые засвидетельствовано изображениями на двух тарквинийских ойнохоях ок. 700 г. до н.э. На одной из них — пять вытянутых в ряд кораблей с распущенны¬ми парусами, на другом — шесть, также расположенных в линию кораблей, один из которых со свернутым парусом. У них круглый корпус, заостренный нос и изгибающаяся внутрь корма. Линия, пересекающая «судно по центру представляет, скорее, не палубу, а верхнюю часть борта. Почти на всех кораблях имеется рулевое весло, на отдельных же в направлении кормы поднимается командный мостик для рулевого. Мачта дополняется канатами, управляющими парусом.

Исследователями сразу же была отмечена близость, если не идентичность этого типа корабля известным изображениям кораблей на позднегеометрическом сосуде из Искьи со сценой кораблекрушения, а также сходство с кораблями, имевшими подобие поддерживаемого пилястрами помоста для кормчего, известными по росписям на аттических сосудах. Сходную форму передает также рисунок корабля со сложенным парусом и птицей наверху мачты (как и в бронзовых корабликах Сардинии), на так называемом блюде с аистами из мастерской Черветери (Цере), найденном в Лации неподалеку от Рима. На борту его присутствует единственный персонаж, схватившийся с гигантской рыбой, но девять линий, спускающихся по борту, позволили Мауро Кристофани высказать резонное предположение, что на корабле должно было быть десять гребцов.

Более развернутую информацию о типах этрусских кораблей, равно как и о столкновениях на морях, дает знаменитый кратер с подписью эллина Аристонота, скорее всего, осевшего в Черветери во второй четверти VII в. до н.э. В воссозданном художником столкновении участвует двухмачтовый корабль с заостренным ростром. На палубе его три воина. У другого корабля плетеные поручни, мачта со сторожевой башенкой. О том, что это судно также не беззащитно, свидетельствует изображение внизу троих гоплитов. Просторный круглый корпус указывает на торговоый характер судна, но нос, снабженный серповидным ростром, заставляет думать, что это торговое судно приспособлено для обороны в случае нападения на него. Этот тип корабля, представляющий развитие тех, что изображены на тарквинийских ойнохоях, станет характерным для более поздних этрусских изображений. Переходную же форму сохранил сосуд, обнаруженный в Вейях, созданный незадолго до кратера Аристонота. Корпус изображенного на нем судна имеет два (на корме и на носу) возвышения для кормчих и впервые зафиксированный ростр под носовой частью.

Говоря о кораблях VI в. до н.э., приходится прибегать больше к иконографии, чем к находкам немногих корпусов самих кораблей. Только корабль, найденный на 40-метровой глубине у Бон-Портэ близ Сан-Тропэ, вмещавший 100—200 амфор, на три четверти этрусских и на четверть греческих, дает кое-какие сведения о структуре корпуса, который, насколько можно судить по оставшейся его части, не превышал десяти метров в длину. Обшивка его, как полагают, была образована досками, связанными через косые отверстия, пробитыми попарно по краям прилегающих досок, как делалось еще во времена Гомера. Такая система, в это время уже не применявшаяся ни греками, ни карфагенянами, требовала постоянной замены канатов.

Корабль на погребальном сосуде из Вей. Первая половина VIIв. до н.э.

На этрусской керамике, бронзе и слоновой кости первой половины VI в. до н.э. мы находим изображения кораблей с выгнутой кормой и носом или тоже выгнутым, или же прямым, с ростром, который поднимается над уровнем воды или тянется предположительно под водой, продолжая линию киля. Оба эти типа следуют конструктивным традициям, скорее всего, сложившимся в предшествующем столетии.

Управление кораблем осуществлялось одним или двумя рулевыми веслами, которыми управлял кормчий. Поскольку все изображения, которые мы имеем, показывают корабль сбоку, мы получаем представление об облике лишь одного из этих весел, которое держал кормчий, сидевший в направлении кормы. Весло это имело широкую лопасть.

Прямоугольный парус, перпендикулярный оси корабля, был прикреплен к единственной центральной мачте. Сделанная из единого куска, она крепилась обычно двумя тросами к бортам корабля, и была снабжена реей, состоящей из двух шестов, также соединенных друмя вантами, идущими от основания самой мачты. В некоторых случаях парус изображается свернутым на рее, в других, напротив, развернутым и закрепленным четырьмя канатами, исходящими от нижнего края паруса. Паруса обычно состоят из различных полос ткани, окрашенных в разные цвета. Изображаемые на кораблях фигуры пассажиров, как правило, немногочисленны; почти всегда они находятся на палубе, закутанные в накидку (возможно, для того, чтобы распознать среди пассажиров женщин) и только на одном грузовом судне, перевозившем амфоры, изображен сидящий кормчий, повернутый в сторону кормового весла.