Легенда об Ураульфе, или Три части Белого - Марина Аромштам

— Но, девочка! В Лунном лесу оводы не летают.

— Кто же мог меня так ужалить? Мне ведь скоро в дорогу. До назначенной встречи осталось шесть смен светил.

— Дай-ка я посмотрю, — Анриза осторожно взяла Аль за подбородок. Лицо ее разом утратило мечтательное выражение. — Когда… это появилось? Когда вдруг возникла боль?

Это что — не укус? Не овод? Правда, было нечто чудное. Вчера, пополудни. Будто Аль на мгновенье уснула и кто-то больно и грубо хлестнул ее по губам.

Анриза все смотрит и смотрит, и в глазах нарастает ужас. Странно: давно ли Анриза боится царапин и ссадин?

* * *

— Анриза? Что-то не так?

Анриза не выдавила ни звука: таращит глаза, как рыба, вытащенная на берег.

— Говори, наконец!

— Аль… У нее воспалились губы.

Юрулла впервые в жизни не отпустила колкость. Она не смотрела на Аль — словно смотреть на Аль было очень опасно. А Анриза все больше и больше бледнела.

— Так что ты стоишь истуканом? Нужно спросить у блюдца.

Анриза кинулась к двери. Юрулла прикрыла глаза, чтобы собраться с силами, и взглянула на Аль.

Та попробовала коснуться воспаленной губы, и боль вдруг сделалась невыносимой. Но Ураульф будет ждать! Медлить недопустимо. И нельзя торопиться. Юрулла все рассчитала. Поэтому Аль собиралась…

— Бедная моя девочка! Нужно уменьшить боль. Давай хоть что-нибудь сделаем.

«Бедная моя девочка»? Это кто говорит — Юрулла?

* * *

Яблочко неохотно покатилось по блюдцу. Ему не нравилось то, что оно проявляло. Юрулла толкнула яблочко, вынуждая поторопиться. То обижено дернулось, прокатилось еще немного и снова остановилось. Картинка не шевелилась.

Но Юрулле было довольно того, что она увидела: Хранительница застыла, лицо ее потемнело.

Анриза стояла рядом с трясущимися губами.

— С кем это Ураульф объезжает столицу? Кого называет невестой?

— Не знаю.

— На улицах — ликование. Жители как одержимые. А невеста Правителя — невиданной красоты. Ты не находишь, Анриза?

— Я не знаю!

— Как так не знаешь? Ты всегда говорила, что Аллибина красива.

— Это не Аллибина.

— Как это ты догадалась? — Юрулла прикинулась удивленной. — Ведь она как две капли воды похожа на Аллибину. Кто это может быть?

На Анризу было жалко смотреть:

— Не знаю!

— Ты убеждала меня, что угорский король выполнил обещание — отдал тебе свою дочь. Так или нет, Анриза? — голос Юруллы сделался тише и напряженней.

Странница не шевелилась.

— Ты говорила, Ассинда родила близнецов: темнокожего принца и белокожую девочку. Помнится, ты любила рассказывать эту историю. Что ж! Расскажи еще раз.

У Анризы сдавило горло, но она себя одолела.

* * *

Она пришла во дворец. По приказу Кариза служанка внесла принцессу — ее уже обрядили в крошечный плащ с капюшоном. Кариз сказал, он помнит, что говорила Юрулла:

— Твои сыновья, Кариз, будут расти во дворце. Но если родится девочка, ты отошлешь ее в скит — пусть даже сердце твое обольется слезами. Только с этим условием ты можешь взять в жены Ассинду.

Кариз на прощание поцеловал малышку. Анриза боялась, что он будет переживать. Но угорский король, казалось, был готов к расставанию и даже нашел в себе силы улыбнуться Анризе:

— Ничего не поделаешь! Обещание есть обещание. То, что я должен скиту, приходится отдавать.

Анриза взяла Аллибину и возвратилась в скит.

* * *

— Значит, король Кариз поцеловал малышку? — Юрулла говорила задумчиво, разглядывая картинку. — Был вежлив, немного грустен, но в отчаянье не впадал? И странница не удивилась, что Кариз — хотя на него свалилось большое несчастье — пережил расставание с неожиданной легкостью? Она без всяких сомнений покинула королевство?

Анриза смотрела в землю: да, так и было.

— А может, ты видела вовсе не короля?

— Как?

— Судя по описанию, это был не Кариз. Кто-то другой.

Юрулла внимательно разглядывала Анризу.

— Понимаешь, Кариз очень любил Ассинду. Он с трудом сохранил рассудок, когда она умерла. А тут явилась Анриза, и Кариз, не пролив ни слезинки, отдал ей то, что было памятью об Ассинде? Нет, это был не Кариз.

— Кариз передал мне малышку. Он стоял очень близко. Он коснулся меня.

— Правда? Так вот в чем дело! Кариз коснулся Анризы! И за это она позволила королю обмануть Лунный орден. — Неожиданно речь Юруллы сорвалась на полуслове, превратилась в тяжелый хрип.

— Юрулла! Не надо, Юрулла!

— Ассинда действительно родила близнецов. Но не белую девочку и чернокожего мальчика. Она родила двух девочек. И ты знала об этом.

— Нет! Нет! Нет! — Анриза разрыдалась.

* * *

Она уходит из скита, когда надо забрать ребенка. Дело ее бесспорно. Она умножает Белое. Ей выпал счастливый жребий, и она его приняла.

— Карозида, надо бежать! Нас уже ждут на поляне.

Карозида — ей тоже подошли сапоги — медлила.

— Слушай, Анриза! Ты бы хотела стать странницей?

Анриза не поняла.

— Это не мне решать. Это решит состязание.

— Подожди. Подожди немного… Ты никому не скажешь? Я не хочу побеждать.

Анриза с удивлением уставилась на Карозиду:

— Ты не хочешь уйти из скита?

— Хочу. Но только не так. Через пол лунных года я должна получить удел. Там много белок, Анриза. Это очень красивый Лес. И я бы очень старалась сделать его еще лучше.

— Но владеть страноходами — это завидная участь.

— Ты ничего не знаешь.

— Не знаю? Что я не знаю?

— Мурадина всегда была грустной. Ты когда-нибудь видела, чтобы она улыбалась?

— Юрулла тоже улыбается редко.

— Она слишком долго живет. А Мурадина страдала, потому что ей приходилось забирать у людей их детей. Однажды она сказала, что это невыносимо.

— Но иначе нельзя. Так умножается Белое.

— Да. Но это невыносимо. Ты приходишь куда-то. А там на тебя не смотрят. Там отводят глаза, чтобы ты не увидела слезы. Вот представь: ты приходишь к Ассинде, и тебя встречает Кариз…

Анриза дальше не слушала. Эта мысль поразила ее. Если она получит сапоги-страноходы, то увидит Кариза. Сможет ему улыбнуться, скажет доброе слово. Он был такой веселый! Но тогда он был слишком занят и не смотрел на Анризу. А теперь все будет иначе. Она придет как посол. У нее будет важное дело.