Пальмы в снегу - Лус Габас

– Я ее убедила провести несколько дней со мной, пусть немного взбодрится.

Даниэла заметила, что Хулия продолжает тайком посматривать на Лаа. А она так не хотела, чтобы что-то разрушило волшебство этой ночи.

Лаа поприветствовал женщин.

– Значит, вы обе жили в моей стране? – спросил он с дружелюбной улыбкой.

Асенсьон кивнула, кажется, собираясь заплакать, а Хулия прищурилась.

– Ты – Лаа… – прошептала она.

– Да, – сказала Даниэла. Последнее, о чем она мечтала, был разговор о Гвинее. – Лаа приехал на несколько дней. Кларенс встретила его во время своего путешествия, потом они общались, и сестра пригласила его к нам.

– Да, она рассказывала мне… – Хулия нервно теребили перчатки. – Она встречалась с Лаа, Инико, Бисилой… – И тут же замолчала, пожалев, что сболтнула лишнее.

– Разве Бисила не… – начала было Асенсьон, и Хулия перебила ее:

– Да, имя необычное, ты права. А где Кларенс?

– Она не очень хорошо себя чувствует.

– А…

Хулия не могла оторвать взгляд от Лаа. Закругленный подбородок, скулы, но главное – глаза… Поразительное сходство. Кларенс нашла его, но была ли она уверена?

Женщина посмотрела на Даниэлу. Кажется, они целовались… Могла ли девочка знать?

Несколько мгновений висела тишина.

– Вы приехали посмотреть достопримечательности? – спросила Даниэла, лишь бы что-то сказать.

– У нас забронирован столик в ресторане, – ответила Хулия и посмотрела на Лаа. – Надеюсь, вам понравилось у нас в долине.

Лаа улыбнулся и бросил взгляд на Даниэлу.

– Мне понравилось, готов вас заверить.

Они наблюдали за тем, как женщины заходят в ресторан. Даниэла достала из сумочки ключи от машины.

– Но разве мы не собирались поужинать здесь? – спросил Лаа.

– Просто я вспомнила об одном месте получше, – ответила она.

Хулия нашла идеальный повод посетить дом Рабалтуэ на следующий день.

– В Мадриде на Пасху организуют встречу старых друзей Фернандо-По, – объявила она. – Нам будет не хватать Мануэля и Матео, но все может пройти очень неплохо. Вам стоит съездить.

Она повернулась к Кармен:

– Тебе тоже, разумеется.

– Слишком много воспоминаний… – сказал Хакобо и повернулся к брату. – Тебе хотелось бы поехать?

Килиан пожал плечами:

– Посмотрим.

– Дети тоже приглашены? – спросила Кларенс.

– Конечно, но вы там заскучаете, – вставила Асенсьон. – Что делать молодежи в компании старых чудаков, вспоминающих свою юность?

– О, мне нравится узнавать подробности о прошлом моего отца.

Даниэла за разговором особо не следила. Ну и чего интересного? Почти все вопросы начинались с «а ты помнишь…» и заканчивались глубокими вздохами. Асенсьон и Хулия несколько раз доставали платки, в то время как Хакобо и Килиан задумчиво качали головой. Девушка удивлялась, как только Кармен терпит историю за историей, к которым она сама не имела никакого отношения? Ну, с Кларенс понятно – помешанная на острове, она не пропускала ни малейшей детали. Даниэла зевнула и перевела взгляд на огонь в камине. Затем встретилась взглядом с Лаа. Приятная дрожь прошла по ее телу. А что, если попробовать сбежать? Поймет ли Лаа намек?

– Я схожу принести еще поленьев, пока огонь не погас, – сказала она, поднимаясь.

– Тебе нужна помощь? – спросил Лаа, и она довольно и кивнула.

Как только они вошли в дровяной сарай, поцелуи Лаа заставили ее забыть про скуку. Увы, какое-то время им придется довольствоваться такими вот мимолетными радостями.

Кларенс запоминала все, что могла. Ее одинаково интересовало и то, о чем они говорили, и то, о чем молчали. Она заметила, что Хулия то и дело переводит взгляд с Хакобо на Лаа и обратно. Возможно, она сравнивает их? Когда Лаа вышел, внимание женщины переключилось на Хакобо, как если бы в комнате больше никого не было. Ей даже показалось, что мать хмурилась несколько раз.

– Асенсьон… – обратилась Кларенс к гостье, – что тебе не хотелось оставлять позади… Я имею в виду остров.

– О, дорогая… Всё. Зелень, яркие цвета, жару, свободу… Все так поменялось, когда мы вернулись в Испанию, – Асенсьон улыбнулась в первый раз за весь день. – Когда мы приехали, я рассказывала… в общем, о том, как жили цветные, и многие были шокированы. Матео даже отчитывал меня, что я слишком открытая.

– Полагаю, вам было тяжело распрощаться с друзьями, когда вы покидали остров?

Хулия осторожно посмотрела на Кларенс. Ее юная подруга все еще ищет ответы… Также она заметила, что Килиан и Хакобо обменялись быстрыми взглядами. Понятно, что они не стали посвящать семью в подробности о Лаа. В ресторане Хулии потребовалось приложить массу усилий, чтобы Асенсьон не заостряла внимание на том, что один из сыновей Бисилы сейчас гостит в доме у Килиана и Хакобо. Она списала это на совпадение, но не была уверена, что вышло убедительно.

– На самом деле все наши друзья были белыми, – сказала Асенсьон. – Хотя пару раз я задавалась вопросом, что стало с нашей кухаркой и ее семьей. Это не дружба, но… привязанность.

Кларенс решила переадресовать вопрос мужчинам:

– А вы? Вы не тоскуете о ком-то, кого пришлось оставить? О ком-то особенном?

Килиан поднялся, взял тонкую кочергу и стал мешать угли в камине. Хакобо взглянул на Кармен, слабо улыбнулся и ответил:

– Все наши друзья, как и сказала Асенсьон, были белыми. Но, конечно, иногда я задумывался о стороже Иеремие, о Симоне, которого ты видела, может, еще о ком-то из рабочих… Полагаю, как и ты, Килиан?

Килиан пожал плечами.

«А Бисила, отец? – подумала Кларенс. – Ты никогда не вспоминал о ней?»

Дверь отворилась, вошли Лаа и Даниэла с поленьями в руках. Кларенс заметила румянец на щеках сестры, припухлость ее губ.

– Там жуткий мороз! – воскликнула Даниэла. – И поднимается северный ветер.

Хулия посмотрела на часы.

– О, уже поздно. Мы, пожалуй, пойдем.

Кармен вежливо спросила, не хотят ли они еще посидеть, но было очевидно, что общество Хулии ее напрягает, как и беседа о Гвинее.

Килиан, Хакобо и Кларенс проводили женщин до машины. Кларенс взяла Хулию под руку, и они чуть приотстали.

– Скажи мне кое-что, Хулия… Как, по-твоему, выглядит отец?

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросила Хулия, хотя прекрасно поняла девушку. – Я… я не знаю, Кларенс… А как бы ты выглядела в такой сложной ситуации?

Кларенс задумалась над ответом Хулии. Как бы она себя чувствовала, если б ей пришлось оставить ребенка в тысячах километров от себя, а потом, спустя годы, жить с ним под одной крышей несколько дней? Наверное, она была бы нервной и раздражительной, постоянно в плохом настроении. То есть такой же, каким был Хакобо с тех пор, как Лаа объявился в Пасолобино.