Царство Страшных - Керри Манискалко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обычно меня бы не волновали любые негативные последствия, от которых она пострадает, но мне нужно было, чтобы она рассказала мне, как активировать клинок, и я бы не стала рисковать упустить эту возможность из-за мелкой мести. Моя сестра закатила бы глаза, если бы увидела меня сейчас, но я надеялась, что именно так наш Дом Греха будет решать подобные вопросы после восстановления.
Гнев вошел в маленькую подземную камеру и сжал губы при виде Сурси. Его ненависть к ведьме была ощутима. Если бы она не была бессмертной и если бы он не хотел вернуть свои крылья, он бы давно убил ее. Температура упала на несколько градусов, что не пошло бы на пользу процессу оттаивания.
— Как только она достаточно оттает, чтобы говорить, есть ли определенное количество времени, к которому я должна стремиться, чтобы завершить допрос? — спросила я, успешно отвлекая внимание Гнева от темного места, куда он спускался. Температура вернулась к нормальному холоду, который пронизывал воздух так глубоко под землей.
— Потрать столько времени, сколько нужно. Как только ты закончишь допрашивать ее, пошли за мной. Ее нельзя оставлять одну, пока она снова не замерзнет.
Я быстро улыбнулась своему мужу. Когда я сказала, что мне нужно, он, не колеблясь, осуществил это. Даже когда я просила его не присутствовать и не задавать вопросов. Теперь, когда я также могла ощущать эмоции, я с уверенностью знала, что он не испытал ни минуты сомнения или нерешительности.
— Спасибо, что доверяешь мне.
— Постарайся не калечить ее слишком сильно. — Он поцеловал меня в лоб и направился к двери.
Анир резко остановился за пределами подземелья и кивнул мне, прежде чем последовать за Гневом из комнаты, их головы склонились в приглушенном разговоре.
Другие Дома Греха все еще были в состоянии повышенной готовности после неудачной попытки напасть на Дом Жадности. Из-за постоянной поступающей корреспонденции, прерываний эмиссаров и дебатов в военной комнате я еще не спрашивала Гнева о том, сколько времени осталось, чтобы снять проклятие. Не то чтобы я провела с ним больше двух минут с момента моего возвращения из Колодца памяти. Я примчалась сюда сразу же после моей просьбы.
На случай, если что-то пойдет не так с моим допросом Сурси, я не хотела обнадеживать его и рассказывать ему о том, что я узнала. Но нам нужно будет поговорить. Скоро.
То есть, если упрямая ведьма оттает в этом столетии. Мои пальцы забарабанили по предплечьям. Вода медленно стекала с толстой прослойки льда, окружающей Сурси. Кап. Кап. Кап.
Я добавила еще один горящий цветок к пылающему букету над ней, затем снова обратила свое внимание на лицо Сурси, потратив время, чтобы по-настоящему рассмотреть ее. Сходство между ней и Клаудией не было ошеломляющим, но оно было налицо, как только ты знаешь, что искать его. У них была одинаковая форма лица и дуги бровей. Темные волосы Сурси были волнистыми, а у Клаудии чуть больше вились, но они были того же роскошного каштанового оттенка.
Когда мои собственные воспоминания снова остались нетронутыми, я поняла, что никогда не встречала Клаудию, когда она все еще была Люсией, а я — Яростью. Увидеть это откровение в Колодце памяти было шоком.
Я мысленно вернулась к тому времени, когда на меня не наложили заклятие, чтобы вспомнить все, что могла. С самого начала нашего плана мы с Витторией никогда не появлялись на одной и той же вечеринке, играя нашу роль «Николетта».
Она с Гордыней посещала любые встречи или вечеринки, и я делала то же самое с Гневом. Сурси настаивала, чтобы нас не поймали, пока не придет время, так как она хотела убедиться, что у обоих принцев было время по-настоящему влюбиться.
На всех вечеринках и мероприятиях я не могла вспомнить Клаудию ни на одном мероприятии, которое я посещала. И все же я глубже погрузилась в свои воспоминания. Вспомнила, что мы с Витторией по очереди управляли нашим Домом Греха раз в две недели, чтобы позволить Гордости и Гневу задавать вопросы о местонахождении нашей объединенной персоны — Николетты — когда нас не было с ними. Конечно, мы частично сказали им правду. Мы возвращались в Дом Мести, Дом, о котором они мало что знали, благодаря магии нашей матери и нашей секретности.
Я вспомнила, как мы позаботились о каждой детали, как и просила Сурси — мы даже рассчитали время наших визитов в дома, чтобы убедить принцев, что у «Николетты» было достаточно времени, чтобы навестить другого принца в тот момент, когда она не была с одним, вбивая клин между братьями, как выяснилось они ухаживали за одной и той же женщиной.
Единственным событием, на котором присутствовали мы с Витторией, была роковая ночь, когда Первая Ведьма попросила нас сделать решающий шаг — ночь Пира Волка. В тот вечер, в ту единственную ночь, когда собрались все семь принцев, ее план мести был прост: Виттория должна была заманить Гнева, чтобы он «поймал» ее на акте соблазнения Гордыни. Когда он вошел бы в комнату, мы ожидали, что он даст волю своей ярости и сразится со своим братом. Гордыни потеряет свою жену и, возможно, свой двор, если Гнев высвободит мощь своего Дома. Таким образом, обеспечив окончательную месть Гордыни за Первую Ведьму.
Хотя за все это время я ни разу не сталкивалась с Клаудией, Виттория должна была знать, кто она на самом деле. В конце концов, моя сестра была той, кого послали соблазнить Гордыню. И все же мой близнец никогда не упоминала об этом, никогда не выдавала секрета нашей подруги. Я не была уверена, было ли это добротой со стороны Виттории или она не хотела предупреждать принцев по своим собственным причинам. Если я была права насчет того, что у моей сестры есть чувства к Гордыни, она бы не хотела, чтобы кто-то узнал секрет Клаудии. Может быть, даже сама Клаудия.
Но когда я обдумала свою теорию о Весте — о том, что моя сестра помогла ей сбежать от суда, который сделал ее такой несчастной, — я не могла представить, что моя близняшка была такой эгоистичной или ужасной, как ей хотелось бы, чтобы королевство верило. Она, конечно, совершила свою долю темных дел, таких как убийство дочерей ведьм, которые заколдовали нас, но пока это была единственная настоящая месть, к которой она стремилась.
