Ворриор и Пиас. Гнев богов - Стелла Так

– Спасибо тебе, – прошептала я.

И все же мой голос был слышен во всей комнате. Глаза Даймонд наполнялись новыми слезами, пока она всхлипывала.

– Я люблю тебя, – сказала я. Слезы Даймонд покатились по щекам, и Чарминг осторожно смахнул их.

Чейн незаметно встал рядом со мной и мягко потянул за рукав.

– Надо бы нам ненадолго оставить их наедине, – прошептал он.

– Да, пойдем. Чарминг, ты же знаешь, где нас искать?

Бог кивнул, не отводя взгляда от матери и не сказав ни слова. Я закрыла дверь и прислонилась к ней с другой стороны, шумно выдохнув.

– Ты знал об этом? – спросила я у Чейна. – О том, что боги ставили опыты на детях со способностями?

Чейн весело поднял бровь и повел меня вниз по лестнице.

– Так как Чарминг длительное время был моей половинкой, я могу ответить на твой вопрос лишь положительно. Но знал ли я об этом, если бы не он? Нет, я ничего не знал, хоть и вырос на Олимпе.

– Это просто жутко, – услышала я свой собственный голос. По моей спине пробежала дрожь. – Иногда… – доверилась я Чейну, когда мы вышли из здания на улицы Тартара. Я сглотнула. – Иногда я думаю об Афродите и размышляю над тем, почему она так отчаянно запрещала мне приближаться к Олимпу. Возможно, из-за того, что хотела защитить? От остальных богов и от себя? Может быть, именно из-за этого она всегда так отвратительно себя вела. Я никогда не понимала этого. Она могла делать так и прятать меня в аду лишь потому, что знала: на Олимпе мне будет намного хуже. Как думаешь, в этом есть смысл? Или мои мысли звучат жалко?

Чейн долго смотрел на меня, размышляя. Я уже начала думать, что он не ответит, однако перед поворотом к «Дарк Вандерлэнд» он остановился.

– Нет, не жалко, – решительно сказал он. – Я думаю, каждая мать любит своего ребенка и защищает его. Афродита, какой бы сумасшедшей и сломленной ни была, все равно в глубине души остается богиней любви. Может быть, она решила ненавидеть тебя, потому что слишком любила. Возможно, эта любовь уничтожала тебя каким-то образом. Может, любовь пожертвовала своей любовью, чтобы ты осталась жива.

Легкий ветер играл в волосах, и я грустно пробормотала после нашего непродолжительного молчания:

– Как-то это все жутко звучит. Но что я за человек, если хочу, чтобы все так и было?

Чейн рассмеялся и небрежно положил руку мне на плечо.

– Ах, милая. Во-первых, ты не человек. А во‐вторых, что за жизнь без полноценного Эдипова комплекса?

Хм-м, может, он и прав.

Мы вошли в переулок, и без Чейна, который явно знал, куда идти, я бы точно заплутала здесь и безнадежно пропала в лабиринтах улиц. Иногда я не знала, это в Тартаре с постройкой улиц были проблемы, или же о себе просто давал знать мой топографический кретинизм.

Чейн остановился, наклонился и постучал по полу. Мы ждали. Одна секунда, две, три и магия под нашими ногами засверкала, а в земле появился люк. Вышибала выглянул в глазок и хмыкнул:

– Пароль?

– Хочу укусить Брейва за задницу, – сказал Чейн, не моргнув глазом. Я тут же расхохоталась, а вышибала, согласно заворчав, открыл дверь.

– Чарминг просто ужасен! – я захихикала, взяла Чейна за руку, и он затащил меня в клуб, который поприветствовал нас громкой музыкой и миганием светодиодов.

Чейн закатил глаза. В зеленых волосах мерцали фиолетовые огоньки, оставляя глубокие тени под скулами.

– Он всегда таким был. Пока Брейв всего стесняется, Чарминг будет постоянно ставить его в неловкие ситуации. В этом отношении он тот еще садист.

– А ты как себя чувствуешь? – мой голос поглощал глубокий бас, и все же Чейн, кажется, понял меня, потому что его губы растянулись в грустной улыбке.

– Ты о том, что любовь всей моей жизни влюбился в кого-то другого?

Я колебалась, но все же кивнула. Чейн сжал мою руку.

– Я уже давно не тот Чейн. Просто усталая копия, обреченная жить дальше. Если бы я чего-то и хотел, так это мирно умереть. Окончательно. Я чувствую себя паразитом, который высасывает жизнь из чужого тела и оставляет огромные дыры, которые Вирус мог бы заполнить своей жизнью.

Сочувствие сдавило мое сердце, и я нежно погладила Чейна по руке.

– Я уверена, Вирус так не думает. Но, возможно… ты мог бы рассказать о своем желании. Он бы тебя понял.

Чейн улыбнулся и заправил прядь волос мне за ухо.

– Он знает об этом, и мы уже искали возможность друг от друга отделиться. К сожалению, ее не существует. Помимо того факта, что Вирус бессмертен, нам нужна богиня вроде тебя, способная уничтожить разум. Но у нас с Вирусом все как… – он помедлил, подбирая правильные слова. – как с пирогом. Раньше мы, может быть, и были чем-то вроде яйца и муки. Самостоятельные и совершенно независимые друг от друга ингредиенты. Однако после того как нас смешали, мы уже неотделимы друг от друга. Если ты убьешь меня, умрет и Вирус, и наоборот. Поэтому я живу с этим. Ради него.

Я посмотрела на Чейна и, должно быть, выглядела, как побитый песик, потому что бог щелкнул языком и погладил меня по волосам.

– Не смотри так на меня, милая. Ты идешь ему на пользу. Идешь нам на пользу. Его душа уже давно не была такой сильной, и он просыпается намного чаще, чем раньше. Я благодарю судьбу за день, когда он привел тебя к нам. Может быть, однажды он станет настолько сильным, что я смогу заснуть навсегда, а он будет жить жизнью, которую заслужил. Как бы я хотел этого для него.

– Но я же ничего не делаю…

Чейн подмигнул мне.

– Ты выводишь его из себя, а это уже что-то. Кроме того, он заслужил кого-то, кто время от времени сможет заботиться о нем. Даже если это только по-дружески. Ты даришь ему надежду и мигрень, но первое, конечно, перевешивает, – он захихикал и потащил меня дальше в клуб.

Тут все выглядело, как всегда. Стены все еще были зеркальными. Длинный бар тянулся по всему клубу, а боги расслабленно танцевали вокруг стеклянных клеток, в которых проводились шоу-бои.

И все же что-то было не так. Мне понадобилось всего несколько секунд, прежде чем я поняла что. Вернее, кто.

Эш, Сейлор и Мэдокс стояли на стойке и кричали, танцуя что-то, похожее на смесь из танца живота, неудачного брейк-данса и ирландского фокстрота. Эш при всем этом еще и страстно тверкал. Три идиота трясли бутылками с амброзией, обливая толпу пузырящимся напитком.

У меня отвисла челюсть, да и Чейн выглядел озадаченным, когда мой брат притянул к себе какую-то девушку и исполнил танец в лучших традициях «Супер Майка».

– О господи! – я быстро закрыла глаза. – Я не могу на это смотреть!

Чейн засмеялся.

– Это как автомобильная авария: ты хочешь отвести взгляд, но не можешь.

Я смотрела на них сквозь пальцы, и, к моему удивлению, Чейн тоже бросился в толпу.