Иная вера - Влад Вегашин

Качество изображения оставляло желать лучшего, равно как и качество звука, но сомнений в том, кто играл главную роль в этом страшнейшем из всех фильмов ужасов, не оставалось: Олега она узнавала просто по манере двигаться. Бесстрастная камера запечатлела разговор Черканова с крупным высоким мужчиной об окончании испытания нового наркотика. «Привыкание с первой же дозы», «стоимость изготовления просто смешная», «даже на пробной партии вы, Олег Андреевич, заработаете не меньше полутора миллионов», «летальный исход наступает приблизительно через пять лет регулярного применения», «Хорошо, Аркадий Викторович, я буду считать, что мы договорились»…

Когда видео закончилось, Марина еще минут десять сидела, уставившись в экран невидящим взглядом. Мир рушился, разлетался на куски, обращался в пепел.

– Этого не может быть, – шептала она, не замечая текущих по щекам слез. – Это неправда, фальшивка, это обман, кто-то просто хочет, чтобы я не верила ему, он не мог, он не лгал мне, он любит меня, он не мог, не мог, не мог!

Второе видео оказалось нарезкой: молодому человеку, привязанному к столу, явно насильно вводят в вену наркотик, в углу – дата, двадцать пятое сентября две тысячи семьдесят четвертого года; спустя две недели этот же молодой человек бьется в истерике, требуя дозу; через два месяца – сам с улыбкой вводит себе препарат… В промежутках – Аркадий Львович произносит речь, изобилующую медицинскими терминами: он рассказывает о том, на какие участки мозга действует новый наркотик, как он влияет на общее состояние организма, в какой момент изменения становятся необратимыми…

Не досмотрев даже до середины, Марина остановила воспроизведение. Просмотрела текстовые документы. В них содержалась все та же информация о влиянии, действии, последствиях, подробное описание ощущений, составленное на основе рассказов подопытных, финансовая раскладка – стоимость сырья, стоимость производства, анализ рынка, ориентировочные цены, которую готовы будут платить за новый «кайф» оптовики в разных регионах…

Аудио оказалось записью нескольких разговоров Олега, в которых он обсуждал новинку – как с поставщиками, так и с потенциальными покупателями. В последнем разговоре он договаривался о встрече с крупным дилером, готовым взять на себя распространение пробной партии наркотика по Петербургу, Москве, Архангельску и еще ряду городов с миллионным населением. Встреча была назначена на… эту ночь. Буквально через два часа, в особняке на Елагином острове.

Марина выучила адрес наизусть и выдернула чип. Взглянула на часы – ровно полночь. Найдя в недрах стола конверт, она положила чип в него, переоделась в походный камуфляжный костюм, подумав, закрепила на поясе купленный сегодня кинжал так, чтобы его не было заметно со стороны. Рассовала по карманам немного наличности, мобил, на котором отключила звуковой сигнал, прочные кожаные перчатки, свернутую в тугой моток веревку с механической «кошкой» – «кошка» и перчатки остались от давнего увлечения альпинизмом. Туго зашнуровала берцы, проверила, не звенит ли что-нибудь на ней, и вызвала такси.

Прежде чем спуститься к ожидающему ее флаеру, Велагина позвонила в соседнюю квартиру, где жил отставной военный, не имевший привычки ложиться раньше двух часов ночи.

– Василий Георгиевич, здравствуйте. Извините, что поздно, но у меня к вам очень важная и деликатная просьба. Если я до полудня не вернусь, пожалуйста, отнесите этот конверт в ближайшее отделение полиции, – выпалила она, сунула опешившему соседу в руки письмо и бросилась вниз по лестнице, не дожидаясь, пока он осознает сказанное.

Через минуту флаер вез Марину на Елагин остров. Страха, боли, обиды – ничего этого уже не осталось. Глаза девушки были сухими, а взгляд – решительным. Она все выяснит сама, и если кто-то пытается подставить Олега, этому кому-то сильно не поздоровится. Если же информация на чипе – неподдельная… что ж, она убьет Олега, а потом себя.

Ночь

Свежим ветром хлещет,

Рвя из сердца крик бессилья!

Холодно. Черт, до чего же холодно…

Мокрый, фальшивый снег ложится на руки, влажно растекается каплями по обнаженной спине и плечам, слепляет волосы. Слабый, но пугающе-ледяной ветер пронизывает насквозь, гуляет будто бы под кожей, вымораживая до костей – но это не холодно, вовсе нет. Он давно привык не воспринимать температуру, он не мерзнет и ему не бывает жарко. Холод гораздо глубже, даже не в душе – еще глубже, так глубоко, что и представить себе невозможно. Сердце, верная и надежная машина, пропускает удар за ударом, сжатое ледяными тисками ужаса.

Стиснув зубы, Коста только сильнее цеплялся за шершавый облицовочный камень. Это не в первый раз, это сейчас пройдет. Он уже почти привык, хотя до сих пор не мог понять, откуда берется эта поглощающая разум паника. Крылатый привык не бояться ничего, он забыл, что такое страх в тот самый день, когда принес свою преступленную уже клятву Закону – но в последние три месяца раз в несколько дней сознание заволакивала мутная инистая пелена, ноги становились ватными, крылья отказывались держать в воздухе, и четыре-пять минут Коста оказывался целиком во власти ужаса.

Но как же сейчас не вовремя! Сейчас, когда он должен быть готов к… нет, не сражению – что эти люди могут противопоставить крылатому палачу? Не к сражению, но к казни. Он должен быть собран, сосредоточен, спокоен, а вместо этого трясется от страха непонятно перед чем.

Неслышно завибрировал мобил на ремне штанов, крылатый встряхнул волосами, выныривая из бездны кошмара.

А в следующее мгновение понял, чего он боится. Вернее, за кого.

Катя.

Если кому-то придет в голову помешать Косте или тем паче – взять его под контроль, нет лучшего способа, чем давить на него через возлюбленную. Ну почему, почему она не хочет понимать, как опасно быть с ним, знать его?

Крылатый привычно подавил разумное стремление оборвать вызов, выбросить чип-карту в реку, навсегда забыть адрес и нажал кнопку приема. Тихо пискнул аудиосенсор в ухе, мигнул беспроводной микрофон на запястье.

– Я не могу сейчас говорить.

– Тогда зачем ответил? – удивилась Катя. На мгновение прикрыв глаза, Коста представил, как она сидит сейчас у себя на кухне, забравшись с ногами на табуретку и греет руки о чашку с каркаде.

– Хотел услышать твой голос, – честно ответил он.

– Рискуешь ради нескольких секунд разговора?

– Я рискую только тем, что придется потратить чуть больше времени. Ты рискуешь гораздо больше…

– Не начинай опять, пожалуйста… Лучше скажи, мне ждать тебя сегодня?

– Скорее всего да.

– Я буду ждать.

– Я тоже.

Завершив разговор, Коста прислушался – не засекли ли? Нет, вроде все тихо.

Все было легко до тошноты. Охранника у окна он снял дистанционным парализатором – на ближайшие несколько часов не опасен. Еще двоих в холле пришлось убить, они успели его увидеть. Последнему, у входа в раздевалку, повезло – он стоял к Косте спиной. Подхватив обмякающее тело, крылатый уложил его на пол, толкнул дверь. Быстро оглядевшись, пересек небольшое помещение, вошел в наполненную горячим влажным воздухом душевую, еще раз огляделся и направился к двери, ведущей в помещение с бассейном.