Тигриные глаза - Ширли Конран

— Да уж. — Плам поежилась. — Я не думаю, что полиция подозревает меня, для них я безобидная дурочка. Но мне непонятно, почему они думают, что смерть Лео никак не связана с тем, что он хотел рассказать мне.

— Потому что у них есть очень удобная версия его смерти, — сказал Бенни и повернулся к стоящему сзади столу. Открыв сигарную коробку, он достал из нее большую фотографию и протянул Плам. Лео на фото был в угаре какой-то вечеринки или в ночном клубе. Он стоял в середине шеренги высоких и очаровательно улыбавшихся девиц в вычурных вечерних платьях.

— Это все «голубые», — пояснил Бенни. — Лео скрывал это, не хотел, чтобы знали родители. Его отец — почтенный водитель автобуса из Пиннера — считает, что СПИД — это чума, ниспосланная свыше, чтобы избавить мир от нечисти.

— Значит, полиция считает это преступлением на сексуальной почве?

— Могу побиться об заклад. Лично я думаю, что Лео могли убить из-за наркотиков, хотя у меня нет достаточных оснований, чтобы говорить об этом вслух. Лео был у нас внештатным работником — мы не можем позволить себе другого, так что у него не было постоянного заработка. Тем не менее он все время торчал в злачных местах.

— Он торговал наркотиками?

— Что-то в этом роде. Эти его поездки на континент на грузовике были вызваны не только страстью к приключениям… — Бенни спрятал фото в ящик. — В общем, вам не следует винить себя в том, что вы вовлекли его в ваши поиски.

— Спасибо, Бенни, — сказала Плам. — Только я не уверена в этом.

Выйдя из офиса Бенни, Плам брела по булыжной мостовой мимо бывших складских помещений, превращенных ныне в модные лавки, и пыталась собраться с мыслями.

Предположим, что эти два письма написаны шутником и не имеют отношения к подделкам. Допустим, что смерть Лео тоже не имеет к подделкам никакого отношения. Но тогда почему бы ей не продолжить поиски их изготовителя? Ведь она уже подобралась к ним вплотную.

Через несколько дней картина Синтии будет доставлена в Британский институт изобразительных искусств. Если Синтия получит у них доказательства, что это подделка, она сможет официально обратиться в полицию. После этого они обратятся с тем, что обнаружила Плам, в одну из солидных газет, способных раскрутить это дело на обоих континентах. У Виктора появятся основания прижать Малтби. Плам не видела в таком развитии событий ничего опасного для себя.

А что, если смерть Лео, письма с угрозами и подделки — звенья одной цепи? Тогда она страшно рискует. Но, так или иначе, дело уже вышло из-под контроля. И даже если преступник не оставит от нее ни следа, его махинации все равно обнаружатся, да и ему самому не миновать разоблачения.

В конце концов она заключила, что все же наиболее разумно исходить из того, что ей грозит опасность. В этом случае у нес оставались две возможности избежать ее. Первая — это разоблачить преступника прежде, чем он расправится с ней, но это казалось ей маловероятным. Проще всего было спрятаться и не высовывать носа, пока Британский институт вполне определенно не докажет, что картина Синтии является подделкой.

Вдруг она осознала, какой незащищенной была на оживленных улицах Ковент-Гардена. Она быстро оглянулась и заторопилась к автостоянке, где оставила свой «Порше».

Вторник, 7 апреля 1992 года

Задолго до рассвета Плам проснулась от крика, который все еще отдавался у нее в ушах. Она поняла, что крик был ее собственным. Атмосфера в спальне была удушающей, и опять, как и в прошлый раз, в ней ощущалось чье-то угрожающее присутствие. Что это Бенни говорил такое, когда рассказывал про взломщиков? Хорошо, что они не застали его жену в доме одну.

Дрожащей рукой она включила ночник. Дыхание постепенно выровнялось. Она выскользнула из постели и, подскочив к окну, распахнула шторы. Вместе со слабым утренним светом, заполнявшим спальню знакомыми очертаниями, приходило осознание того, что она не сможет избавиться от страха и ощущения беззащитности, пока преступник не будет обнаружен и схвачен.

Она понимала, что бесполезно искать защиты у Бриза, Дженни или Лулу. Они опять будут советовать ей прекратить поиски. Они не понимали так, как она, что если угроза была реальной, то останавливаться ей уже поздно.

Так что ей оставалось либо сидеть дома — а в этом случае ее враги будут знать, где ее можно найти, — либо уехать, убедившись, что за ней не следят, куда-нибудь, где можно переждать, пока картина Синтии будет проходить проверку. Ей необходимо такое место, о котором бы никто не знал.

И она вдруг сообразила, где может надежно укрыться до приезда Бриза. Об этом месте она не скажет ни Лулу, ни Дженни, чтобы они случайно не проговорились кому-нибудь. Она сообщит только Бризу.

Среда, 8 апреля 1992 года

"Меня ждет Аквитания», — думала Плам, глядя в иллюминатор самолета. Слово казалось ей загадочным и волшебным.

В XII веке Элеонора Аквитанская, одна из самых богатых наследниц в мире, вышла замуж за Генриха Плантагенета, будущего короля Англии. Ее приданым была область Гиень и почти все Атлантическое побережье Франции. Огромное богатство не принесло счастья Элеоноре, а распри из-за огромного куска Франции, который в качестве ее приданого переходил к Англии, привели к Столетней войне между этими странами.

Сейчас Плам могла видеть, как далеко внизу это зелено-золотистое приданое Элеоноры медленно вырисовывается сквозь дымку облаков. Стекавшие сюда с восточного амфитеатра гор три главных реки юго-запада Франции величаво несли свои воды в Атлантику по цветущим долинам Аквитании, где производилось одно из прекраснейших в мире вин — кларет «Бордо».

На западе вдали высились шпили красивого города, словно это был Париж в миниатюре, и открывался вид на крупнейший во Франции виноторговый порт. За его светло-серыми строениями перекатывался волнами Атлантический океан.

Плам направлялась в Аквитанию не только затем, чтобы спрятаться от неизвестных врагов. С той самой встречи с тетей Гарриет, когда во время их долгого разговора на кухне та спросила, счастлива ли она, Плам не покидал один мучивший ее вопрос.

…Тогда Плам попыталась увильнуть от ответа:

— Это такая же запретная тема, как секс.

— Секс считается запретной темой лишь потому, что женщины винят кого угодно, только не себя, за то, что не испытывают уготованного им при этом счастья, — категорически заявила тетя Гарриет и подлила вина в стакан Плам. — Но каждая из нас должна сама отвечать за свою сексуальную жизнь. И за всю свою жизнь вообще.

— Так почему женщины не научены отвечать за себя?

— Потому что их матери не знали, как научить этому, а отцы не считали необходимым. — Тетя вылила остатки вина в свой стакан и выжидательно посмотрела на Плам.

После долгого молчания Плам призналась:

— Нет, я не могу сказать, что счастлива.

— По крайней мере, ты сознаешь это. Некоторые вообще не задумываются о своей жизни, пока их не клюнет жареный петух. Другие предпочитают закрывать глаза на то, что не имеют счастья.