Германия. Противостояние сквозь века - Александр Широкорад

Шрапнельным огнем одна 8-орудийная русская батарея могла в считаные минуты полностью уничтожить пехотный батальон или даже полк кавалерии. Именно за это в 1914 г. немцы прозвали трехдюймовку «косою смерти». Но насколько эффективной шрапнель была по открытым живым целям, настолько же слабой она была при поражении целей, сколько-нибудь укрытых. Это сразу же выяснилось в ходе Русско-японской войны. Уже в ходе Русско-японской войны ГАУ было вынуждено заказать 3-дюймовые фугасные гранаты за рубежом и начать разработку отечественной мелинитовой гранаты, которая была принята на вооружение в 1907 г.

Французская доктрина одного калибра, одной пушки и одного снаряда была бы очень хороша в эпоху наполеоновских войн при стрельбе по сомкнутым колоннам пехоты и кавалерийским лавам. Стоить отметить, что сами французы, интенсивно развивая дивизионную артиллерию, не следовали теории трех единств. Они не забывали и о тяжелой артиллерии, огромные средства шли на перестройку крепостей.

Аферы фирмы Шнейдера в России не остались без внимания правления британского концерна Виккерса. В начале 1912 г. ряд дельцов (генерал-лейтенант В. М. Иванов, действительный статский советник П. И. Балинский) вошли в контакт с правлением британского концерна «Виккерс». Затем они предложили царскому правительству построить огромный частный пушечный завод с участием фирмы «Виккерс». Между тем казенные Орудийный завод в Петербурге и Мотовилихинский (Пермский) завод крайне нуждались в капитальных вложениях и заказах, а Обуховский завод полностью выполнял заказы Морского ведомства. Никакой особой нужды в строительстве нового пушечного завода попросту не было. Тем не менее дельцам удалось уговорить руководство Морского ведомства, ну а Николай II, не мудрствуя лукаво, подмахнул соответствующее высочайшее повеление.

Огромный завод решили построить в Царицыне. Согласно контракту, завод должен был к 1 сентября 1915 г. уже вести производство морских орудий калибра от 130 до 406 мм.

И вот в конце августа 1915 г. в Царицын приехала комиссия. Их взгляду предстали несколько недостроенных цехов, два-три десятка станков и т. д. В докладе комиссии говорились, что на сооружение орудийного завода израсходовано свыше 20 миллионов золотых рублей, «но не может быть и речи об использовании его для нужд фронта». Куда там до Иванова и Ко какому-нибудь Корейко с его химической артелью и маленькой электростанцией в виноградной республике?

При советской власти Царицынский завод, переименованный в «Баррикады», пришлось строить почти с нулевого уровня, и лишь в начале 30-х годов он сдал первую 122-мм пушку, а к 1939 г. завод «Баррикады» приступил к изготовлению 406-мм пушек для линкора «Советский Союз».

В десятках справочников и монографий говорится о слабости русской тяжелой артиллерии по сравнению с германской. На самом деле к 1914 г. в России тяжелой артиллерии не было вообще.

Нет, я не шучу. В России тяжелая артиллерия с петровских времен делилась на крепостную и осадную. И вот за все царствование Николая I ни крепостная, ни осадная артиллерия не получила ни одного орудия нового типа (с откатом по оси ствола). К 1914 г. все тяжелые крепостные орудия были образцов 1877 г., 1867 г. и даже 1838 г. (гладкоствольные мортиры).

После Русско-японской войны наша осадная артиллерия представлялась столь устаревшей, что в 1911 г. царь велел ее вообще упразднить, а материальную часть сдать в крепости. Зато великий князь Сергей Михайлович пообещал возродить тяжелую артиллерию к… 1921 г., а крепостную артиллерию перевооружить с систем образца 1877 г. и 1867 г. на современную к 1930 г.

То же, что наши историки называют тяжелой русской артиллерией, были 122-мм и 152-мм полевые гаубицы и 107-мм полевые пушки, то есть корпусная артиллерия.

Между тем появление в начале XX века фугасных снарядов, начиненных мелинитом и тротилом, вызвало резкое увеличение калибра осадных гаубиц и мортир. При стрельбе снарядом, начиненным порохом, оптимальным калибром нарезных орудий было 152–203 мм. Дальнейшее же увеличение калибра лишь незначительно увеличивало фугасное действие снаряда. Теперь же ситуация резко изменилась: тротил имел во много раз большее фугасное действие, чем порох.

В Австро-Венгрии в 1898 г. принимаются на вооружение 240-мм мортиры М.98, 240-мм пушка М.16, 305-мм мортиры М.11 и М.16, 380-мм гаубицы М.16 и, наконец, 420-мм гаубица L/15.

В Германии в 1912 г. принимаются на вооружение 305-мм гаубицы L/17, в 1909 г. – 420-мм гаубица L/16, в 1912 г. – 420-мм мортира I.R и т. д.

Тяжелая артиллерия создается и в других странах.

Мало того, к 1914 г. в Германии была создана и запущена в серийное производство целая система минометов. Германские минометы подобно классическим орудиям были снабжены противооткатными системами. Боевой вес 17-см миномета составлял 525 кг, а 25-см – 660 кг. В походном положении минометы весили 819 кг и 955 кг, соответственно, и легко перевозились парой лошадей. 17-см миномет стрелял 54-кг снарядом на дальность 768 м, а 25-см миномет – 97-кг снарядом на 563 м.

Но в русской армии к 1 августа 1914 г. не было ни одного миномета.

Забавно, что за неимением лучшего Военное министерство в апреле 1915 г. заказало пятьдесят 6-фунтовых медных мортирок Кегорна на деревянных станках и по 500 штук чугунных сферических гранат к ним. Заказ был выполнен Петроградским заводом Шкилина. (Барон Кегорн спроектировал свою мортиру в 1674 году!)

Забегая вперед, скажу, что в 1915–1916 гг. германские самолеты разбрасывали над расположением русских войск листовки с карикатурами, где деловитый кайзер мерил сантиметром калибр огромного, 800-килограммового фугасного снаряда, а Николай II в той же позе мерил член Григория Распутина. Спору нет, тевтонский юмор грубоват, но, увы, все было правдой – к августу 1914 г. наша тяжелая сухопутная артиллерия не имела снарядов весом более 41 кг, то есть наши снаряды были в 20 раз меньше, чем германские.

Таблица 1

Состояние артиллерии к августу 1914 г.

Таблица составлена по данным Барсукова Е. З. Артиллерия русской армии. М.: Воениздат, 1948. Т. 1. С. 168–169. Крепостные орудия и минометы в нее не включены.

Самое любопытное, что к августу 1914 г. наша полевая артиллерия впервые за всю историю России была укомплектована по штату. И даже боекомплект полевой артиллерии превышал штатный – в наличии было 7 004 336 выстрелов против положенных 6 983 500.

Откуда же возникла проблема снарядного голода?

Ну, начну с того, что полевые командиры для поднятия собственного боевого духа любили устраивать фейерверки, именовавшиеся «барабанным», «ураганным» и прочим видом огня, которые в 1915 г. приказом начальника ГАУ генерала Маниковского были названы «преступной тратой снарядов» и запрещены. Те же командиры постоянно скрывали от высшего командования «загашники» в виде сотен артиллерийских выстрелов.