Я горд, что русский генерал - Леонид Ивашов

Пекин сознает, что наступает эра заката американской империи и Запада в целом, но не знает, как поведет себя слабеющий гегемон в отношении набирающего силу главного геополитического соперника.

В «Оборонном обзоре» Пентагона, посвященном развитию вооруженных сил США в предстоящие четыре года (февраль 2006 года) говорится: «Китай имеет наибольший потенциал для соперничества с США в военной области и обладает военными технологиями, которые со временем могут обесценить наступательные стратегии США». Другими словами, в американском военном ведомстве исходят из того, что Китай в среднесрочной перспективе сумеет сдержать претензии Америки на мировую гегемонию и вынудит американцев думать лишь об обороне и удержании отдельных лидирующих позиций.

Далее в «Оборонном обзоре» Пентагона говорится: «Китай продолжает активно вкладывать деньги в армию, особенно в стратегический арсенал и улучшение возможности влияния за пределами государства». А это уже отдает легкой паникой: ведь 439 млрд долларов, требуемых Пентагоном у Конгресса на 2007 финансовый год (не считая расходов в Афганистане и Ираке) не сопоставимы с китайским военным бюджетом (он почти на порядок меньше). Что же, спрашивается, не дает победителю в «холодной войне» почивать на лаврах?

Наполеон в начале XIX столетия пророчески изрек в отношении Китая: «Там спит гигант. Пусть спит. Когда он проснется, то сотрясет мир». И вот Китай проснулся и рушит американскую мечту о том, что XXI век станет «веком Америки». Китай ломает ключевое положение «Стратегии национальной безопасности США в XXI столетии», построенной на том, что Вашингтон не допустит возникновения государства, способного бросить вызов Америке. Разваливается и стержень американской политической стратегии, одобренной в марте 2005 года конгрессом США: «Обеспечить безопасный доступ к ключевым регионам мира, стратегическим коммуникациям и глобальным ресурсам».

Масла в огонь добавляют авторы недавнего доклада американского Национального Совета по разведке, утверждающие, что историческое время «белого человека» заканчивается и на смену ему идет этнос, «антропометрия которого не будет иметь ничего общего с параметрами европейских этносов». Авторы доклада пишут: «Психотипы новых людей мира будут развиваться на основе гремучей энергетической смеси из коммунистической идеологии, конфуцианства и элементов буддизма, уже показавшей свою высочайшую жизнестойкость».

К этому надо добавить, что в Соединенных Штатах уже проживают свыше 13 млн китайцев, – предполагаемых носителей той самой «гремучей смеси», которую живописуют аналитики американского разведсообщества.

Ведущие мозговые центры США – наряду с Агентством национальной безопасности, ЦРУ, Пентагоном – всерьез заняты сегодня «проблемой Китая». Администрация Дж. Буша подвергается жесткой критике за «непринятие мер», за двойственность позиции в отношении Тайваня и т. д. «Политика США по Китаю выглядит парообразно. Использование здесь термина «политика» наделяет это понятие уровнем мысли, который фактически полностью отсутствует», – говорится в материале, подготовленном авторитетным американским фондом «Наследие» (Heritage Foundation) для слушаний в Комитете по международным отношениям палаты представителей Конгресса США в апреле 2005 года.

Америка не собирается без боя сдавать Китаю свои позиции в мире. Однако, что предпринять для сдерживания нарастающей мощи Пекина, в Вашингтоне, похоже, пока не знают. Во всяком случае, принятый в Китае в декабре 2004 года закон «Об антиразделе Китая» (о присоединении Тайваня к материковому Китаю де-факто) вызвал в Америке полное замешательство. В Пекине понимают, что Америка обязательно что-то предпримет против КНР: если на это не решится президент США, к этому подтолкнет мировая финансовая олигархия, обеспокоенная расширением китайской финансовой системы и выдавливанием доллара из Восточной Азии.

Поэтому вопросы обеспечения обороны и безопасности китайское руководство ставит в центр своей деятельности, включает сюда политическое, экономическое и собственно военное направления.

Политика Пекина направлена на поддержание партнерских отношений с ведущими мировыми и региональными державами. Китай спокойно реагирует на самые драматические мировые события (бомбардировки Югославии, вторжение в Афганистан и Ирак, подготовка ударов по Ирану), активно участвует в международных организациях. Решительных мер, если события непосредственно не затрагивают его интересы (такие, например, как право вето в Совете безопасности ООН), Пекин пока не предпринимает.

В Китае с осторожностью, но и с большим интересом восприняли российское предложение о преобразовании «Шанхайской пятерки» в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС). В свое время мне как начальнику Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны России приходилось подробно аргументировать министру обороны КНР товарищу Чи Хаотяню полезность такого шага. Китайское руководство, оценив будущую организацию как важную структуру региональной и национальной безопасности, проявило завидную активность в ее формировании и укреплении.

Пекин целенаправленно стремится к созданию структур политической безопасности в Юго-Восточной Азии и вообще в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Активен он и в отношениях с исламским миром.

Экономическая составляющая безопасности КНР проявляется в высоких темпах экономического роста, приоритетах промышленного развития. Китай последовательно превращается в мастерскую мира XXI века, успешно завоевывает мировые рынки промышленных товаров в различных частях света. Причем китайский экспорт широко диверсифицирован, в его структуре набирает вес современная машиностроительная (в том числе электронная) продукция. Китай осваивает и внедряет в производство новейшие технологии, связанные с освоением космоса, развитием спутниковых и информационных систем, робототехники, авиа– и кораблестроения.

Экономические успехи создают хорошую основу для развития оборонной промышленности КНР. Китайцы уверенно осваивают производство современных систем вооружения, включая образцы ракетно-ядерной, космической, бронетанковой, морской и другой военной техники.

3.

Хотя Китай быстро развивает собственную военную промышленность, без приобретения иностранных вооружений и технологий ему сегодня не обойтись. И здесь главным своим партнером Пекин выбрал Москву.

Причин несколько. Во-первых, основу вооружения Национально-освободительной армии Китая (НОАК) составляет советско-российское вооружение. Да и «оборонка» КНР также базируется на воспроизводстве и модернизации наших образцов.

Во-вторых, США, оказывая давление на своих европейских союзников, держат процесс военно-технического сотрудничества с КНР в состоянии потенциального эмбарго и в любой момент могут прекратить поставки вооружений и технологий. Китайцы не могут это не учитывать.

В-третьих, у России и Китая есть широкий спектр взаимных интересов в сфере безопасности, да и геополитические соперники у них почти одни и те же.

В начале 90-х годов, в период хаоса и торжества непрофессионализма в российской политике, китайское военно-политическое руководство предприняло попытки заполучить в России новейшие оборонные технологии и образцы современных вооружений. Чего-то, действительно, удалось добиться. Часть технологических линий и некоторые образцы вооружений и военной техники продавались российскими приватизаторами по цене металлолома.