Песни драконов. Любовь и приключения в мире крокодилов и прочих динозавровых родственников - Владимир Динец

Подобно почти всем островам Индонезии, Сулавеси за последние полвека потерял большую часть лесов. Узнать, остались ли в окрестностях деревни леса, можно по птицам, которых там держат в клетках. Содержание птиц – индонезийское национальное сумасшествие: в стране в крошечных клетушках мучится около пятидесяти миллионов птичек. Некоторые виды из-за этого оказались на грани исчезновения, потому что чем реже становится птица, тем большие деньги готовы за нее отстегнуть богатые индонезийцы, хвастающиеся друг перед другом редкостями. Если в деревне под крышами домов висят клетки с обычными горлицами, бюльбюлями и канарейками, значит, все окрестные леса вырублены и вместо них теперь поля и плантации. А если в клетках сидят десятки разноцветных птичек одна другой красивее, значит, где-то поблизости еще остался лес.

Пересечение Сулавеси с юго-запада на северо-восток заняло у нас неделю. В центре острова мы заглянули в район Тана-Тораджа, знаменитый своими жизнерадостными погребальными обрядами, похожими на обычаи родственных горных племен Филиппин и Мадагаскара. Умерших не хоронят, а складывают в общественный дом в форме лодки под названием тонгконан, где они лежат несколько недель, пока их родственники приносят в жертву буйволов и пируют. Потом останки складывают в гробы, которые либо подвешивают на труднодоступных обрывах, либо прячут в специальных пещерах. Вокруг гробов и в домах, где умершие раньше жили, их родственники расставляют тау-тау – деревянные куклы умерших, мастерски сделанные и очень реалистичные. Тау-тау в основном изображают стариков, поэтому деревни Тана-Тораджи порой выглядят как дома престарелых для кукол. У них внимательные или улыбающиеся лица и редкие седые волосы. Их никто не боится – наоборот, их любят, о них заботятся, и у них спрашивают совета в важных делах.

Найти крокодилов на Сулавеси нам тоже не удалось. Позже находчивый австралийский зоолог по имени Брэндон Сиделау провел масштабное исследование местных газет по всему миру, собирая сообщения о нападениях крокодилов на человека, которые редко попадают в англоязычную прессу. Таким способом он выяснил, что многие популяции гребнистого крокодила, которые считались исчезнувшими, на самом деле продолжают существовать в самых глухих уголках Индонезии – в том числе на Флоресе, Сулавеси и даже на жутко перенаселенной Яве. Правда, осталось их там всего по нескольку десятков. На Сулавеси мы бы их, скорее всего, рано или поздно отыскали, но Настины летние каникулы подходили к концу, так что вместо очередного бесконечного переезда на автобусе мы решили понырять в необычном месте под названием пролив Лембех.

Актиния и живущий в ней крабик поедают пойманную рыбку. Пролив Лембех

В проливе хватает чудесных коралловых рифов, но он более известен как лучшее в мире место для мак-дайвинга (буквально “ныряния в слякоть”). В нескольких уголках Кораллового треугольника, в основном в Восточной Индонезии, существует особая, очень древняя морская фауна, живущая на черном вулканическом песке. Эти моллюски, рыбы и ракообразные выглядят настолько странно, что зачастую трудно понять, что перед вами за существо. Большинство из них окрашено под цвет черного дна, но некоторые фантастически яркие. Удивительный мир черных песков был открыт совсем недавно, причем не зоологами, а дайверами-любителями, которые дали его обитателям названия вроде “выпендрежная каракатица” (flamboyant cuttlefish) и “чудесьминог” (wonderpus).

Именно там, на черных песках, водится существо, которое мне хотелось увидеть больше всего из индонезийской фауны. Его открытие в конце 1990-х годов было одним из свидетельств того, что среди миллионов видов животных, о которых мы практически ничего не знаем, могут скрываться разумные (другие кандидаты из обнаруженных в последние годы включают пауков-скакунчиков рода Portia и раков-богомолов). Называется оно осьминог-подражатель (mimic octopus).

Этот осьминог очень редок, и его мало кому удалось увидеть, но нам повезло. Мы нашли его, когда последний раз ныряли вместе. Он размером с кулак (если втягивает все щупальца) и обычно бело-голубой окраски, хотя, подобно большинству осьминогов, умеет менять цвет лучше всякого хамелеона. Уникален он тем, что может притворяться любым из как минимум пятнадцати морских организмов, в зависимости от того, с какой опасностью встречается. Он мгновенно превращается в морскую змею, медузу, камбалу, рыбку-собачку, ком плавающих водорослей, ядовитую крылатку, ската-хвостокола, актинию, морскую звезду или рака-богомола. Никто точно не знает, на сколько таких ролей он способен.

Из всех чудесных мест, где мы с Настей побывали, именно на Лембех нам хочется вернуться больше всего.

К востоку от Сулавеси лежат Молуккские острова. Когда-то они назывались “островами пряностей” и были главной приманкой для арабских и европейских торговцев. Местные султанаты были единственными в мире производителями мускатного ореха и коры гвоздичного дерева. Но во время Наполеоновских войн англичане умудрились вывезти саженцы заветных деревьев в свои колонии, нарушив монополию. В наше время провинция Малуку (как ее официально называют) – тихая индонезийская глубинка. К сожалению, даже ее относительно немногочисленное население умудряется сводить леса катастрофическими темпами.

У меня было время исследовать только два острова: маленький Тернате и большой Хальмахера, который на карте выглядит как уменьшенная копия Сулавеси, тоже в форме буквы К. На Хальмахере сохранились обширные мангровые заросли, и там мне наконец-то удалось увидеть и услышать моего первого гребнистого крокодила. Но более интересные наблюдения у меня получились на Тернате, где мангровых зарослей почти нет.

Остров Тернате представляет собой торчащий из моря вулкан. В 1840 году сильное извержение уничтожило все леса, включая мангры. Вскоре вулканический пепел превратился в плодородную почву, и началась массовая иммиграция с Хальмахеры, так что побережье быстро освоили и мангры так и не восстановились. Но несколько крокодилов сумели выжить. Они обитают в изумрудно-зеленом кратерном озере у подножия вулкана. Озеро называется Толире-Бесар; оно всего двести метров в поперечнике и со всех сторон окружено вертикальными обрывами.

Крокодилов в озере не больше десятка. Гребнистый крокодил обычно населяет берега морей и низовья крупных рек, и мне было интересно узнать, отличаются ли “песни” крокодилов Тернате от прочих. Мне удалось услышать только две, и обе состояли из инфразвука и шлепка головой, как и большинство “песен” крокодилов этого вида в других местах. Выборка, конечно, слишком маленькая, но если разницы действительно нет, это может означать, что для выработки различий в “песнях” нужно больше чем 175 лет эволюции. С другой стороны, не очень понятно, в каком направлении будут эволюционировать “песни” в популяции, изолированной в одном маленьком озерке. Возможно, со временем крокодилы станут ограничиваться инфразвуком, потому что и так понятно, кто “поет” и где он находится.