Ликвидатор, или Когда тебя не стало - Юлия Шилова

Как и прежде, я сажусь в свой любимый «Ягуар» и мчусь набешеной скорости. Только теперь я не просто катаюсь по городу, а еду натренировку. В последнее время я по-настоящему увлеклась большим теннисом. Намне надета легкая белая юбочка и коротенький беленький топик. Только никто иникогда не догадается, что иногда в моем черном кожаном футляре для тенниснойракетки лежит оружие…

В глазах добропорядочных граждан киллер очень часто выглядитэдаким широкоплечим молодцем со стриженым затылком. Это далеко не так. Оченьчасто люди просто путают ликвидатора и бандита. Разница состоит в том, чтосовременный бандит – человек легальный, а киллер нет. Бандит может не скрыватьсвоего адреса, образа жизни и принадлежности к криминальной группировке. Если убандита спросить о роде его занятий, то он с гордостью скажет, что он бандит. Иза это его никто не посадит. Нужны конкретные эпизоды. С ликвидатором делообстоит иначе. Если кто-то заподозрит во мне ликвидатора – мне конец.

Вот уже ровно год мы живем с Горелиным под одной крышей иразыгрываем двух влюбленных голубков. Дела Горелина пошли в гору. Он стал однимиз самых крутых королей бизнеса. Ему всегда все дается очень легко и безкаких-либо препятствий. Виктор привык, что я рядом и всегда под рукой. Мыопровергли гипотезу о том, что ликвидатор должен быть неярким, незаметным,быстро растворяющимся в толпе человеком. Мы добились больших успехов толькоблагодаря тому, что сначала я притягиваю свою жертву внешне, а уж потомдобиваюсь поставленной цели. Я могу быть интересной собеседницей, со мнойприятно провести время в любой компании. Самое главное, что от меня никто неждет пули.

Уж я-то, как никто другой, знаю, что в любом заказномубийстве наиболее ответственный момент – это принятие решения. Горелин помогаетмне изучить объект ликвидации. Он узнает распорядок, режим охраны,устанавливает места, где потенциальная жертва бывает наиболее часто. Одно дело,если человек, которого планируется убить, ездит на метро или пользуется другимобщественным транспортом. Тогда можно прижаться к нему в толпе и выстрелить изпистолета с глушителем. А потом еще склониться над телом вместе с зеваками –надо же, кому-то стало плохо! А вот если объект опасается покушений иохраняется – это намного тяжелее.

У меня есть единственная отдушина или, если хотите, болезнь.Я даже не знаю, как лучше выразиться. В общем, это тир. Я могу пропадать тамчасами и стрелять с любого расстояния. Горелин любит смотреть, как я стреляю.Он садится на стул, закуривает сигарету и изучает каждый мой выстрел. Затемулыбается и хлопает меня по плечу. Я стреляю только в десятку.

Жизнь идет день за днем, и я уже привыкла к такому поворотусобытий.

Лишь иногда по ночам, когда Горелина нет дома, я ложусь впостель, утыкаюсь лицом в подушку и громко реву. Мне хочется плюнуть себе влицо или дать сильную пощечину. Я очень часто вижу чужую смерть и именнопоэтому не боюсь собственной. В последнее время я живу как робот – делаю то,что говорят, и уже давно не принимаю решений. В моей душе не осталось никакихчувств, а только жуткое разочарование оттого, что так глупо повернулась жизнь.

С Горелиным я не сплю. Наверное, именно по этой причине онтак часто не ночует дома. Насиловать свой организм с человеком, к которомуничего не испытываешь, я не могу. С некоторых пор… В минуты жуткой депрессии язакрываю глаза и вспоминаю Пашку. И эту сумасшедшую ночь, когда я была таксчастлива и любима… Тысячу раз я прокручиваю все события в обратную сторону и вкоторый раз понимаю, что это был порыв, страшный и роковой порыв. Мне нужнобыло справиться с информацией, которую я так нелепо и не вовремя узнала, но дляэтого требовалось время.

Иногда мне кажется, что Пашка жив. Я иду по улице иприслушиваюсь к голосам.

Вот сейчас за поворотом кто-то окликнет меня. Я повернусь иувижу Пашку. Он улыбнется и весело скажет: «Жанка! Ты что, совсем чокнулась? Нуи работенку ты себе нашла!» А я брошусь ему на шею и забуду о том, что со мнойпроизошло.

Очень часто я думаю над тем, отпустит ли меня Горелин, какобещал? Даст ли он мне право на собственную жизнь? В последнее время я всебольше склоняюсь к выводу, что мне не стоит обольщаться. Скорее всего, онуберет меня как ненужного свидетеля.

Единственная приятная новость за последний год – это то, чтоМаринка стала известной актрисой одного из лучших театров Москвы. Не знаю, кактам насчет взяток, но играет она просто великолепно. Маринка оказаласьчертовски талантливой, и все говорят, что она актриса от Бога. За этот год я ниразу ей не позвонила и не напомнила о себе. Зато как заядлая театралкапосмотрела все спектакли с ее участием. Но вот совсем недавно я не выдержала ипосле спектакля зашла к ней в гримерную – хотела подарить роскошную корзину алыхроз. Увидев меня, Маринка громко заревела и бросилась мне на шею. Я была такрастрогана, что невольно села на колени и прижалась к ее ногам. Маринка,недолго думая, села рядом и крепко прижала меня к себе. Так мы просидели целуюночь. Я рассказала Маринке про Горелина и про свою гадкую жизнь. Маринкапостоянно кивала и вытирала бежавшие слезы. Затем она прижала меня к себе ещесильнее и улыбнулась, как раньше, словно и не было никогда этого страшногогода.

– Знаешь, Жанка, те дни, проведенные вместе с тобой иПашкой, были самые счастливые в моей жизни. Мы сидели без телефона, света,внизу стояла машина с мордоворотами, но мы все равно диктовали свои правилаигры, только потому, что у нас была крепкая, сумасшедшая дружба. Иногда мне нехватает этих дней, полных захватывающего риска. Не хватает Пашки, и самоеглавное – не хватает тебя…

Как всегда, я пообещала Маринке позвонить при первой жевозможности и уехала к себе. Этот визит оказался для меня слишком тяжелым, яимею в виду в моральном плане. Наверное, я просто рано приехала. Я еще неготова. Это был первый поступок за этот год, который я сделала без ведомаГорелина. Эта маленькая тайна с новой силой возбудила во мне трепетныевоспоминания о тех чудесных и незабываемых днях.

С момента встречи с Маринкой прошел ровно месяц, но я так ине решилась позвонить ей. В один из дней я сидела у телевизора и не переставаящелкала кнопками пульта. Задержавшись на одной из программ, я услышала то, чтозаставило мое тело содрогнуться и застыть без движений на некоторое время. Наэкране телевизора показали изуродованное тело Горелина и взорванный «Мерседес».

Я подошла к телевизору как можно ближе и по-прежнему немогла поверить, что это произошло. В тот момент я почувствовала облегчение,такое сильное, что словами его передать невозможно. Ноги сами понесли меняпрочь из этого дома, ведь он принадлежал погибшему хозяину. Я не стала брать ниденег, ни драгоценностей – я просто хотела уйти…