Дар мертвеца - Чарлз Тодд

«А ведь он и вправду мог стрелять в тебя там, в горах. Чтобы не дать тебе допросить Бетти Лолор».

«Да, возможно. — Ратлидж отпер дверь и бросил шляпу на стул за кроватью. Подойдя к окну, он стал смотреть на тучи, медленно ползущие с востока на запад. — Не знаю. По-моему, я все-таки немного разбираюсь в людях и такому, как Маккинстри, трудно меня провести… — Он покачал головой. — Дело еще не закрыто. Возможно, оно так и не будет закрыто».

«От твоего вмешательства никому никакой пользы».

Ратлидж отвернулся от окна и глубоко вздохнул.

«Если дело не в Фионе и не в пабе, то в чем? Или в ком?»

«В мальчике».

«Да, — медленно произнес Ратлидж. — Наследство мертвеца. Но зачем кому-то понадобился мальчик?»

У Хэмиша не нашлось что ответить.

* * *

Наскоро пообедав, Ратлидж пошел в полицейский участок, чтобы повидать Фиону Макдоналд.

Прингл, дежуривший в тот день, не хотел его пускать:

— Не знаю, сэр, имею ли я право давать вам ключ от камеры! Инспектор Оливер говорит, что свою часть расследования вы закончили.

— Я и сам так думал, — беззаботно ответил Ратлидж. — Но теперь у меня появился список людей, которые могли знать Элинор Грей. Мы еще не спрашивали мисс Макдоналд, знакома ли она с кем-то из них. Если Оливер будет возмущаться, валите все на меня.

Прингл достал ключ и передал его Ратлиджу.

Фиона встретила его стоя, похоже, до его прихода она расхаживала по камере туда-сюда. Она привыкла работать с утра до ночи и теперь маялась от безделья. Обвиняемые часто жалуются на нестерпимую скуку в ожидании суда.

Ратлидж закрыл дверь и тихо сказал:

— Позавчера я видел мальчика. Он кормил кошку вместе с Драммондом.

— Он здоров? Не плакал? — встревоженно спросила Фиона. — Я часто гадаю, высыпается ли он. И не видит ли страшных снов…

— Вид у него был вполне довольный.

Ратлидж достал свой список и медленно зачитал Фионе фамилии, следя за ее лицом. Но та лишь покачала головой:

— Я никого из них не знаю. Извините.

Закрыв блокнот, Ратлидж продолжил:

— Фиона, если вы не убивали мать мальчика… если вас преследуют по какой-то другой причине… невольно напрашивается вопрос: чьему существованию ваш мальчик угрожает настолько, что они пытаются добраться до него, утопив вас.

— Как может такой маленький мальчик кому-то угрожать? — возмутилась Фиона.

— Не знаю. Но чем глубже я погружаюсь в вашу тайну, тем больше убеждаюсь в том, что ключ к разгадке — он.

— Иен всего лишь маленький мальчик, который считал меня своей матерью. Он не знает, кто его настоящая мать, да ему это все равно… и своего отца он тоже не знает. И никакого состояния у него тоже нет, если ему не позволят унаследовать паб после того, как меня… как я умру.

— И все же кто-то им очень интересуется. Вначале мне казалось, что все дело в состоянии Греев. Или в защите доброго имени семьи. Теперь я уже ни в чем не уверен. По-моему, злоумышленник тоже ничего не знает наверняка насчет мальчика и либо хочет во всем убедиться… либо ждет, что его тайна будет похоронена вместе с вами. Похоже, кто-то надеется: если полицейские будут искать достаточно тщательно, они выяснят, кто его настоящая мать. И избавят их самих от необходимости поисков. А вас тем временем повесят, избавив их от хлопот и страха, что вы заговорите.

Что-то в ее глазах подсказало ему, что он близок к разгадке, однако до истины еще не докопался. Он еще не знает тайну Фионы.

Как будто разговаривая сам с собой, Ратлидж пробормотал себе под нос:

— Ребенок, который неожиданно появился на свет, способен лишить кого-то наследства. Или помешать родным договориться о выгодной партии. Или разоблачить тайную связь, которую до сих пор тщательно скрывали. — Помолчав, он продолжил: — А может быть, кто-то очень хочет получить его, но не хочет выходить вперед и признаваться в том, что мальчик — ее… или его… сын. Если Иен попадет в приют, его можно будет усыновить, не разоблачая родственных отношений с ним самим… или с вами.

Фиона осторожно ответила:

— Имя отца Иена… вам ничего не объяснит. Он был обычным человеком. Очень добрым и очень хорошим. Но самым обычным.

— Если отец умер, остается еще мать.

— Зачем его матери… которая наверняка знает, кто такой ее ребенок… по какой-то причине бояться его?

— Тогда почему она его защищает — ценой вашей жизни?

— Его мать умерла. Она никого не способна защитить, даже саму себя.

— Давайте рассмотрим еще одну версию, — не сдавался Ратлидж. — Допустим, все именно так, как вы говорите, и Иен самый обычный ребенок, и отец у него самый заурядный. Его существование никому не угрожает. И его мать умерла. Что, если… Имейте в виду, я только предполагаю, и все-таки выслушайте меня до конца. Что, если кому-то только кажется, что мальчик играет важную роль в их жизни? И необычайно важно лишить вас опеки над ним, чтобы мальчика никогда не опознали. Что, если кто-то уже довольно давно ищет пропавшего ребенка, примерно ровесника Иена? И этот кто-то почти не сомневается, что пропавший ребенок живет здесь, в Данкаррике.

— У вас прекрасно развито воображение. — Неожиданно для себя Фиона улыбнулась. — Или вы убедили себя, что мать Элинор Грей пытается помешать Иену погубить ее доброе имя?

— Воображение часто бывает самым лучшим и быстрейшим способом пробраться сквозь чащу лжи. — Быстро приняв решение, Ратлидж сменил курс: — Чье обручальное кольцо вы носите на цепочке на шее?

Она вспыхнула:

— Кто вам это сказал?

— Доротея Макинтайр. Она не собиралась вас выдавать. О кольце она обмолвилась случайно, вспоминая, как вы о ней заботились, когда она болела. Она считает кольцо вашим по праву.

— Оно принадлежало моей бабушке. Я… выдавала себя за вдову, поэтому у меня должно было быть обручальное кольцо. Но бабушкино кольцо оказалось мне велико и сваливалось с пальца. Поэтому я носила его на шее, на цепочке, а тетке сказала: мол, боюсь, что оно упадет и потеряется. Вы найдете его в пабе. Если кто-то не унес и его тоже! Я убрала его в шкатулку, когда больше не могла называть себя миссис Маклауд. — Фиона отвернулась. Воспоминание оказалось болезненным.

— И все-таки скажите, какая из моих догадок ближе всего к истине, — попросил Ратлидж. — Мне легче будет спасти вас, когда я все пойму. Я сумею защитить и ребенка.

— Но вы не сумеете вернуть мне его, когда все закончится! — воскликнула Фиона. — Вы ведь сами сказали: как бы все ни закончилось, мне его не вернут.

Ратлидж долго смотрел на нее, пытаясь понять, о чем она думает.

— Если хотите, давайте заключим сделку… Допустим, я гарантирую, что вы снова получите ребенка. Тогда вы, наконец, скажете мне правду?