Киевская Русь. Волк - Оксана Крюкова

Тем временем Волк с дружиной как могли удерживали стены. Много уже русичей полегло, но они все еще держались. Несколько болгар уже было в град проникли, чтоб ворота открыть, но Мстислав всех их подле ворот порешил. Волк кивнул ему одобрительно. В ратном деле всякая вражда личная должна быть забыта. Об этом святом правиле и воевода, и сотник помнили, наравне врагам спуску не давая.

– Солнце уже садится! – крикнул Радомир. – Еще чуть-чуть продержаться надо!

И вправду, солнечный диск стал все ниже к кромке земли подходить да алеть, как маковка. Воевода крикнул дружинникам, чтоб поднажали еще немного, ведь скоро битве конец, и русичи, собрав силы последние, все-таки умудрились сбросить врага со стен под конец дня.

Тогда царь Борис повелел своему войску отойти. Хоть град и не удалось занять, болгарин все же был доволен. Понимал, что сегодня сильно поредели ряды русичей. Не уйдут от него уже никуда. Всех перебьет! Вот и решил воинам своим дать отдых. Ни к чему уже жертвы лишние. День, два, и Переяславец вновь его будет!

***

– Отошли, – вздохнул Радомир с облегчением. – Теперь можно и воды испить. Ты как, Ярослав?

– Да, водицы бы сейчас студеной, да кровушку смыть с лица, – рассмеялся воевода.

Спустились они со стен да направились к ближайшему колодцу. А подле него Святослава сидела. Вся измученная, руки натруженные, ноги в кровь сбиты от бега постоянного, волосы растрепаны. Но девице сейчас не до внешнего вида было. Смотрела в землю сырую взглядом, ничего не видящим, да из рук ведро с водой не выпускала.

– Можешь расслабиться, Святослава! – засмеялся Радомир. – На сегодня пожаров более не будет. Ты лучше нас водичкой попотчуй из своего ведерка.

Святослава дрогнула, очнувшись, да взор усталый на воинов обратила. Взглядом пустым на Радомира и на Волка посмотрела. Но зачерпнула ковшом им водицы из ведерка. Сначала Волку подала, как главному среди дружинников, потом уже Радомиру.

Пока Радомир пил жадно, Волк решился сказать девице, что на душе было.

– Видел я, как ты весь день бегала со всеми пожары тушила. За то тебе благодарен.

Святослава лишь очи устало опустила да снова к колодцу села, еле держась на ногах.

– Тебя Борис спрашивал, царь болгарский, – продолжил воевода. – Иди к нему. Не стану удерживать и препятствий чинить.

Радомир аж поперхнулся от услышанного, водой себя облив. Святослава же, последние силы собрав, встала прямо перед Волком, запрокинула головку прекрасную да глазами сверкнула гневно изо всей мочи.

– Мой люд здесь, а не там! – и указала головой на стены. – А о чем сговорился ты с царем болгарским, передай, что я отказываюсь.

И Святослава, гневным взглядом воеводу окатив, прочь пошла.

– Ты зачем пообещал ее царю болгарскому? С ума сошел? Она же наша! –возмутился Радомир.

– Наша или нет, то мне неведомо, – огрызнулся воевода. – Может и предать.

– Святослава?! – удивился сотник княжеский. – Да никогда! Ты ее, видно, совсем не знаешь, если так говоришь. Она и болгар своих не предала, когда мы град брали, до последнего с ними была, хотя ее сам Великий князь сынишкой сманить пытался. Так и нас не предаст вовек! Кто ни разу не предал, никогда уже не предаст. Вот тебе мое слово!

– Посмотрим, – лишь ответил Волк.

Хотел верить другу своему, но девица златовласая у него сомнения вызывала. Знал, что может она предать, как когда-то давно, когда он ее за собой звал в Киеве, как второй раз предала, Мстиславу на ласки ответив, хотя заверяла, что только воевода ей люб.

Мстислав же, заприметив Святославу, что не очень далеко от колодца ушла, девицу окликнул. Та замерла в ожидании. А сотник подошел к ней и поцеловал жадно в губы алые, прямо пред Волком и Радомиром, что на них смотрели.

Радомир от увиденного аж присвистнул:

– Ну ничего себе! Леший меня побери, Мстислав и Святослава?!

Волк лишь смолчал да отвернулся. Гадко на душе стало. Его Святослава никогда прилюдно не целовала. Да невдомек было воеводе, что девица за весь день так устала и измучилась, что даже не в силах была лицо свое от сотника отвернуть.

Мстислав же ее за руку взял, да и повел за собой. Святослава шла послушно, уже не понимая, что вокруг происходит.

– Хорошо сегодня болгар побили, – радостно сказал подошедший Мстислав дружинникам.

Радомир в ответ улыбнулся, но продолжал удивленно смотреть на подошедшую парочку. Теперь сотник понял, почему Мстислав с Волком более не братья названые.

У Святославы же голова от усталости так разболелась, что она выпростала руку свою из сотничьей да прочь повернула. Сказала только, что очень спать хочет.

– Невеста моя названая, – гордо сказал Мстислав, посмотрев ей вслед. И тут же грозно к Волку обернулся, чтоб тот не смел свои срамные оскорбления в ее адрес сказывать. А воевода и не думал того делать. Просто молчал, чувствуя, как ему тоскливо стало.

***

Тут воеводу звук отвлек со стен оборонительных. Десяток лучников вражеских наверх взобрались. Видно, царь послал их подсчитать убитых русичей. Волк выругался от ошибки своей непростительной и молниеносно с друзьями на землю бросился, чтобы стрелы в него не попали, что сразу просвистели, едва болгары русичей заметили. После обстрела лучники стремительно со стен спрыгнули, хотели было добить врагов, да Волк с Радомиром и Мстиславом на них с мечами накинулись, ловко щитами от стрел смертельных прикрываясь.

Святослава услышала возню подле стен и назад бросилась. А когда добежала, замерла как вкопанная. Три молодца русичей против десятерых лучников бились! Екнуло ее сердечко от увиденного, но глаза ее только на Волка глядели, что отбивался от врагов, как зверь загнанный. Хотела помочь, но рядом никакого оружия не оказалось. Так и стояла, смотрела, как Волк отбивается. И при каждом новом выстреле вражеском руки к груди прижимала, боль сердечную сдерживая. Но дружинники навалились на противника. Загнали болгар к стене, да и стали бить, кося с плеч головы. Через миг, кой Святославе вечностью показался, все лучники полегли подле ног русичей. Волк стоял и смотрел на них торжествующе. А потом обернулся к Радомиру.

– Расставь своих по стенам. Чай, рано мы отходу болгар обрадовались.

Сотник к стенам кинулся. Святослава же подбежала к Мстиславу с Волком чуть не плача.

– Живы! Я так за вас испугалась! – говорила им обоим, но только на Волка смотрела глазами горящими.

– Да не кручинься так, что с нами будет?! – успокаивал ее Мстислав, обняв за плечи.

Чуть успокоив, решил в терем отвести. Вон как девка устала. Плачет от ерунды малой. Святослава, пойдя вслед за сотником, повернула резко через плечо головку златую на Волка. И так на него взглянула глазами изумрудными, будто всю душу во взгляд красноречивый вложила. Волк тоже на нее посмотрел, не смел взгляда отвести от глаз пламенеющих. Но тут Святослава краем глаза заметила, что на стене снова кто-то появился. Обернулась она, а там лучник вражеский уже лук натягивал, в кого-то целясь.