Бизнес с русскими или без? - Анна Сущевская

— Для начала — вводный инструктаж. Сели на песок, взяли в руки карандаши… черт, я забыл, что мы не в офисе. Ладно, так запоминайте!

Манера общения:

— Приходя, здороваемся со всеми без исключения. Можно спросить — «как дела?» и на этот вопрос не надо отвечать получасовой лекцией на тему своего пищеварения, как у вас (кивок в сторону Немцев), или бурчать под нос, что могли бы быть и получше, как это делаете вы (кивок в сторону Русского). Это демотивирует. Вопрос «как дела» означает, что вы видите перед собой своего коллегу и рады этому.

— О, так вы — высококонтекстны?

— Мы — среднеконтекстны. То есть, если заглянешь в наш словарь, там найдешь многозначность слов, которая указывает на высокий контекст. В то же время мы изобрели особый «бизнес-язык». Он низкоконтекстный, чтобы нас мог понять человек любой нации, любой культуры. Но бизнес-язык описывает небольшое пространство смыслов — в основном, смыслов, которые приносят денежные и торговые отношения. Но с точки зрения бизнес-языка, делового общения, мы — низкоконтекстны.

— Принцип второй: все делаем сообща. Это означает — все знают, кто что делает и не делают лишнего.

— Значит, коллективизм?

— Да, именно он. Без этого — никуда.

Интересное сочетание: высокий контекст и коллективизм. В данном случае первое не препятствует развитию второго, потому что отсутствует амбивалентность, и присутствует феминность, которая способствует сплочению коллектива (рис. 13).

Вот так располагаются группы архетипов английского характера.

Что мы видим?

Хоть подробное рассмотрение архетипов английского (как и немецкого до этого) характера не входит в задачу нашей книги, мы все же должны кратко обрисовать их — иначе нам не от чего будет отталкиваться в рекомендациях русским по работе с англичанами.

Мы видим, что большинство английских архетипов работают на группу и только некоторые — на личность, но в поле «развития». Там же находятся родственные друг другу архетипы: феминность (которую некоторые исследователи трактуют как процессность), собственно процессность, диалогичность как непременное условие любого процесса, коллективизм, долгосрочность прогноза и стремление к определенности, которое в этой конфигурации работает больше на группу, чем на личность.

Русским свойственна креативность; англичанам — процессность, то есть ориентация на процесс. Почему? Это не значит, что жители Туманного Альбиона не креативны, но все же их тяга к процедурам, предписаниям, правилам и инструкциям позволяет нам предполагать их большую процессность. Соответственно, креативность (даже если и присутствует в национальном характере — в каком народе ее нет совсем?) не играет значительной роли.

Высокий контекст создает интересный «мостик» между «личным» и «общественным» — в результате создается своеобразный «общественный договор»: все понимают всех, но при этом не хотят понимать и принимать «чужака». Это основная черта английского общества.

— Стив, а как стать «своим» в твоей среде? — Очень трудно. Надо впитать все наши ценности, понять, что они — лучшие для тебя. Тогда — станешь «нашим».

Рис. 13. Английские архетипы «в лоб» (по-русски)

Рис. 14. Скорректированная картина архетипов английского характера

Близость к власти, точнее, отсутствие дистанции между властью и личностью, создает огромные возможности для развития именно личности, хотя, конечно, одновременно благотворно действует и на группу (отсутствие специфических конфликтов власти).

Многочисленные родственные архетипы образуют сообщество, кластер, который можно представлять как один значимый архетип.

В то же время есть и такие, которые находятся в деструктивной области (у кого их нет?), но это уже специфические, чисто английские архетипы, у русских таких нет.

Получается следующая картина английских архетипов (рис. 14).

Мы видим, что стремление к определенности и коллективизм слились в архетип, который можно назвать «чувство долга». Появился архетип «системный подход», состоящий из долгосрочности прогноза и системности. Феминность и диалогичность образовали архетип «контактность» или «открытость».

У нас, у русских, архетипы не сливаются в один и этому есть две причины: во-первых, действует амбивалентность, противопоставляющая архетипы друг другу даже на уровне одного квадранта; во-вторых, сами архетипы не родственны друг другу. Например, маскулинность и креативность — они оба находятся в поле «развития личности», но они — слишком «сами по себе». Креатив не обязательно выражается «мужским путем», то есть через преодоление.

Чаще он реализуется посредством договора («женский путь»). А вот диалогичность (коммуникабельность) и феминность (путь договора) — действительно родственные архетипы и их можно объединять в один.

В квадрантах деструкции (не-развития) появился архетип «косность» (излишний традиционализм), что неудивительно: любой сильный архетип «отбрасывает свою тень», то есть имеет обратную сторону. Таким образом, «системный подход» рождает архетип приверженности к традициям, консервативности, который мешает развитию личности и группы. Архетип контактность оборачивается тем, что мы называем «ни о чем», «чувство долга» — архетип «очковтирательства». В свою очередь, что очень интересно, «темные стороны» архетипов рождают один большой: каков же он? Косность, пустые разглагольствования и подтасовка фактов создают образ «проходимца», нечестного на руку человека, жулика, притом на службе группы — то есть в фирмах, и госструктурах. Поэтому мы рискнули нарисовать вместо трех один архетип — «жуликоватость».

На что же направлена энергия такой мощной структуры, изображенной на рис. 14? Основная ее часть идет ВОВНЕ, на завоевание чужого пространства. Ангосаксы — захватчики!

— Третье правило: предлагать только подготовленные планы!

— Это как?

— А так: не выступать и не тратить время команды на всякие размышления на тему: что бы я хотел. Подготовить план действий, все прочитать и предложить.

— Это у вас от Древнего Рима, что ли?

— Да, от них.

— Четвертое правило: различать пост и человека. Вот я — ваш менеджер. Вы должны меня слушать. Но меня, как человека, вы можете не уважать и не любить. Все, что на работе — одно, после работы — другое.