Рейдер - Михаил Михеев

Немецкий адмирал кивнул — похоже, он вполне разбирался в вопросе, что лишний раз подтверждало высокий класс германских штабных аналитиков. Видимо, там уже все подсчитали, взвесили, прикинули и пришли к схожим выводам.

— Ну, для полноты картины посмотрим, что творится у вас. С одной стороны, все в кризисе — у кого-то он уже начался, у кого-то вот-вот начнется. А тут — огромные заказы, потому что хотите вы этого или нет, а флот, хотя бы частично, всем придется восстанавливать, иначе вскоре баланс сил рухнет окончательно. Сейчас развитой кораблестроительной промышленностью, способной производить корабли последнего поколения, обладают немногие — это вам не эпоха первых дальних полетов, когда корабли стряпали все, кому не лень, сейчас технологии совсем другие и мало у кого они есть. А раз так, то и заказы будут иметь те, кто может строить современные корабли. Но — не все. Россия останется в стороне — у нее самой пока с кораблями все неплохо, а чужие заказы на ее верфях никто размещать не будет, потому как конкуренция. Не, Россия-то построит все, что угодно, но ведь янкесы подсуетятся, надавят на кого надо и не дадут. Львиную долю загребет, как всегда, Америка — тоже надавят на всех подряд, цены сшибут… Ну, вы знаете, как это бывает. Кое-что перепадет Англии, янкесы союзников подкормят, чтобы с голоду не похудели — верные шестерки всем нужны. Франция и Италия будет загружена собственными заказами, их промышленность так себе. Китай… Барахло. Индия — не лучше. Остаетесь вы и японцы. Лапу сосать остаетесь. Согласны со мной?

Немец вновь кивнул, на сей раз печально. Видимо, эта раскладка тоже новостью для него не являлась.

— Чисто эстетически японцы мне не очень нравятся. Наследие прошлых веков, наверное. Впрочем, главное сейчас не это. Главное, думаю, состоит в том, что вам нужны деньги, а нам — продукция, которую мы пока производить не в состоянии. И я считаю, что мы могли бы друг другу помочь. Александр Павлович состряпал список того, что нам надо, но это потом. Сейчас же нам надо даже не ваше личное принципиальное согласие, а то, чтобы наше предложение было озвучено у вас… Ну, не знаю, где — здесь вы, адмирал, наверняка разбираетесь лучше меня. Думаю, вашей репутации это не повредит — вы ведь только передадите послание. Ну и, надеюсь, прокомментируете его в правильном свете. Мы в долгу не останемся.

— Знать бы еще, что считать правильным, — пробурчал себе под нос Лютцов.

— Правильно всегда то, что идет на пользу твоей стране, вступил в разговор Айнштейн. — А мы будем честно платить за ваш товар — драгметаллами, алмазами, сырьем. По вашему выбору. И, честное слово, скупиться не будем.

Лютцов задумчиво почесал переносицу, кивнул.

— Что вам надо в первую очередь?

— Нам нужны, — начал Айнштейн, — для начала узлы, запчасти к трофейным кораблям, в первую очередь двигатели. К сожалению, мы пока не можем позволить себе производство полного цикла. Необходимо горнопроходческое оборудование, построить под ключ заводы по переработке нефти и газа. Мы тут прикинули — так как опасности пиратства на этой оси пространств больше нет, вернее, для нас нет, а рейдеры стран-конкурентов теперь далеко не забредают, экспорт продуктов глубокой переработки углеводородов становится рентабельным. Необходимо оборудование для производства топлива для кораблей — объемы производства надо наращивать. Это для начала. Нужны заводы по производству и ремонту собственно оборудования. Нужны под ключ заводы по производству оборудования для кораблей — хотя бы самого примитивного, расходных материалов… Нужна верфь. Не просто док, в котором можно отреставрировать корабль, а полноценная стационарная верфь, на которой мы сможем не только ремонтировать, но и строить среднетоннажные корабли. В долгосрочной перспективе нам необходимо оборудование полного цикла, когда мы все, что нам надо, сможем производить здесь и сразу. Если сможете поставить все и сразу — замечательно, но сомневаюсь, что у вас в наличии есть полный перечень того, что нам надо. Впрочем, если будет принципиальное согласие, то график поставок и платежей согласуем, не такая уж это большая проблема.

Лютцов задумался. Виктор спокойно сидел напротив, ворошил палочкой угли затухающего костра — торопить немца он не собирался. Айнштейн, похоже, придерживался такого же мнения. Пауза была долгой, минут пять, не меньше, потом Лютцов задумчиво проговорил:

— Но это — риск. Если об этом узнают те же американцы, то вой поднимется до небес и за успешный результат я не дам и пфеннинга. Вы это понимаете?

— Ничего особенного, — Виктор позволил себе улыбнуться, похоже, старик клюнул. Еще бы, многомиллиардные заказы в самый разгар кризиса. А ведь это не только деньги, это еще и рабочие места, возможность сохранить уровень жизни в своей стране и продолжить развитие, когда большинство конкурентов будут топтаться на месте. Да и политические дивиденды самому адмиралу несомненны, это тоже играет роль. — Есть два пути. Или вы соберетесь строить новую базу, перебросите оборудование, а я, сволочь этакая, нападу и захвачу… И еще пару кораблей, наверное, тоже не за так… Или вы официально нас признаете и будете с нами торговать вполне официально. И пусть попробуют возразить. Максимум в современных условиях, что они смогут сделать — это дипломатический демарш, на большее их не хватит, особенно с учетом того, что ваш флот сейчас немногим слабее их, а армия всегда была как минимум равной. А наш контракт именно сейчас дает Германии шанс перейти из «первой десятки» на второе-третье место. Такой случай может больше не выпасть.

На сей раз Лютцов думал еще дольше, а потом с мрачной решимостью спросил:

— Герр Михайлов, герр Айнштейн. Какие гарантии, что наше оружие… Или оружие, произведенное на нашем оборудовании… А ведь вам необходимо именно оружие… Какие гарантии, что оно не будет обращено против Германии?

— А никаких, — отмахнулся Виктор. — У наших стран, кроме торговли, нет точек соприкосновения, нет пересечения интересов и, думаю, не будет. Вот дать вам еще кое-что мы можем. Я не дипломат, я военный, вы тоже, поэтому выложу карты на стол, так проще. Сейчас станции подскока во многих мирах разрушены. Это — официальная версия. На самом деле не все, многие захвачены нами и переведены на другие орбиты. Если договоримся, ваши корабли смогут заправляться на них, плату будем брать божескую. Считайте, будет у вас практически эксклюзивное право на торговлю, причем не опасаясь пиратов. Выгодно будет и нам, и вам. Устроит?

Вот теперь Лютцова проняло по-настоящему. Действительно, то, что ему сейчас предлагали, было щедрой платой. Очень щедрой. Но… Бесплатный сыр — он ведь только в мышеловке. И, видя его растерянность, Виктор припечатал его последним убойным аргументом:

— А если не продадите вы, то продадут другие. Причем, возможно, даже не продадут, а просто отдадут.

— Это как? В обмен на пленных? Ни Британия, ни США не пойдут на такое. Скорее будет большая война.

— Пленные — это так, их обменной ценой будет налаживание дипломатических отношений и снятие притензий. А вот эти кадры будут весить поболе. Покажи ему, Александр Павлович.

Айнштейн поколдовал над браслетом на руке — тяжелая, многофункциональная штука, в ней скрывается много всякой нужной мелочи, в том числе маленький голопроектор, который и выдал им объемное изображение корабля.