Искушение - Аманда Квик

— Я не желаю больше вести речь об отце. Я намерен поговорить о вас, мадам.

Гарриет выжидающе посмотрела на мужа:

— Что вы хотите обсудить?

— Ваши обязанности жены. Впредь вы будете советоваться со мной, перед тем как принять любое важное решение, — подобное тому, что вы приняли, связавшись с моими родителями. Вам все ясно?

— Предлагаю вам сделку, милорд, — робко улыбнулась Гарриет. — Обещаю советоваться с вами при условии, что вы будете советоваться со мной. Дайте мне слово, что в будущем станете обсуждать со мной дела, подобные этой глупой выходке с вызовом Морланда.

— Дуэли не было. Какого черта вы твердите одно и то же?

— Потому что я знаю вас, Гидеон. Дуэль состоялась бы, но мистер Морланд «вовремя» скомпрометировал себя, сбежав на Континент. В противном случае вас могли бы убить. Эта мысль просто невыносима для меня.

Глаза Гидеона внезапно засияли.

— Потому что вы любите меня?

— Да! — воскликнула Гарриет. — Сколько раз мне нужно повторять, что я люблю вас?

— Видимо, — проговорил Гидеон, опрокидывая ее на спину и тяжело наваливаясь на нее, — вам суждено повторять эти слова еще много-много раз. Бесчисленное количество раз. До конца наших дней.

— Прекрасно, милорд, — отозвалась Гарриет. Она обвила мужа за шею и прижалась к нему. — Я люблю вас!

— Покажите мне, как, — лаская ее, тихо попросил виконт.

И Гарриет выполнила его желание.

Шесть лет назад в сердце Гидеона умерла любовь. Гарриет не теряла надежды воскресить ее. Он должен снова научиться любить.

На следующее утро, сразу после завтрака, Гидеон скрылся в библиотеке, поскольку у него не было настроения разговаривать с родителями. Они жили в его доме, и с этим приходилось мириться. В самом деле, не мог же он их выставить вон? Но виконт рассудил: если Гарриет пригласила гостей в Лондон, то пусть их и развлекает.

Гидеон убедил себя, что его ждут более важные дела.

Расположившись, за столом, он принялся изучать окончательный вариант списка подозреваемых. Утомительное занятие, и, скорее всего, бесполезное — найти вора, тщательно изучив списки приглашенных. В длинных списках повторялись дюжины фамилий.

Впрочем, это еще не свидетельствовало о том, что все приглашенные непременно посещали вечера. На протяжении сезона определенные люди пользовались сверхпопулярностью, поэтому получали приглашения практически на все торжества. У них было право выбирать, и они пользовались им, посещая только самые модные вечера и балы.

Гидеон вдруг понял, что не может с уверенностью сказать, кто принял приглашение, а кто послал отказ. Он поразился, что у него нет точного представления, кто сейчас в моде, а кто нет. Для человека, не появляющегося в свете шесть лет, это было трудной задачей

Дверь отворилась в тот момент, когда Гидеон еще раз просматривал длинный список, пытаясь отсеять лишние имена. Граф нерешительно зашел в комнату.

— Ваша жена сказала, что я могу найти вас здесь, — произнес Хардкасл.

— Вам что-нибудь угодно, сэр?

— Если вы не возражаете, мне хотелось бы поговорить с вами.

Гидеон пожал плечами:

Присаживайтесь, пожалуйста.

Граф пересек комнату и сел по другую сторону стола:

— Вы заняты?

— Над этим проектом я работаю уже несколько дней.

— Понимаю. Ну что ж. — Оглядев библиотеку, Хардкасл старательно прочистил горло. — Судя по всему, вы даже не подозревали о том, что Гарриет прибегла к нашей помощи.

— Верно.

Хардкасл нахмурился:

— Ваша жена хотела вас спасти, вы понимаете?

— Она чересчур остро отреагировала на ситуацию, которая полностью контролировалась.

— Остается надеяться, что вы были с ней не слишком резки вчера вечером. Мне показалось, вас что-то сильно раздосадовало.

Гидеон вздернул бровь:

— Мы с Гарриет все обсудили. Вам не следует беспокоиться о ней.

— Проклятие! Что это все значит? Дуэль? С Морландом? Что, во имя Господа, заставило вас вызвать Морланда?

— Он напал на Гарриет в музее мистера Гумбольдта. Ей удалось спастись, сбросив на его голову большой камень. К сожалению, он пережил случившееся, и тогда я вызвал его на дуэль. Все очень просто, но Гарриет была обеспокоена.

— Морланд напал на Га… Гарриет? — Хардкасл был явно шокирован. — Какого черта ему это понадобилось?

Гидеон изучал очередной список гостей.

— Наверное, он знал, что ему не удастся соблазнить ее, подобно Дидре. — Виконт отметил галочкой одно из имен.

— Дидре?! — Последовало длительное молчание. Гидеон не отрывал взгляда от списка, продолжая отмечать имена. — Вы хотите сказать, что шесть лет назад Морланд соблазнил Дидре Раштон? — наконец вымолвил Хардкасл.

— Да. Кажется, я неоднократно упоминал, что у нее была связь с другим мужчиной, а я к ней никогда не притрагивался?

— Да, но…

— Но вы думали, что ребенок, которого она зачала — мой, — продолжал Гидеон. — Помнится, я пытался это отрицать, но никто не внял моим словам.

— Она была дочерью приходского священника. — Граф уже не пытался оправдываться, в его голосе звучала горечь. — И она сказала своей экономке и отцу, что ребенок ваш. Зачем же ей было лгать, если она собиралась покончить с собой?

— Я часто задавал себе этот вопрос. Но Дидре и так все время лгала. Что значила для нее еще одна ложь?

Хардкасл наморщил лоб:

— И вы знали уже тогда, что с ней был Морланд?

— Она сама призналась в тот последний вечер. Позже, когда все было кончено, я не имел возможности это доказать. Морланд был женат, его бедной супруге приходилось не сладко.

— Его жена? Я плохо ее помню. Довольно меланхолическое создание. Безвольное.

Гидеон помедлил, вспоминая:

— Ходили слухи, что он плохо обращался с ней. Я не видел повода публично обвинять Морланда в обольщении Дидре. В любом случае, мне бы никто не поверил, а обвинение еще больше расстроило бы маленькую грустную жену Морланда.

— И вы перестали появляться в обществе Морланда. Тогда я подумал, что он, как и все в свете, отвернулся от вас. Оказывается, это вы разорвали все отношения с ним.

— Вы правы.

— Да, это были трудные времена для всех нас, — продолжал Хардкасл, — всего несколько месяцев назад погиб ваш брат, и ваша матушка еще не оправилась от шока.

— Вы также, — холодно заметил Гидеон. — Казалось, вы никогда не оправитесь.

— Он был моим первенцем, — медленно произнес Хардкасл, — моим единственным сыном в течение долгих-долгих лет. Ваша матушка долгое время не могла забеременеть после рождения Рэндала. Он был всем для нас, являя собой идеал сына и наследника. Естественно, он остался любимцем даже после того, как родились вы.