Стража Лопухастых островов - Владислав Крапивин

— Максимка, я никому ни звука! Не бойся! — И Вася помчался на Партизанскую.

Эта улица лежала за городским рынком. Рынок Вася пересек на полной скорости, напрямик — от главных ворот до выхода в Базарный переулок. Орали вслед сердитые продавщицы и покупательницы. Гневная толстая тетя швырнула ему вслед помидор и попала между лопаток (наплевать!). Горбоносый продавец, у которого Вася чуть не сбил с прилавка груду винограда, жалобно вопил:

— Ай какой мальчик! Нехороший мальчик!

Вася не оглядывался. Он думал только о Колесе!.. Хотя нет, не только. Позади этой главной мысли прыгала в такт бегу еще одна. О том, какой замечательный человек этот веснушчатый лопоухий Максимка! И как он, Вася, Максимке благодарен. Если даже… даже случится самое плохое и он не найдет Колеса, благодарность все равно останется. И может быть они с Максимкой подружатся. Ну и что же, что маленький? Всего-то года на два младше наверно. Пустяк!

Партизанская улица начиналась в квартале от Базарного переулка. И здесь Вася перешел на медленный шаг. Не потому, что запыхался, а для осторожности. Надо быть внимательным и скрытным, когда ты в разведке.

Вася пошел не по тротуару, а ближе к дороге, вдоль плотных кустов желтой акации. В случае чего можно сразу нырнуть в перистую зелень. Но пока никакой опасности не замечалось. Взрослые прохожие не обращали на мальчишку в панаме внимания. А ребята не попадались вовсе.

Так Вася добрался до магазина «Ананас». Несмотря на необычное название, это была просто овощная и фруктовая лавка. Старинный кирпичный домик с двумя окнами и дверью посередине. У «Ананаса» полоса кустов кончилась, и зеленые ворота с высоким некрашеным забором были отлично видны через дорогу. Наблюдать необходимо было из укрытия, и Вася вошел в магазинчик. Здесь пахло капустой и яблоками.

Вася стал смотреть на ворота и забор сквозь стеклянную дверь. Ворота и калитка рядом с ними выглядели такими прочными, что было сразу ясно: заперты наглухо. Высокий забор из серых досок был тоже плотным и глухим. Вася приуныл.

— Мальчик, ты зачем пришел? Покупать или что? — сказала из-за прилавка недовольная жизнью продавщица. — Если в прятки играть, то иди играй на улице.

Вася вышел. Воровато огляделся, перебежал брусчатую мостовую. Крадучись пошел вдоль забора. Высоченные занозистые доски стояли отвесно и неприступно — не допрыгнешь, не перелезешь. И ни единой щелки… Но забор наконец кончился. Вернее, круто повернул налево, в узкий, заросший репейником проход. И Вася вмиг приободрился: он по опыту знал, что в таких местах обязательно бывают в заборах проходы (или «пролазы»).

К репейным джунглям Васе было не привыкать. Он пробирался, как опытный африканский разведчик, почти без шуршанья. И ощупывал доски, которые стали теперь более хлипкими и низкими.

И вот Васе повезло второй раз (первый — это с Максимкой). Он увидел, что одна доска болтается только на верхнем гвозде, можно отодвинуть. Судя по всему ее и отодвигали не раз — репейник здесь оказался изрядно примят. Разведчик Перепёлкин оттянул доску в сторону, глянул в щель.

И здесь судьба третий раз наградила Васю везеньем. Он увидел просторный двор, а посреди двора — тех троих. Они возились с прислоненным к невысокому столбу велосипедом. Да наплевать на этих гадов! Главное — что на вбитом в столб крюке висело Колесо!

Васино родное Колесо! Самое дорогое на свете!

Впору было заплакать от счастья и горечи. Вот оно, невредимое! Но как достать?

Столб служил, конечно, для бельевых веревок. Сейчас веревок не было, и большущие железные крючья торчали, как когти. Колесо висело на самом верхнем. Конечно, само оно соскочить не могло, но можно было с разбега допрыгнуть, сбить!

А потом что?

А потом — налево, к воротам и калитке! Калитка на засове, но можно сдвинуть его одним отчаянным рывком. За калиткой же — на педали, и попробуйте догнать, ворюги проклятые!

Если сейчас нырнуть в щель, промчаться через двор быстрее ветра, враги не успеют опомниться!

«Решайся, Перепёлкин!»

«А чего решаться-то! Все равно другого пути нет…»

«Ну так что же ты?»

«А чего я… Я сейчас… Только сосчитаю до трех…»

Он изо всех сил вздохнул и сосчитал. Снял панаму, скрутил и сунул в просторный карман на шортах. И, зацепившись погоном рубашки за доску (и оторвав его), рванулся в щель! И помчался!

Казалось, что бежит он долго-долго, по бесконечному полю. Высокие головки подорожников хлестко щелкали по ногам. А встречный воздух был плотный, как вата, и его приходилось расталкивать грудью… И все же Вася добежал. И за это время ни один из троих врагов не успел взглянуть на него. Вася рванулся вверх, ударил снизу по Колесу, как по волейбольному мячу. Колесо подскочило и прыгнуло к Васе в руки. И он кинулся к калитке!

И тогда-то сзади раздалось:

— Шухер, братва!

— Это Недопёлкин! Держи паразита!

Вася знал, что не задержат! У него — удача! Все случилось справедливо, как надо!

Все случилось бы как надо, но… Из дощатой будки в дальнем углу двора кинулся наперерез кудлатый грязно-бурый волкодав!

Зверь мчался с хриплыми рыками, а над ним скользила по натянутой над двором проволоке длинная цепь. Вася понял, что не успеть к калитке. Рванулся еще левее. Там, у высоченной кирпичной стены была сложена длинная березовая поленница. Двухметровой высоты. Как на нее Вася сумел взлететь (с Колесом в руках) он и сам потом не мог сообразить Но взлетел в одну секунду! И отчаянно глянул сверху.

Пес бесновался, поставив на торцы поленьев когтистые лапы. Сипел от непрерывного лая. Вася вообще-то не боялся собак. Особенно больших (у них в черепной коробке мозгов больше, чем у мелких скандальных мосек). Если такие псы гавкают, но при этом машут хвостами, ничего страшного. Их можно уговорить ласковыми словами, а потом и погладить. Но этот не мотал хвостом. А с морды срывалась мутная слюна. И глаза были тоже мутные.

Вася левой рукой сжимал Колесо. А правой он схватил полено и бросил в собаку. Оно чиркнуло по кудлатой спине. Волкодав тявкнул как-то по-щенячьи, отскочил метра на три, сел в подорожники и загавкал снова. Но уже без прежней уверенности.

Трое дружков стал в двух шагах от поленницы. Переверзя задрал лицо-каравай.

— Ты чё собаку обижаешь, гнида? Она тебе чё сделала?

— А я вам что сделал?! Украли Колесо да еще собакой травите!

— Нехорошо говоришь. Не украли, а взяли покататься, — вежливо поправил Васю цыганистый курчавый Цыпа.

— Ворюги!

— Щас будешь извиняться, — пообещал тонкошеий и длиннорукий Мишка Гвоздев. И сделал неосторожный шаг к поленнице. Вася пустил над его головой полено. Так ловко, что чуть не чиркнуло по волосам! Гвоздев присел и на корточках, отбежал на несколько шагов. Сказал оттуда: