За чертой - Карен Трэвисс

Она не будет. Если понадобится, она подойдет к Шан вплотную и рванет свою бомбу.

А Баренкоин наверняка сказал Эду, что она собирается убить Шан.

Хотя, может, он посчитал, что это трюк, чтобы надуть Джоша. Как бы то ни было, нельзя рассчитывать, что кто-то из морпехов поможет ей, когда придет время действовать решительно.

Она сглотнула и понизила голос. Жалко, что приходится их обманывать, правда, жалко. Они заслуживали лучшего.

— Поклянитесь, что, если что-то пойдет не так, вы уберетесь отсюда как можно скорее, даже если придется эвакуироваться с гражданскими. Просто бегите, ясно?

Они ждали.

Удивительно, как далеко распространяется звук в колонии, сплошь состоящей из тоннелей и галерей, да тем более враз обезлюдевшей. Линдсей стояла посреди главной «улицы» и осматривалась по сторонам. У нее созрел план: вбежать в церковь, когда появится Шан, и заманить ее туда. Тогда и шумовые гранаты Беннетта пригодились бы…

Ей показалось, что она услышала чьи-то шаги. Линдсей затаила дыхание.

Звук затих. Может, колонист? Не стоит им тут шататься — голову снесут, но кричать, чтобы убирались, — поздно.

Снова шаги, на этот раз громче и ближе, и Линдсей расслышала, что идут двое — один потяжелее и один полегче. Она вскинула винтовку. Морпехи опередили ее лишь на секунду.

Показалась женщина в коричневой робе. Она держала за руку рыжеволосого мальчугана. Колонисты удивились, увидев военных, но не более того.

— Мэм, вам необходимо очистить территорию, — сказал Баренкоин, чуть-чуть опустив винтовку. — Здесь небезопасно.

Женщина пожала плечами и крепче сжала руку мальчонки:

— Мы остаемся. Вес'хар нас не прогонят, и вам это тоже не удастся.

Они ушли. Малыш долго еще оглядывался на чужаков.

— Тупая корова, — выругался Баренкоин. — Они все будут покойниками через месяц.

Линдсей подумала об УРУ. Умрут они гораздо раньше… Ей хотелось догнать женщину, сказать, чтобы она спасала сына, чтобы они бежали и вместе с другими убирались восвояси с этой планеты. Вместо этого она проглотила таблетку антидепрессанта и сосредоточилась на винтовке.

Шан должна прийти.

Должна.

Линдсей взглянула в одну сторону, потом в другую. Беннетт и Баренкоин стояли в нишах коридора, один слева, другой справа. Линдсей пошла прямо по центральному коридору, представляя собой идеальную мишень.

Ну же, дрянь, иди, возьми меня! Мне незачем жить…

Если только она здесь. Нет, Шан не устоит против такого искушения.

Что случилось после, Линдсей так до конца и не поняла. Вот она идет, осматривает пустые галереи с винтовкой наготове — и р-раз! Что-то сбивает ее с ног, она лежит на спине, винтовка летит куда-то в сторону… Что-то тяжелое шмякнулось ей на грудь и придавило к земле. Перед глазами Линдсей мелькнул частокол игольчато острых зубов, и она разглядела юссисси и его оружие.

— Виджисси, не мешай, дай прицелиться, — сказал голос Шан. — Отойди от нее.

Шан стояла над ней, и в лицо Линдсей смотрело дуло винтовки — стандартной винтовки войск ФЕС, между прочим. Линдсей не поняла, откуда она появилась. Шан не произнесла ни слова, а Линдсей ожидала, что та скажет ей очень-очень много. Она просто стояла, прижимая дуло ко лбу Линдсей, и смотрела немигающим, бездушным серым взглядом. А потом грянули выстрелы, и раздался пронзительный визг — чей-то еще визг.

Линдсей показалось на мгновение, что Шан все-таки выстрелила, и она теперь умирает, потому что она лежала, придавленная к земле, и не могла даже дышать. В ушах звенело.

Этот страшный миг длился целую вечность.

Линдсей не могла подняться на ноги. Она хотела встать на четвереньки и дотянуться до винтовки, но ей оставалось только смотреть.

Беннетт всадил в Шан целый магазин патронов, и она упала рядом с Линдсей.

Тишина, только отдаются в ушах винтовочные выстрелы.

— Вот черт! — выругалась Линдсей. Она сумела приподняться на одной руке и увидела распростертого на земле юссисси. Сняли обоих.

А потом Шан пошевелилась. Перекатилась на живот, сунула руку за пояс и выстрелила пять раз. Никто не ответил. Она встала, пошатываясь, но все-таки встала, с пистолетом наготове… И тут Баренкоин открыл огонь.

А Шан все стояла.

Потом она выстрелила сама, и Баренкоин упал.

Беннетт набросился на нее, обхватил, как в регби, и почти повалил на землю, но Шан со всей силы ударила его головой в лицо, и он отшатнулся.

Баренкоин подполз к ним и навалился на Шан. Вдвоем им удалось повалить ее лицом вниз и связать. Она страшно материлась.

— Черт меня подери, — выдал Баренкоин. Он сел на землю, оберегая колено, и вытащил из-за пояса аптечку первой помощи, всадил себе в бедро, через залитые кровью штаны, какой-то укол. Выдохнул. Взял у Беннетта перевязочный материал, который тот ему протянул. — Эд, черт меня подери, она должна быть мертва! Ты в порядке?

— Относительно. — Беннетт задыхался, из носа у него текла кровь. Шлем не особенно помог против низкотехнологичного подхода Шан к самообороне.

Линдсей сумела-таки встать и поднять винтовку. Она подбежала к ним. Ребра как будто раздавило в кашу. Шан все еще вяло сопротивлялась и шумно дышала. Лицо ее, залитое кровью, перекосилось от боли. Ее форменные брюки, от талии до колен напоминали скорее решето, в кителе тоже виднелись несколько дыр. Беннетт, очевидно, исходил из того, что она в бронежилете.

— Это ее? — выпалила Линдсей. — Это ее кровь? Покажи!

Беннетт с видом величайшей заботы склонился над Шан. Он посмотрел на Линдсей с таким выражением на лице, какого она никогда прежде не видела — абсолютнейшее презрение. Он совсем не был на себя похож, на старого доброго Эда. И дело вовсе не в испачканном кровью лице.

— Нет, мать вашу, это моя, — ответил он и вытер нос перчаткой, еще больше размазав кровь. — Она ударила меня головой в лицо. Посмотрите, ее раны даже не кровоточат. — Он указал на землю и стену. — Только первые брызги. На вас саму не попало? Вы были очень близко.

— Нет, на мне ничего нет, и я не ранена. — Линдсей собиралась перевернуть Шан носком ботинка, но Беннетт поднял руку, не позволяя ей. Она больше не правит балом.

— Отстаньте от нее, ладно? — бросил он и повернулся к Шан, просунул руку ей под голову. — Осторожнее, мэм. С вами все будет в порядке. Мне правда очень жаль. Простите.

— Ты дерьмо собачье, — прошипела Шан. — Идиот вонючий. Не понимаешь, что наделал?

Линдсей показалось, что до него наконец дошло и он устыдился. Ладно, не важно. Они ее взяли. Шан у нее в руках.

Баренкоин молча перевязывал ногу и смотрел на Линдсей с явной неприязнью. Потом перевел взгляд на Шан, и глаза его расширились.