Выйти замуж за Кощея - Наталья Жарова

— Как — знал?!

— Понял, когда сокровищницу показывал, а ты такими горящими глазищами на птичью кладку уставилась.

— А почему же…

— Почему ничего не сказал? А что говорить, — вздохнул Кощей. — Хотел посмотреть, как далеко все зайдет, да к тому времени и завертелось все уже. Терять не хотел. Не верил, но надеялся.

— И не прогнал…

— Не особо старался. Хотел проверить, как все обернется. Не поверишь, каждый день со страхом в зеркало глядел, все боялся вновь старика увидеть.

Я виновато глянула из-под ресниц.

— Прости, пожалуйста.

— Уже давно простил. Помнишь тот венок?

— Ромашковый?

Он кивнул.

— Ведь настоящая любовь мгновенно не вспыхивает. Она растет с каждым днем, а человек становится все дороже и ближе, хотя изначально был тебе совсем безразличен. — Кощей улыбнулся, и улыбка вышла настолько искренней, чистой и яркой, что захотелось раствориться в ней без остатка. — Никто не плел мне венков раньше, да и впредь никто не сплетет. Только ты.

Он трепетно провел пальцами по моим щекам, словно повторил природные черты, и внезапно поцеловал в уголок рта.

И это было неожиданно.

Я потянулась было повторить ласку, но уже по-настоящему. А Кощей, как будто не ожидая подобного, встал и принялся мерить шагами комнату.

— Верико, — наконец сказал он, — я тут подумал, а почему бы не сделать настоящее яйцо?

— Мм? — промычала я нечто невразумительное, но очень эмоциональное. Причем разочарования в этом было больше всего.

— Ну смотри, если сделать яйцо — нет, не с настоящей смертью, просто яйцо, но… Я не знаю, как объяснить!

— Ты хочешь сделать яйцо и указать его точное место, чтобы всякие охотники-любители знали, где его искать?

— Ну да, — с удивлением сказал Кощей. — Как поняла?

— Я и сама думала о чем-то таком. — Мне вспомнилось, как Либуша недавно пересказала почти дословно задумку сказки Пушкина. — И даже знаю, как это все должно выглядеть.

— Есть карта местности? — Я вознамерилась повторить пушкинский подвиг. — Доставай!

Карта нашлась почти сразу.

— Ищи.

— Чего искать? — Кощей, нахмурившись, оглядел пергамент.

— Место ищи. Такое, чтоб Черномор с богатырями мог из воды выйти.

— Зачем?

— Нужно.

— Я тебя совершенно не понимаю, — признался он, послушно вглядываясь в карту. — Зачем нам Черномор?

— Ну как же! — воскликнула я, рассматривая Лукоморье. — Как там, сейчас вспомню… «И тридцать витязей прекрасных Чредой из вод выходят ясных, И с ними дядька их морской». Про Черномора?

— Вроде да. А что это? Сказители что-то новое придумали?

— Ага, сказители, только не наши, заморские.

— Далеко слава пошла.

— Даже не представляешь, насколько далеко. Ищи давай, не отвлекайся.

Еще пара минут пристального изучения схематично изображенных царств и разочарованных выдохов.

— Ты что-нибудь нашла? — наконец спросил Кощей.

— Целую кучу «ничего». А ты?

— Неуверен… Вот тут подойдет? — Он указал на лукоморский берег. — Как раз с моим царством вровень, да и от Черноморовой вотчины близко.

— А богатыри прямо из вод выходят?

— Ну, коли лень до дома по водяному пути идти, да, из реки выбираются.

— Отлично! — Я встала. — Нам надо туда. Срочно! И кстати, Еремея с собой захвати, ему тоже работенка найдется.

Полянка оказалась на редкость красивой.

Ласковое солнце озаряло верхушки столетних деревьев, пахло ягодами и лесными цветами. Я ступила на травку, наслаждаясь мягкой изумрудной зеленью, и зажмурилась. Легкий ветерок ласкал кроны берез, в ветвях радостно щебетали птицы. Красота! А как дышится! Да, этот мир не сравнится с нашей загаженной атмосферой.

— Идеальное место, — одобрила я, немного поразмыслив, — Лукоморье есть, Черномор в наличии. Осталось-то всего ничего. Ты яйцо приготовил?

Кощей, недоуменно наблюдая за моим нарастающим ажиотажем, кивнул.

— Показывай.

— Чего на него смотреть-то? Яйцо оно и есть яйцо.

— А должно быть не просто яйцо. Ты в него иглу засунул?

— Зачем? — Мужчина искренне не понимал всей грандиозности происходящих событий.

Но я была уверена, что раз уж мы творим историю, то обязаны сделать все по правилам.

— Кощей! — Мне даже пришлось сдвинуть брови, иначе не получалось достаточно убедительно выказать недовольство. — Нужна игла. Прям тут, — указала на яйцо. — Иначе ничего не получится.

— А что должно получиться-то?

— Смерть твоя.

На какое-то время Кощей впал в прострацию, силясь разобраться, шутила я или нет. А потом просто махнул рукой.

— Леший с тобой, делай, что хочешь. Иглу, значит, внутрь яйца засунуть?

— Да.

— Хорошо. — Он щелкнул пальцами и ловким движением заправского фокусника протиснул невесть откуда взявшуюся иголку прямо сквозь скорлупу. — Так пойдет?

— Идеально, — улыбнулась я. — А теперь помести яйцо в утку.

— Верико…

— Ну что? Так нужно!

— Где я тебе утку сейчас возьму?

— Ну пожалуйста. Иначе никак, не по правилам будет.

Кощей покачал головой.

— Ладно, сейчас прикажу кому-нибудь… А нужна вареная или запеченная?

— Живая.

Второй раз за последние десять минут Темный царь пожалел, что позволил мне руководить процессом.

— И яйцо… в живую утку?

— Ну да. А когда ее найдут, должны стрелы пускать, ловить…

— Кто?

— Богатыри.

— Какие?

— Которые тебя убивать будут.

— Гм… — Кощей потер переносицу. — Ну ладно, засуну как-нибудь. — Он повернулся к сопровождающим нас доверенным людям. — Эй! Кто-нибудь утку поймайте!

Я скромненько дернула его за рукав.

— Что еще? — приподнял бровь мужчина.

— И зайца. Пусть поймают зайца. Побольше. Такого, чтоб утка в него помещалась.

— Верико!

— Что? Все по правилам же.

Бессмертный шумно вздохнул.

— Позволь спросить: он тоже должен быть живой?

— Безусловно.