Ужас глубин - Карен Трэвисс

Их называют в честь кого-то.

И каждый человек на борту потерял кого-то дорогого, чью память хотелось бы увековечить, — кроме Бэрда, конечно, и он был рад, что эта чушь его нисколько не интересует. Дом думал о жене, Маркус — об отце, Коул — обо всей семье, но, скорее всего, о матери. Да, весь отряд размышлял сейчас о том, что хорошо бы почтить память погибших. Геттнер и Барбер, скорее всего, думали о том же, хотя Бэрд не знал, о ком именно.

— Давайте-ка сначала рассмотрим его хорошенько, вдруг там нет ничего хорошего, — предложил Бэрд, пытаясь быть полезным. — Может, нам сразу расхочется давать ему название.

«Вот видите, я могу вести себя с тактом. Я могу быть дипломатичным».

— Леса не вижу, — сообщил Барбер. — Берег изрезан.

— Скала. — Маркус отодвинулся от пулемета и поднялся во весь рост, глядя на остров в бинокль. — Бэрд прав. Просто серая скала.

— Эй, смотрите, в воде тоже плавает какая-то серая дрянь. Пемза. Значит, здесь действительно недавно было извержение.

Маркус издал негромкое ворчание, но не обычное, которым он выражал свои эмоции, — это была невольная реакция на нечто, увиденное им в бинокль.

— Вот черт! — произнес он в конце концов. — Ты видишь это, Барбер?

Барбер настроил объектив фотоаппарата:

— Чтоб мне провалиться! Да.

— Ну а нам-то вы расскажете, в чем дело? — спросил Бэрд.

Но в этом уже не было необходимости. Меньше чем через минуту «Ворон» подлетел достаточно близко к неизвестному острову, и Бэрд увидел то, о чем говорил Маркус.

Под ними тянулся безжизненный утес из темно-серого камня шириной восемь-девять километров, сильно изрезанный, покрытый острыми выступами. Сначала Бэрд решил, что две извилистые полосы, слегка приподнимавшиеся над поверхностью, — это застывшие потоки лавы, принявшие необычную форму, и их стало видно из-за того, что пемзу уже смыло с камней. Но затем, присмотревшись внимательнее, он понял, что где-то уже видел эти корявые «стволы», похожие на лианы.

— Чертовы стебли! — воскликнул он. — Ух ты, не шевелятся.

— Еще одна причина не садиться на остров, — отметила Геттнер. — Хотя, если эти твари вышли на тропу войны, из моря они тоже смогут нас достать.

— Конечно, — сказал Бэрд, зная, что это звучит неутешительно. — Возможно, они тут везде.

— И полипы?

— Полипов не вижу. Только стебли.

Барбер выпустил Джека из кожуха. Бот, похожий на гигантское яйцо, завис у открытой дверцы, развернув металлические «руки». Да, подобное задание определенно следовало поручать роботу.

— Можно мне еще немного испортить вам настроение? — заговорил Барбер. — Никому не показалось, что эти стебли прогрызли себе путь сквозь лаву, а не заползли на нее?

— Ага, — отозвался Маркус, — показалось. — Он повернулся к боту. — Ну, вперед, Джек! Взгляни на это. Только осторожно.

Бот вылетел из «Ворона» и устремился к острову. Геттнер видела изображения, которые Джек передавал на монитор в кабине, но остальные вынуждены были ждать, сгорая от любопытства.

— Только стебли, — говорила она. — Лежат неподвижно. Никакого движения, полипов нет, ничего. О, погодите… нет, это просто чайка. — Птица пролетела высоко над островом, сделала небольшой вираж. — Никакого видимого кратера или дыма, но такие штуки могут появиться без предупреждения прямо у тебя под брюхом и начать выбрасывать целые столбы дыма и пара.

— Сейчас меня больше волнует плотоядный коралл из преисподней, — заметил Бэрд. — Если он надумает проткнуть нам фюзеляж, домой мы доберемся не очень скоро.

— Я вижу только неактивные стебли, — сказала Геттнер. — Слушайте, Маркус, Нат, не хотите посмотреть? Гляньте. Они просто сидят на месте, и все.

— Ага, но что, интересно, для них означает быть «неактивным»? — размышлял вслух Бэрд.

— То, что они не плюются полипами. Для меня этого вполне достаточно, капрал. Кто я, по-вашему, — почетный профессор чертовой ботаники или кто?

Бэрд невольно вздрогнул. Что сталось со всеми этими женщинами? Сколько можно брызгать ядом? Даже Берни ругалась как сапожник, если ее ненароком задевали. Единственной женщиной, которая не была готова оторвать тебе яйца без всякой видимой причины, оставалась Аня.

— Да я просто так сказал, — ответил Бэрд, полный решимости оставить поле боя за собой. — Мы ничего не знаем об их жизненном цикле. Мы даже не знаем, всегда ли они разгуливают с полным брюхом полипов. Может, полипы просто используют стебли в качестве транспорта, когда предоставляется возможность.

— А какая разница? — спросил Дом. — Все равно все они — Светящиеся.

— Большая разница, если мы хотим найти эффективный способ борьбы с ними.

— Я собираюсь связаться с Центром, — объявил Барбер. — Помолчите минутку.

Геттнер опустилась немного пониже, пролетела над берегом острова, и на миг — всего лишь на миг — Бэрду пришла в голову идиотская мысль попросить ее спустить его туда на канате. Нога человека еще не ступала на этот остров. Это была неизведанная земля. Затем он отбросил эту идею. В северной части острова из отверстия в скале еще шел пар или какой-то белый дым. Больше стеблей видно не было. Возможно, они тоже сочли это место малопригодным для жилья.

— Поглядывай на уровень топлива, — велела помощнику Геттнер. — Еще раз облетим бухту и двигаемся дальше.

Барбер ответил:

— Эй, Гилл, послушай-ка переговоры по пятидесятому каналу. Слышно очень плохо, но мне кажется, это бродяги.

Маркус насторожился:

— Мы можем засечь их передатчик? Уже давно от них ничего не слышно.

— Давайте-ка развернемся и заберем Джека. А потом попробуем их засечь.

— Уж лучше это, чем возвращаться с пустыми руками, — сказала Геттнер. — Если топлива хватит, я за то, чтобы в следующий раз долететь до материка. Сосредоточимся на месте, где эти штуки выходят на берег, иначе мы так до конца жизни можем шарить над морем.

Бэрд устроился у консоли связи в хвосте «Ворона» и принялся наблюдать, как Барбер пытается снова поймать сигнал передатчика бродяг. Время от времени до него доносились отдельные слова и треск; судя по всему, капитаны обменивались данными о своем местоположении.

— Значит, они по-прежнему мобильны, — подытожил Маркус. — Как там у тебя дела, Барбер?

Геттнер сделала еще несколько разворотов, пока Барбер не сообщил, что установил источник сигнала.

— Это всего в сотне километров в стороне от нашего курса, — сказал он. — По-моему, стоит пожертвовать топливом. Самое большее, потратим на это минут двадцать-тридцать.

Бэрд всегда думал о бродягах как о мародерах, захвативших несколько патрульных катеров и где-то раздобывавших топливо, занимавшихся разбоем в мирных поселениях на островах и побережье материка. Это были паразиты, питавшиеся за счет других паразитов. Сколько сейчас на планете бродяг?