Под северным небом. Книга 1. Волк - Лео Кэрью

Снег падал так же обильно, как предшествовавшие ему дожди. Те граждане, кого сквозняк тревожил сильнее отсутствия света, пытались утеплить свои дома, закрывая оконные проемы полупрозрачными листами бумаги, пропитанными топленым жиром, и придавливая их деревянной решеткой. Но большинство предпочитали поддерживать открытость перед природными стихиями и оставляли дома как есть. Им нравилось жить с ощущением, будто они обитали в рукотворной пещере. Поля вокруг Хиндранна стали ровными и белыми, деревья гнулись и трещали под тяжестью свежего снега, и легионам приходилось здорово потеть, чтобы поддерживать улицы Хиндранна в чистоте. Именно на этих улицах обитало теперь большинство беженцев. Роупер все-таки решил открыть ворота и впустить их в гранитные объятия Хиндранна. За считаные часы мощеные улицы заполнились бездомными, полными благодарности за то, что их защитили от пронизывающего ветра, свирепствовавшего за пределами Внешней Стены. Но даже здесь их жизнь была лишена малейшего комфорта. Беженцы укрывались в грязных палатках, сшитых из кусков старой одежды, и выпрашивали еду у прохожих.

Думая над словами казначея, Роупер пришел к тому же выводу: единственное, чем он может помочь в такой ситуации беженцам, – это воззвать к человеческому великодушию. С этой целью он поднялся по ступеням Главной Цитадели и обратился к гражданам крепости с призывом принимать беженцев в свои дома. Слова его произвели грандиозный эффект. Три дня спустя, совершая проезд от Главной Цитадели к Великим Вратам, Роупер не заметил уже ни единой палатки. Все беженцы, радушно принятые щедрым населением, были распределены по крепким каменным домам крепости.

Пытаясь пополнить казну, Роупер послал Советника-по-Торговле, которого звали Торри, в Ганновер с указанием постараться заключить новое соглашение. Возвращения Советника не стоило ожидать раньше, чем через три недели, и все это время Уворен будет для Роупера, как заноза. Капитан гвардии уже начал восстанавливать прежнее влияние, впечатлив граждан своим показным альтруизмом.

Когда пошел густой снег, великий воин сорвал массу аплодисментов, остановив коня рядом с замерзающей матерью и ее ребенком. Он подсадил обоих в свое седло, отвез в Зал Славы и вкусно накормил там за свой счет. В собственный дом тем не менее он никого не впустил, но заслужил признание толпы тем, что каждый вечер лично раздавал на улицах свежевыпеченный в его хозяйстве ржаной хлеб. Он даже подарил народу Хиндранна небольшое стадо свиней, которое выращивалось для его северного поместья. Свиньи были демонстративно зарезаны прямо перед Главной Цитаделью, и каждый, кто пришел, получил по чашке свежей горячей крови. Легионеры Лотброков жарили туши на свежем воздухе весь день напролет, и к вечеру, когда на крепость навалило еще больше снега, огромная толпа была вознаграждена сверкающей жиром свининой, завернутой в хлебные лепешки.

Но этим козни Уворена не ограничились. Роупер быстро заподозрил, что капитан организовал за ним постоянную слежку. Обедая в легионерской столовой с Кетурой, он как минимум дважды встретился глазами с парой солдат и вспомнил, что видел их несколько раз в течение дня. Куда бы они ни шли, эти двое всегда оказывались поблизости, с чрезвычайно занятым видом. Легионеры быстро отводили взгляды, и Роупер стал думать, что им от него нужно. Просто докладывают ли они о его перемещениях? Или дожидаются удобного момента, когда Роупер останется без охраны? Этого Роупер не знал, но враг был очень коварен, и от него можно было ожидать что угодно. Обсудив этот вопрос, Роупер и Кетура пришли к совместному выводу, что капитана нужно уничтожить как можно скорее.

У них с Кетурой установился обычай – гулять вместе каждое утро по улицам Хиндранна. Кетура прожила в крепости куда дольше, чем Роупер. В возрасте шестнадцати лет она вернулась в дом отца, закончив учебу во фрее, являвшейся женским аналогом хасколи. Кетура знала в Хиндранне почти всех, в то время как Роупер только недавно увенчал длительное обучение практикой в легионе Пэндиен и имел чрезвычайно узкий круг знакомств. Он рассудил, что сможет заложить неплохой фундамент, если воспользуется уже наработанными связями Кетуры, поэтому по улицам они ходили вместе. Пока Кетура не была занята тем, что представляла Роуперу того или иного знакомого, Роупер любил проверять на ней свои идеи. Причем уровень ответных насмешек служил надежным критерием – стоит ли озвучивать пришедшую ему в голову мысль на ближайшем совете или нет. Если Кетура только саркастически смеялась, то идея сразу отбрасывалась. Если же она высказывалась с нетерпеливым неодобрением, то Роупер считал мысль хорошей.

– Они снова идут за нами, – сказал Роупер однажды утром.

Какое-то время Кетура просто шагала, потом бросила через плечо взгляд с апатичным видом и тут же приметила уже знакомую им парочку легионеров. Солдаты, шедшие следом, немедленно сделали вид, будто страшно увлечены разговором и до Роупера им никакого дела нет, но они слишком часто попадались на глаза, чтобы считать это случайностью. Роупер снова стал гадать о том, что у них на уме, но уже без прежней тревожности.

– Они не очень-то и скрываются, тебе не кажется?

– Не повезло Уворену со шпионами, – ответила Кетура с усмешкой. – Надо походить весь день по кругу, чтобы посмотреть, как быстро они сдадутся.

Роупер заставил себя не рассмеяться: ему казалось, что если он будет слишком радостно реагировать на слова Кетуры, то это еще больше испортит ее характер. Она улыбнулась и взяла его под руку.

– Можешь не смеяться, муж. Я все равно знаю, что ты находишь меня забавной.

– Ты очень забавная, – согласился Роупер. – И умная. Просто я не хочу, чтобы ты рухнула под тяжестью собственной головы.

Эта шутка была как раз в духе Кетуры. От смеха она взвизгнула так, что напугала двух женщин, собиравших дикие яблоки в ближайшем садике.

– Может, стоит пройтись по улицам военным парадом? – размышлял вслух Роупер. – В честь победы над сатрианцами. Что-то мы упустили это. Видимо, все думали, что мы станем грабить крепость.

Кетура перестала смеяться. Она нахмурилась и посмотрела на него с озадаченным видом.

– Почему?

Роупер не стал развивать свою мысль. В любом случае она просто над ним посмеется. Поэтому он поспешил сменить тему.

– Чувствуешь запах?

Действительно, воздух стал чем-то горчить. Кетура принюхалась.

– Запах возвращения на родину.

Она имела в виду аромат трав, пучки из которых, согласно традиции, давили вернувшиеся с войны легионы, проходя по улицам Хиндранна.

– Он более тяжелый, – возразил Роупер.

В этом запахе ощущалась какая-то угроза. Он становился сильнее по мере того, как они шли, пока не сделался совершенно невыносимым. Некоторое время спустя они даже увидели его – нежно-серая дымка стелилась над улицами.

– Дым, – сказал Роупер. – Кто-то жжет травы.

Улица была необычайно пустынна. Все окна без стекол были плотно затворены ставнями, двери закрыты.

– Смотри-ка! – воскликнула Кетура.