Охотники на людей - Руслан Мельников

Где-то за колизеем слышались выстрелы и гремели взрывы. Перестрелка шла нешуточная, причем там стреляли боевыми. Стрекотали автоматные очереди. А вот ударил тяжелый пулемет. Бабахнул мощный заряд — не граната, а уж скорее ракета.

Кто-то пытался сопротивляться. Но, похоже, на город навалились основательно. И не только силами двух вертушек. А интересно, какими силами?

Ладно, это все — потом. Все ответы на все вопросы найдутся позже! Сейчас это не важно. Сейчас важно выжить самому. Выжить и спастись.

Борис старался не шевелиться и не высовываться из-под тела-щита, навалившегося сверху. Прежде чем что-либо предпринимать, следовало дождаться благоприятного момента. Пока такого момента не было.

Неподалеку затаилась чернявая. Живая и невредимая, между прочим. Сообразительная девчонка тоже вовремя забилась под мертвые тела. Успела спрятаться под Георгием и его противником. И теперь притихла, как мышь. Что ж, пока ее можно не опасаться. Вряд ли девчонка рискнет высунуться.

За двойным ограждением лежали колизейские охранники. Кого-то достал газ, кого-то свалил парализатор.

Удивительно, но во всем колизее относительно безопасным местом была сейчас арена, усеянная мертвыми и умирающими гладиаторами. Натянутая поверху мелкоячеистая сетка защищала от доброй половины выпущенных из вертолетов шприц-ампул. Пара газовых снарядов, ударивших в сетку, тоже отпружинили и скатились за ограду. А снизу тяжелые клубы уже не могли проникнуть сквозь сплошной барьер из прозрачного пластика. Да и сизая пелена, медленно стекавшая с трибун, тоже пока не добралась до арены.

Зрители из первых VIP-рядов, не накрытых еще газовой атакой, ринулись к внешнему ограждению арены.

Стрельба из вертолетов усилилась.

Вот оно где, настоящее сафари! И вот где настоящее пиратство!

Впрочем, стреляли, как оказалось, не только из вертолетов.

Да! Вон там! Справа! Борис заметил, как между обезумевшими зрителями и перевернутыми столиками VIP-зоны мелькнула черная фигура. Уцелел кто-то из колизейских охранников. Молодой парень с перекошенным лицом. И с маленьким автоматиком в руках.

Парень что-то орет. Да разве ж услышишь в таком бедламе, разве разберешь — что?! Матерится, наверное. И целится. Вверх. И — стреляет.

В руках охранника дергался автомат, не предназначенный для боев с воздушными целями и снаряженный одной лишь нелеталкой. Однако человек в черной форме упрямо палил и палил по вертолету, зависшему над ареной. Отчаянный паренек! Хотя, когда ничего другого не остается, отчаяние — оно в порядке вещей.

Сбить вертушку шприц-ампулами, конечно, не было никаких шансов. Но колизейский и не надеялся на это. Он посылал шприц за шприцем в открытую дверь геликоптера. В пятнистых стрелков, расстреливающих сверху паникующую толпу. И…

И попал ведь!

Случайность? Закономерность? Везение? Не важно!

Из вертолета, заходящего на крутой вираж, вывалился человек в пятнистой форме. Рухнул на сетку над ареной. Зацепился за камеры.

Тело качнулось, как на огромном батуте, раз, другой…

Металлическая сетка не выдержала веса хэдхантера. Порвалась. Сверху посыпались видеокамеры. В образовавшуюся прореху скользнул автомат подстреленного охотника. Потом и сам он упал на арену.

Хэд рухнул в нескольких шагах от Бориса.

Пятнистый камуфляж. Трехцветная нашивка. Весь правый бок заляпан мокрыми пятнами. Не красными — это была не кровь. Парализующий раствор из разбившихся о бронник шприц-ампул. Но все же один снаряд ампуломета нашел уязвимое местечко: шприц торчал из подмышки, не прикрытой броней.

Охотник при падении сломал шею и умер почти мгновенно. Но сведенные судорогой мышцы даже после смерти удерживали тело в напряженной позе эмбриона.

Хэдхантер был при полной снаряге. Ну почти. Не хватало только каски и сумки с запасными магазинами. Видимо, это добро осталось в вертушке.

Борис снова взглянул на колизейского в VIP-зоне. Тот уже перебежал на новое место, укрылся за столиком и, сменив магазин, стрелял опять. Понятно. Не хочется попадать в тресы. Парень решил сопротивляться до последнего.

И «последнее», конечно, не заставило себя долго ждать. По одинокому стрелку сверху шарахнули боевыми. А легкий пластиковый столик — ненадежная защита. Автоматная очередь изрешетила и столик, и того, кто за ним прятался. Задела еще нескольких человек, на свою беду оказавшихся рядом.

Все, сопротивление было подавлено. В многотысячном колизее больше не отстреливался никто.

Вертолеты поднялись выше, сделали над стадионом контрольный круг и скрылись за трибунами.

Улетели? Да, видимо, вертушки сделали свою работу. Заканчивать охоту и собирать добычу будут другие. Непривычная вообще-то тактика. Наверное, у федеральных хэдов в цене только общекомандные баллы, а личные не учитываются вовсе. Хотя в операциях такого масштаба это, пожалуй, оправданно.

Борис видел, как потравленные зрители, содрогающиеся в кашле, но не утратившие еще способности двигаться, медленно сползали с трибун, словно лава. Те немногие, кто еще не успел вдохнуть хэдхантерского газа, устремились к выходам из колизея. Однако покинуть стадион-ловушку им не дали.

В широких проходах возникла давка. Люди отхлынули обратно. В толпе обезумевших ставродарцев замелькал пятнистый камуфляж.

В колизей входили наземные группы. Хэдхантеры в противогазах и с автоматами в руках теснили горожан обратно — в сизую пелену. Самых упрямых охотники за головами расстреливали в упор шприц-ампулами.

Вслед за хэдами в проходы между трибунами вкатывались, скрежеща бортами о стены, трес-транспорты. Охотники, не теряя времени даром, начинали грузить добычу.

Клубы газа уже заполнили почти весь стадион. Весь, кроме гладиаторской арены.

Несколько человек перебрались-таки через решетку внешнего ограждения и бросились к прозрачной стене, опоясывавшей центр поля. При иных обстоятельствах никто бы сюда по доброй воле не полез, но сейчас зрители надеялись найти на арене спасение. Или хотя бы отсрочку.

Напрасно, конечно, надеялись. Пластиковая стена возводилась с таким расчетом, чтобы человек не в состоянии был ни проломить ее, ни перебраться через нее. Ни с одной стороны, ни с другой.

Вскоре на ограду навалилась сизая пелена. Тяжелые — тяжелее, чем воздух, — газовые волны стекали с трибун и скапливались в центре колизея у подножия прозрачной стены. Концентрация газа увеличивалась. Центр гигантской воронки-стадиона заполнялся.

Это походило на наводнение. Причем уровень слоистой синевато-серой волнующейся субстанции быстро поднимался. По ту сторону арены слышались крики, кашель и лениво клубилась густеющая муть. Видимость была уже как в плотном тумане. Теперь только у самой стенки можно было различить фигурки корчившихся людей.

Борис бросал тревожные взгляды по сторонам. Они с чернявой словно оказались в аквариуме. Или в стеклянной банке, опущенной в воду. Вот только у этой банки-аквариума не было крышки. А сползающий с трибун газ скоро перехлестнет через спасительную ограду.